Есть в моем родном Минске такой музей - 1 съезда РСДРП. Учился в универе - ни разу не заглянул. Отпугивали эти пять смурных цифр и заурядный вид деревянного домика с экспозицией о партийном съезде. Ну не с любимой же девушкой туда ходить. А в те светлые годы я пребывал в перманентном влюбленном состоянии. История партии /даже Российской, даже Социал-демократической, и даже Рабочей/ в него не вписывалась. Так что музей был обречен на забвение.
А спустя много лет /точнее - неделю назад/ заглянул в родные пенаты, снял апартаменты на проспекте Незалежнасци /Независимости/, раздвинул оконные шторы. И бац! Перед глазами тот самый музей. Маленькое здание зеленого цвета. И что-то меня туда потянуло. Наверное, уже любовь просто к истории /с годами приоритеты меняются/.
3 рубля в кассу /почти 100 российских/ и я внутри заветного домика.
Про экспозицию не буду. Самая обычная. Фотографии делегатов съезда /их было всего 9/, фотокопия манифеста, стол, самовар, кушетка, печка, лампа-абажур, скрипучие половицы, маленькие оконца.
В такой полуспартанской обстановке в марте аж 1898 года подпольные борцы за народное счастье два дня судили-рядили, как помочь пролетариату.
Посетил угловую комнату, в которой бесстрашные заговорщики заявили о создании партии. Той самой РСДРП, которой суждено было стать... Пафосных определений не хочу использовать. Для корректности процитирую слова, что произнес в заключительный день, шифруясь, хозяин комнаты, приютивший участников тайной вечери: "Пусть дитя, рожденное в этом доме, будет сильным и крепким, как Геркулес". Не Бог весть какое удачное сравнение. Но уж какое пришло в голову железнодорожному служащему.
Геркулес оказался не просто сильным и крепким! Он спустя годы едва ли не заменил Бога на земле. В отдельно взятом государстве. Созданная на основе РСДРП сначала ВКП /б/, а потом и КПСС объявила себя руководящей направляющкй силой нового общества. И обещала построить рай, где все будет справедливо и изобильно! Кто не хочет в рай? Поверили и захотели миллионы. Я тоже. В партии состоял. И искренне разделял её идейные устремления. Пока не прозрел в 80-90-е. Поэтому не буду излишне трунить и ерничать. Сегодня, когда идея развенчала сама себя, легко быть провидцем. А тогда, на 1-м съезде, кстати, звучали правильные мысли. Вот процитирую принятый Манифест. "И чего только не нужно русскому рабочему классу! Он совершенно лишен того, чем свободно и спокойно пользуются его заграничные товарищи: участия в управлении государством, свободы устного и печатного слова, свободы союзов и собраний, словом, всех тех орудий и средств, которыми Западноевропейский и Американский пролетариат улучшает свое положение и вместе с тем борется за свое конечное освобождение".
Ну разве не верно? Будущие большевики уже тогда сверяли курс по Западу. Правда, смутило в манифесте признание:
"Напрасно только правительство мнит, что уступками оно может успокоить рабочих. Везде рабочий класс становится тем требовательнее, чем больше ему дают. То же будет и с русским пролетариатом". То есть уже тогда было очевидно - русские социал- демократы не успокоятся ни при каких обстоятельствах. Ни на какие компромиссы с властью не пойдут, даже если она на них будет идти.
Полное освобождение пролетариата отцы-провозвестники РСДРП /еще не основатели/ видели через свержение самодержавия, а затем и уничтожение буржуазии и капитализма.
Как, скажите мне, должна была поступить власть с деятелями, которые публично заявляют, что готовы тебя вогнать в гроб?
Неудивительно, что идейных могильщиков отследили и арестовали. Филеры хлеб ели не зря.
Правда, судьба участников премьерного съезда сложилась в итоге благополучно. Кто-то стал врачом, и даже заслуженным, кто-то преподавателем, кто-то переехал жить в Германию, а один даже в Японию. Хозяин комнаты Румянцев так и остался путейным служащим.
Расхлебывать заваренную кашу пришлось другим.
Мне непонятно, с какого испугу делегаты рабочего съезда /рабочий, правда, был среди них всего один/ заявили еще и о праве наций на самоопределение. И гид не дала вразумительного ответа. Но вероятнее всего записали пунктик в пику самодержавию. Тюрьме народов. О последствиях для государства, населенного десятками и десятками наций, думалось мало. Наивный догматизм - так я, умник, определяю это сегодня. Тогда же пунктик, понятно, представлялся избавленьем народов от самодержавных пут.
Короче, в моей родной Белоруссии в 1898 году был посеян ветер. А, известно, кто сеет ветер, тот пожнет бурю. И она грянула. Я даже не про революции 17-года. Не про гражданскую войну. Не про коллективизацию. Не про сталинские репрессии. Не про Великую Победу. Не про застой. Я про финал ураганного ветра истории.
Финал случился опять в моей Белоруссии. Я про события декабря 1991 года. 8 декабря этого несчастного года в урочище Вискули собрались 6 заговорщиков /реально президенты и руководители правительств России, Украины и Белоруссии/ и объявили "о прекращении существования СССР как субъекта международного права и геополитической реальности». Что и говорить, в красивые, юридически безупречные формулировки облекли подписанты трагический приговор. Станислав Шушкевич, тогдашний президент Белоруссии, утверждает, что основные правки в документ вносились на коленке у Егора Гайдара. А та самая красивая формулировка родилась в голове у Геннадия Бурбулиса - тогда Госсекретаря при Ельцине. В головах у участников первого съезда РСДРП со словесными эскападами тоже был полный порядок. Грамотно и просто, черти, излагали сложные материи.
Известно, что мифический Геркулес /он же Геракл - по гречески/
прожил 52 года, совершил 12 подвигов и поняв, что ослаб и больше не способен совершать подвиги, бросился в огонь. Почившая в бозе КПСС подвигла миллионы людей тоже на героические подвиги и отчаянные жертвы. Но финал истории все равно оказался грустным. В августе 1981-года ГКЧПисты, которые, казалось, готовы были положить головы на жертвенный алтарь ради спасения Отечества, сдрейфили и бесславно покинули поле боя. Геркулесы не потянули ноши. А спустя четыре месяца в Беловежской пуще, в тех самых Вискулях, участникам консилиума пришлось просто констатировать очевидный факт. Пациент едва дышит. Шансов на спасение точно нет. Объявим о его кончине.
Распад умирающего организма вылился в длительную агонию.
Брошенное второпях в 1898 году "право наций на самоопределение" обернулось бессчисленными трагедиями. И после революции 17-го, и после перестройки 1985-го. Национальному монстру, как и джину, если его выпустил из бутылки, все едино - что царь, что генсек, что президент. Сметает на своем пути правых и неправых. Целые государства.
Возглавляя партии и классы,
Лидеры вовек не брали в толк,
Что идея, брошенная в массы, –
Это девка, брошенная в полк…
Коротко и издевательски точно написал Игорь Губерман.
Но я сейчас не об идеях даже. Задним числом мы все умны. Я о моей Белоруссии подумал после посещения скромного домика в Минске. Почему именно на ней останавливали свой выбор заговорщики? Почему тихий и абсолютно нереволюционный Минск в 1898 году был выбран местом съезда? Почему еще более тихие деревенские Вискули были выбраны местом пристанища славянских вождей, подписавших смертный приговор СССР?
Оказывается, как раз тихость и нереволюционность и определили исторический выбор.
В 1898 году, думая о том, где собраться, организаторы решили, что меньше всего рисков именно в спокойном провинциальном Минске. Полиция ничего не заподозрит. Да и географически удобно всем добираться.
И украинский президент Леонид Кравчук считал, что "Москва слишком близко. Украина слишком большая. Давай в Белоруссии". То есть выбор определился, и географией и, спокойным нравом белорусов, не склонным к радикальным действиям, их аполитичностью.
Но забылось как-то, что в тихом болоте черти водятся. Вот чертовщина и повылазила.
В итоге вышло, что в родной Белоруссии зародилась партия, на идеях которой было создано могучее государство и потом спустя почти сто лет в Белоруссии же
был подписан акт о его роспуске. Не стоит искать фатальных совпадений.
Но они напрашиваются. Ружье, висевшее на стене в прологе пьесы /создание партии с ее ультрарадикальными установками/ выстрелио в последнем акте /крушение страны/.
Жаль, что ружье это пальнуло из Белоруссии. И жаль, что заряжено было там же. Но это - история. Судить ее нелепо. Что случилось - то случилось. А осмысливать уроки - почему нет? Надеюсь, больше Беларусь /теперь уже так, хотя мне милее Белоруссия/ никогда не будет местом притяжения худых встреч и дурных знаков.
Но я рад за моих земляков, что они сохранили этот неказистый домик-музей, который подвиг меня к размышлениям. В музее, кстати, проводятся и другие выставки, никак не связанные с революционной тематикой. Танцевальные вечера, мастер-классы, театрализованные представления, квэсты. И это умно и правильно. Музей не застывшая икона, которой следует бить тупые и обязательные поклоны.
Но и беспамятство - разрушительно. Мне потому жаль моих братьев-украинцев. В Киеве пошли по другому пути. Задали вектор на разрыв.
Тем дороже мне, москвичу, стала моя Белоруссия, сохранившая реликвии прошлого /какими бы спорными они не были/ и память о прошлом ради покоя и мира в стране. Ценнее жизни и вправду может быть только сама жизнь. Из музея я зашел в расположенный через дорогу Центральный детский парк развлечений. Там жизнь била ключом - светлым и чистым. Солнце заливало все пространство парка. С таким добрым образом родных мест я вернулся в Москву. На вторую мою родину. А может, сейчас уже и первую. Но это уже не важно.
Вот так, совсем случайно докучливая история предстала передо мной в новом неожиданном измерении. Удачно раздвинул шторы.
Не закрывайте музеи, господа....
