«Ингвар Кампрад и никто больше»
Эту часть нашего расследования о деятельности компании ИКЕА на территории России хотелось бы предварить необходимым пояснением: многие думают, что речь идет о той фирме, мебель и товары которой многие покупают из-за простоты и «шведского стиля». На самом деле эти магазины - лишь парадный фасад огромного международного концерна-спрута, делающего деньги на тех направлениях, о которых рядовые покупатели даже не подозревают.
Это, прежде всего, возведение на полученных, мягко говоря, спорным путем земельных участках крупных городов торговых МЕГА-центров со сдачей арендаторам площадей по ценам около $2 тыс. за квадратный метр. «Есть мнение, что основной ПРОФИТ на отечественном рынке приносит как раз-таки аренда помещений в этих самых Мегах, а вовсе не торговля табуретками», - подмечает по этому поводу сетевая энциклопедия «Луркморе». А эксперты выдают следующие цифры: за 10 лет концерн построил в России и обратил в свою собственность более 2,5 миллиона кв. метров коммерческой недвижимости.
В России рядовой обыватель обычно судит о концерне ИКЕА по видной ему верхушке «айсберга» - продающей товары для населения «дочерней» компании холдинга ООО «ИКЕА Торг». Здесь в торговых залах сплошь и рядом русские продавцы и консультанты, налажена система продаж, скидок, доставки заказов. Однако «дочек» у голладско-шведского концерна - как тех голов у Змея Горыновича. Торговыми центрами в России управляет, к примеру, ООО «ИКЕА Дом». Другие валят лес, поставляют мебель, управляют финансами, вполне возможно выводя деньги с помощью оффшорных схем. О многом говорит уже тот факт, что в 2013 году шведский телеканал SVT обвинил дочернюю фирму концерна Swedwood, входящую в группу компаний IKEA, в вырубке реликтовых карельских лесов возрастом в 200-600 лет.
А вот, к примеру, атаку на российского предпринимателя Константина Пономарева ведет, возможно, самая мощная «голова» концерна в России - ООО «ИКЕА Мос», развивающая сеть гипермаркетов «МЕГА».
- Когда мы говорим о моих судебных спорах с ИКЕА, - подчеркивает в разговоре сам Пономарев, - надо понимать, что это не та ИКЕА, которая торгует домашней мебелью, к ней я отношения не имею. Мы говорим об ИКЕА, которой принадлежат все «МЕГИ» и другие моллы, и смысл деятельности которой заключен исключительно в том, чтобы сдавать в аренду огромную коммерческую недвижимость.
Надо отметить, что это наиболее скандальный вид шведского бизнеса в нашей стране, поскольку из 14 возведенных в России торговых молов лишь с двумя не случилось тех или иных скандалов, споров по захваченным земельным участкам, сообщений о давлении и шантажа на местных властей…
В этом отношении история, произошедшая с предпринимателем Константином Пономаревым, крайне показательна. Он оказался единственным российским бизнесменом, который воспротивился той «специфической» практике, которую проводит ИКЕА в нашей стране. И шведская компания обрушила на борьбу с россиянином, потребовавшим от западной компании оплаты исполненных заключенных договоров, весь свой могучий арсенал давления, составленный из самых невероятных методов.
Для осознания природы этого конфликта важно понимать, почему одна из сетевых энциклопедий не без основания называет концерн ИКЕА сетью расовых шведских магазинов. «Белые негры» - так верхушка компании именует всех сотрудников не шведского происхождения - должны знать свое место в торговых залах и других низовых звеньях компаний. Складывается впечатление, что русские аборигены не допускаются к управлению, их увольняют в первую очередь. В концерне и его ведущих дочерних компаниях весь топ-менеджмент – шведы. Их агрессивное ведение дел, граничащее с расистским, отмечают не только российские, но и шведские, и иные зарубежные источники.
Дополним эту картину следующим штрихом: владелец концерна ИКЕА экс-нацист Ингвар Кампрад построил свою очень закрытую от общества империю как секту с железной дисциплиной, в которой даже название распределяющей финансовые потоки группы компаний IKANO расшифровывается как Ingvar Campard And No Others (то есть «Ингвар Кампрад и никто больше» - никаких чужаков!). Когда российский бизнесмен Константин Пономарев предложил шведам, накопившим немалые долги перед ним за аренду дизельных генератров уладить этот вопрос созданием совместного предприятия с целью совместно развивать инфраструктуру вокруг возведенных моллов, хозяин холдинга Ингвар Кампрад разгневался: отдать русским не 5%, а 75% в одном из моих бизнесов?! Московскому офису было велено срочно указать «Унтерменшу» Пономареву на его место. Хотя предложение было разумным: шведы погасили бы долги перед россиянином, внеся их в уставный капитал инфраструктурного совместного предприятия, а вложенные в уставный капитал деньги пошли бы на интересные им же самим проекты. Но хозяин дал иную жесткую команду: выдавить чужака, посмевшего давать какие-то предложения его концерну.
- Эта ситуация стала апогеем нашего конфликта», - констатирует Константин Пономарев.
Прозрение
Надо сказать, молодой и способный предприниматель Константин Пономарев не сразу снял розовые очки, поначалу полагая, как и все мы в 90-е годы, что западный бизнес - это образец для России. Трезвость оценок пришла после ведения партнерских дел с двумя предпринимателями, ринувшимися в нашу страну на поживу: с главой инвестиционного фонда «Эрмитаж» Уильямом Браудером, ныне спекулирующим на смерти в тюрьме «Матросская Тишина» своего бухгалтера и аудитора Сергея Магницкого, и с выходцем из США Джеймиссоном Файерстоуном.
С последним 23-х летний Константин Пономарев познакомился в Москве и в начале 1995 года создал ООО «Файерстоун Данкен», специализирующееся на консалтинге, юридических и аудиторских услугах, получив в компании должность гендиректора и долю в 51%. У Джеймиссона Файерстоуна была доля 24%, числился он управляющим партнером, но предпочитал, чтобы деньги приносил в фирму выпускник «плешки» башковитый Костя Пономарев. По сути, до самой потери компании молодой предприниматель был её мозгом и двигателем. Именно он разработал методику скупки акций Газпрома и оптимизации налогообложения прибыли от их продажи, которые в ту пору соответствовали всем существовавшим законам. В 1996 году в компанию устроился наемным бухгалтером Сергей Магнитский, без доли в капитале в «Файерстоун Данкен». С Магнитским Пономарев учился на финансовом факультете Экономической академии имени Плеханова.
В том же 1996 году у компании «Файерстоун Данкен» появился перспективный клиент Уильям Браудер, скупавший для своего фонда акции «Газпрома», и других крупных российских компаний. Годовая прибыль «Файерстоун Данкен» прыгнула до 2 миллионов долларов, схемы были отработаны, и предприимчивый американец решил, что не стоит делиться с молодым Пономаревым. 15 декабря 1996 года в офис фирмы ворвались вооруженные люди в милицейской форме с автоматами, ведомые самим Джеймиссоном Файерстоуном, и, применяя к гендиректору шантаж и угрозы, совершили рейдерский захват. Письменного согласия Константина Пономарева отдать компанию американцу незнакомцы добились ударами по почкам и перспективой упечь молодого финансиста в тюрьму…
Сейчас мистер Файерстоун, сбежав в Англию с уведенными из России миллионами, издалека обличает «дикую Рашу». Константин Пономарев любит пошутить по этому поводу, что американец украл его первый заработанный миллион.
У Пономарева не раз спрашивали, почему он не отомстил обидчику, лишившему его компании и коммерческих наработок.
- Я всем объясняю, - рассказывает бизнесмен, - что я Джеймиссону очень благодарен. Он и Уильям Браудер мне просто раскрыли глаза на то, что никакой цивилизованности, законности и порядочности у многих западных бизнесменов и «инвесторов» нет. Их улыбки и показная вежливость - просто маска для нас, россиян. За такую науку я, наоборот, должен был бы им приплатить, поскольку её мне преподали в 90-х годах, когда все вокруг были в иллюзиях относительно «благородства Запада». Вы знаете, что в английском языке нет точного аналога нашему понятию «совесть»? Формально оно есть в словарях, но означает, скорее, понятия «осознанность, сознательность».. К примеру, индейцы в США не рассматривались захватившими Северную Америку «цивилизованными» западными европейцами в качестве людей, закон их не защищал, и убивать их было не совестно. К сожалению, подобное же отношение так называемый «западный мир» применяет и к нашей стране: порог ответственности при совершении преступления у «европейских партнеров» снижен - у нас можно делать то, что у них не допустимо. Иностранец, совершивший в России экономическое преступление, если возникают проблемы, тут же уезжает за рубеж с украденными деньгами. И вернувшись к себе домой, начинает рассказывать журналистам небылицы о том, что он вообще-то порядочный бизнесмен, хотел инвестировать в нашу страну, но «Русская мафия» пыталась отравить его полонием, поскольку он здесь выступал за демократию…
Для Пономарева, оказывавшего консультационные услуги Уильяму Браудеру в 1996 году до изгнания из компании «Файерстоун Данкен», было удивительно, что ради прибыли иностранцы пренебрегли изменением российского законодательства, которое в 1997 года сделало незаконными скупку акций Газпрома иностранцами. Правила изменились, а рейдеры ничего нового не придумали и продолжали десять лет работать по-прежней, ставшей уже незаконной схеме. Что и привело к возбуждению уголовных дел, в результате чего господа Файерстоун и Браудер предпочли скрыться от российских следователей за границей. Не повезло лишь Сергею Магницкому, которого арестовали с печальными для него последствиями.
Константин Пономарев вспоминает, что еще не будучи собственником, Магницкий спорил с ним насчет применения в целях минимизации налогов труда инвалидов. «В 1996 году льгота с инвалидами была абсолютно законной, - говорит Пономарев. - У нас там работало порядка двадцати пяти инвалидов, то есть более пятидесяти процентов штата компании. Реальные люди с трудовыми книжками получали реальные зарплаты.
Однако позиция Магницкого в корне изменилась, когда отобравшие бизнес у Пономарева бывшие хозяева подарили ему долю в компании. Как мы знаем, в дальнейшем Браудер с помощью Магницкого начал махинации с фиктивными трудовыми книжками инвалидов. Одни и те же люди значились финансовыми аналитиками и сотрудниками на должностях в организованных махинаторами разных компаниях, после чего ситуация переросла в налоговое преступление. Отвечать вместо исчезнувшего шефа пришлось Сергею Магницкому, умершему в СИЗО…
Константин Пономарев уверен, что глава фонда «Эрмитаж» Уильям Браудер легко мог бы спасти от тюрьмы и уголовного дела Магницкого, ведь закон предусматривает прекращение уголовного дела по налоговому преступлению, если бы Браудер заплатил нанесенный им ущерб государству. Однако это не входило ни в интересы главы фонда «Эрмитажа» Браудера, ни в намерения Джеймиссона Файерстоуна. Выгодоприобретателями кончины Магницкого в конечном счете оказались именно они.
- Там цель же была устроить вокруг «дела Магницкого» максимальную истерику, чтобы скрыть главную проблему, - считает Пономарев. - Иностранцы осуществляли незаконную деятельность в течение десяти лет, скупали с нарушением закона акции, был риск изъятия у всех причастных компаний в полном объеме всех этих денежных средств. Истерика вокруг Магницкого устраивалась для того, чтобы, во-первых, вышли процессуальные сроки такого изъятия, а, во-вторых, чтобы, грубо говоря, запугать наше государство, правоохранительную и судебную систему, с тем, чтобы даже никто и близко не хотел подступиться к этой идее из-за истерик в СМИ. И, к сожалению, эта тактика даёт свои результаты. Они затянули все эти расследования, и плюс нанесли репутационный ущерб России, явно несоразмерный с пятьюстами миллионами рублей, присужденного Браудеру налогового ущерба. .
ИКЕА действует методами Браудера
Как ни странно, знания нравов и методов работы в России упомянутых выше иностранных «инвесторов» очень помогли в дальнейшем Константину Пономареву в ситуации с ИКЕА: после методов, примененных к нему бывшими западными «партнерами», он уже глядел на шведов другими глазами. Ему легче было понять цену их «инвестиций в Россию», которых на деле скорее всего и не было, и того величайшего презрения к нашей стране и российским законам, которое прикрывалось уверениями, что они являются благодетелями нашему отечеству.
Как известно, аналитики считают, что ИКЕА за годы работы в России могла вывести через ряд хитрых схем из нашей страны за рубеж порядка 350 миллиардов рублей. Реально показывая по отчетам вложение в уставный капитал своей главной российской дочерней компании всего 867 млн. руб., компания трубит о том, что ее инвестиции в Россию составляют более 4 миллиардов евро.
- Сумма в четыре миллиарда прямо-таки магическая, - комментирует Константин Пономарев. - Браудер твердил про четыре миллиарда долларов, а ИКЕА – про четыре миллиарда евро. Что касается Браудера, то он никогда не был инвестором в экономику. Четыре миллиарда долларов – это не те средства, которые он вложил, это те средства, которые он вывел из России после того, как акции Газпрома, которые скупались за копейки, выросли в десятки раз.
Однако даже столь поучительный прошлый опыт не уберег предпринимателя Пономарева от необъяснимых катаклизмов, в которые вылилось его сотрудничество с ИКЕА, начатое осенью 2006 года, после того, как открывающиеся в Санкт-Петербурге гигантские торгово-развлекательные центры МЕГА-Парнас и МЕГА-Дыбенко оказались не подключенными к городским электросетям. Тогда ООО «ИКЕА Мос» решилось на расточительную схему: подключить молы к временным дизельным генераторам, арендованным у Пономарева.
- Понимаете, я тогда думал, что Браудер и Файерстоун - мелкие мошенники, - рассказывает Пономарев. А здесь как бы старинный семейный бизнес, здесь совершенно другая логика, можно о чём-то договориться, раз документы подписаны. Заказ на аренду был большой: ИКЕА одновременно открывала два торговых комплекса, энергопотребление каждого из них составляло по проекту 22 тысячи киловольт ампер по второй категории надёжности. Вторая категория надёжности – это 100-процентное резервирование. Чтобы обеспечить временное энергоснабжение этих моллов, у нас даже такого количества генераторов не было, поэтому мы в договоре прописали, что мы им предоставляем все имеющееся у нас генераторы с последующим увеличением до проектной мощности. Нам нужно было докупать другие станции, брать у других клиентов по мере возврата из аренды, что мы в течение всего 2007 г. и делали.
Проблемы с временным электроснабжением торгово-развлекательных центров со стороны российского бизнесмена были решены. Но вот те большие суммы, в которые выливалась аренда такого количества генераторов, ИКЕА оплачивать не захотела. Не будем пересказывать, как заключались дополнительные соглашения для уменьшения расходов и как они не выполнялись. Просто в конце концов платить фирме Константина Пономарева за генераторы руководители ИКЕА перестали совсем, а дизель-электростанции возвращать не захотели.
- Когда генеральный директор российского подразделения «ИКЕА» Пер Кауфманн дал указание ни под каким видом не возвращать мне генераторы, они проводили совещание, решая, как избежать уплаты арендных платежей и при этом не отдать оборудование, - вспоминает Константин Пономарев. - Говорят, что даже предлагали собрать все генераторы вместе и просто сжечь их. Это я знаю из показаний сотрудников, работавших в фирме. В принципе, в сожжении генераторов логика была, потому что уничтожение объекта приводит к прекращению арендных отношений, дальше только остаётся подсчитывать свои убытки. На самом деле, я благодарен всем сотрудникам ИКЕА, которые совершенно безвозмездно нам помогали, сообщали о таких вещах. Многие говорили мне, что делают это из патриотических соображений, потому что шведы с их нацизмом внутри компании просто достали людей. Я, естественно, не могу назвать их имена, хотя там уже провели тотальную чистку: было уволено более ста человек. Это были люди, которые работали, когда мы взаимодействовали с компанией ИКЕА. Шведы хотели исключить саму возможность работы людей, которые могли меня знать по совместной деятельности.
Вообще-то, опуская подробности противостояния, в ходе которого «ИКЕА Мос» выплатила компании Пономарева 25 млрд. руб. задолженности за 2007-2008 гг., отметим, что российский предприниматель требовал от «шведов» только то, что предусмотрено заключенными с ИКЕА договорами и дополнительными соглашениями. На что следовала удивительная реакция со стороны шведской компании. При своей последней встрече с Пономаревым (руководителей компаний «шведы» регулярно меняют!) генеральный директор ИКЕА России и СНГ Пер Кауфманн в глаза ему заявил: «Ты не знаешь, с кем ты связался. Ты что думаешь, ИКЕА - это такая мягкая пушистая компания? ИКЕА - это стальной кулак, шёлковые перчатки. Мы сейчас эту перчатку снимем и тебя раздавим».
Вникая в ситуацию, складывается впечатление, что, круша все наши иллюзии насчет образцового западного бизнеса, ИКЕА действует в худших традициях российского административного и подковерного ресурсов. В свою очередь в споре со шведами Константин Понамарев ведет себя как капиталист в рыночной экономике, в то время как международная коммерческая корпорация - как полугосударственное административное социалистическое учреждение, где экономика вообще не имеет значения. Главное для менеджмента делать то, что главный приказал!
Пономарев упирает на договоры, документы, подписанные акты, гарантийные обязательства со стороны компании ИКЕА. А ему в ответ: «Ты что, дурак ? В России это ничего не действует. Какие ещё договора в России! Мы пойдём в администрацию президента, в правительство, в МВД, ФСБ, нас все поддерживают. Чем больше мы тебе должны, тем меньше у тебя шансов хоть копейку получить. Ты вообще никто…»
Обескураживающий этот феномен трудно понять с помощью нормальной логики и здравого смысла.
- Когда речь идет о компании ИКЕА, нужно понять их менталитет, - говорит Константин Пономарев, который сейчас ходит с охраной, ибо хозяин концерна Ингвар Кампрад, по слухам, якобы готов заплатить огромные деньги за его голову. - Там даже один из руководителей мне сказал, что нужно представить себе, что ИКЕА - это не коммерческая организация, а настоящая секта. Им невозможно ничего объяснить и доказать. Есть какие-то догмы, есть их собственные выводы, к которым они пришли. Но как они к ним приходят, непонятно. Можно догадываться, но с тобой это не обсуждается. Дальше тебе объявляется приговор, и если ты не согласен, тебе говорят: мы ИКЕА, мы великие, нас все поддержат…
И вот ведь незадача: и в самом деле поддерживают. Странные решения и выводы принимают суды, на которые давят «икеевские» лоббисты. Обо всех таких выводах говорить не будем, возьмем, к примеру, лишь эпизод с невозвращением фирме Константина Пономарева дизель-генераторов. Факты этого невозвращения, казалось бы, просто железные: есть письменное распоряжение генерального директора ООО «ИКЕА Мос» 2009 года о запрете на возврат оборудования Пономареву и его сотрудникам. Но суд «установил»: мол, наличие письменного запрета на доступ арендатора на территорию объекта и на вывоз оборудования не означает фактической невозможности проникновения арендодателя на объект и на вывоз оборудования помимо воли арендатора! Согласитесь, с учетом того, что торговые центры ИКЕА сильно охраняются, трудно себе представить, чтобы кто-то тайком вывез оборудование весом около 2 тысяч тонн. Даже когда разрешение на его возврат было получено Пономаревым от компании ИКЕА, то санкционированный вывоз дизель-генераторов длился целых две недели. При такой методике «оценки доказательств» не вызывает удивления тот факт, что суды просто закрыли глаза на акты приемки услуг по аренде за 2009 – 2010 гг., дополнительное соглашение о продлении аренды от 26.10.2009 г. и гарантийное письмо ИКЕА по оплате спорной задолженности.
Куда нам отступать?
Сейчас Константин Пономарев практически в одиночку борется с международной компанией, линия поведения которой может означать только моральный крах в России западной модели бизнеса. Это практически один в один укладывается в рамки того несоблюдения договоров в международных отношениях, которое мы сейчас наблюдаем со стороны некоторых стран Запада, огульных обвинений нашей страны - то в сбивании малазийского лайнера, то в отказах поставок по действующим соглашениям и т.д. И линия компании ИКЕА под стать помощи Запада реакционным силам на Украине: недавно, например, стало известно о поставках дизельного топлива и палаток ИКЕА карателям, бомбящим и обстреливающим Донбасс и Луганск.
Сегодня Пономарев отстаивает не только свои личные финансовые интересы и деловую этику, правовые основы бизнеса и законы РФ. Можно сказать, он отстаивает большее: право граждан России не быть людьми второго сорта в своей собственной стране. Перед той же наглой зарубежной компанией, с сектантским упорством выкручивающей руки многим властным институтам России.
