Буквально сразу же после появления в СМИ сообщений о том, что в пятницу 31 августа в кафе под названием «Сепар» в самом центре Донецка прогремел взрыв, в результате которого погиб глава самопровозглашенной ДНР Александр Захарченко, в прессе, обществе и экспертных кругах принялись обсуждать что угодно, только не сам факт гибели лидера ДНР. Говорили по большей части о версиях произошедшего и о том, кто причастен к этому громкому убийству. На деле же стоило обсудить вопрос о том, действительно ли в тот пятничный вечер имело место убийство.
Накануне представители СММ ОБСЕ (Специальная мониторинговая миссия Организации Безопасности и Сотрудничества в Европе) выступили с довольно странным заявлением. По словам международных наблюдателей, они не видели тела погибшего главы ДНР и его охранника, который также погиб в результате подрыва заложенного взрывного устройства.
Если верить отчету наблюдателей, взрыв прогремел менее чем в двух сотнях метров от представительства ОБСЕ в самом Донецке. Как только наблюдателям удалось добраться до места происшествия, попасть к нему они уже не смогли – весь район вокруг был огражден и находился в оцеплении. Один из донецких командиров заявил им, что в результате взрыва в кафе был смертельно ранен лидер ДНР Захарченко, еще один из присутствовавших получил тяжелые травмы. Позднее наблюдателям рассказали еще о девяти раненых.
Позднее сотрудники Института неотложной хирургии им. Гусака поделились информацией о том, что к ним в отделение привезли шестерых пострадавших в результате этого взрыва, однако раскрывать другую информацию они отказались. Спустя несколько дней, в понедельник 3 сентября, сотрудники донецкого морга официально подтвердили поступление к ним тел двух погибших: Александра Захарченко и одного из его охранников. Предъявлять тела в тот день также не стали, и это стало вторым поводом для досужих разговорах о том, что тела погибшего главы ДНР никто так и не увидел. Прежде об этом активно велась дискуссия в социальных сетях: тысячи пользователей подняли конспирологическую версию, опираясь именно на то, что никто и никому так не предъявили тело погибшего.
Более того, в определенных кругах начали ходить разговоры о своего рода «ответе» украинским спецслужбам, которые не так давно инсценировали убийство в Киеве журналиста Аркадия Бабченко* и развернули масштабное представление с задержанием подозреваемого заказчика убийства, попутно опубликовав огромный список целей (общественных деятелей, журналистов и прочих) намеченных к ликвидации российскими спецслужбами.
Добить фантазии сторонников этой версии сумела церемония прощания с погибшим. Захарченко, напомним, хоронили в закрытом гробу, что послужило новым поводом для активности конспирологов. И, надо сказать, с ними можно было бы согласиться, если бы не появление на церемонии прощания главы Министерства доходов и сборов самопровозглашенной республики Тимофеева (позывной «Ташкент»). Последнего, напомним, также задело взрывом в день убийства Захарченко, более того, отдельные источники даже успели сообщить о том, что Тимофеев от полученных ранений скончался в клинике. Судя по его внешнему виду в день похорон главы республики можно сделать вывод, что досталось министру более чем серьезно, говорить об инсценировке, глядя на характер его ранений, как-то сложно. В пользу версии о реальной гибели Захарченко свидетельствует и то, насколько представительной по местным меркам оказалась церемония прощания с ним. Ее посетили и исполняющий обязанности главы республики Трапезников, и председатель парламента ДНР Пушилин, и даже президент еще одной непризнанной республики – южноосетинец Бибилов. Прибыли на похороны даже депутат Госдумы Поклонская и нынешний глава Крыма Аксенов.
А вот на украинской стороне в версию об инсценировке гибели Захарченко не верят. Таким мнением с прессой поделился замглавы Министерства по вопросам оккупированных территорий Георгий Тука. Его, к примеру, совсем не удивила информация о том, что наблюдатели ОБСЕ не смогли увидеть тело погибшего. Тука напомнил, что в день убийства в Киеве журналиста Павла Шеремета к телу погибшего также никого не допускали. «Это нормальная практика во время уголовного расследования», - утверждает замминистра.
