Байкал становится посудомоечной машиной
Лимнологический институт СО РАН раскрыл итоги последних исследований состояния прибрежной зоны озера Байкал. Они печальны: вредная водоросль спирогира продолжает свое победоносное шествие по его акватории .
В ходе двухнедельной экспедиции, состоявшейся прошлой осенью, ученые обследовали ряд заливов Байкала. Уровень воды в озере в 2018 году значительно повысился, и это хорошая новость. Однако это создало иллюзию того, что спирогиры стало меньше. Но она просто оказалась глубже, чем обычно. Но никуда не ушла. Есть данные, что около 60% побережья Байкала уже заражено спирогирой. Общемировая практика свидетельствует о том, что эта водоросль - точный признак того, что водоем загрязнен сточными водами. Антропогенные выбросы для спирогиры – самая благоприятная среда.
Много говорится о том, что Байкал требует к себе особого отношения. Однако пока выполнить все природоохранные мероприятия на должном уровне не удается. «Несмотря на запланированный в 2017-2022 годах ввод в действие новых и реконструкцию существующих очистных сооружений и канализационно-насосных станций имеющиеся в настоящее время коммунальные очистные сооружения не обеспечивают должную степень очистки», - ранее заявляли в МЧС.
Размножаясь, спирогира обволакивает дно. Наиболее сильное разрастание водоросли наблюдается в местах массового пребывания туристов в августе и сентябре, когда на Байкале - традиционный бархатный сезон. Самая тяжелая ситуация складывается на побережье возле городов Северобайкальск, Байкальск и поселка Листвянка. По цепочке водоросль наносит удар всей автохтонной экосистеме Байкала.
«Взять, например, моллюсков. Им для движения нужна твердая поверхность. Когда на камне слизь, он попросту не сможет по нему подняться. Или бычок-желтокрылка, которому надо отложить икринку на камень. Сделать это в поле спирогиры не получится, и рыба сама в ней запутается, как в сетях. А ее личинок, вылупившихся из икры, любит есть омуль. Придет он туда весной - икринок нет, одна спирогира. Значит, омуль оттуда уйдет», - рассказывает директор Лимнологического института Сибирского отделения РАН Андрей Федотов. «Надзорные органы ничего не могут сделать с малыми стоками. Совершенно непонятно, как контролировать многочисленные гостиницы и турбазы. Сейчас ведь каждый третий, живущий в селе на берегу Байкала, превращается в малого предпринимателя. Принимают у себя туристов, благоустраивают дома. И все от них потом стекает в озеро», - говорит экологическая активистка из Бурятии Наталья Тумуреева.
Интересный факт приводят ученые института. Спирогира почти полностью исчезла в заливе села Большие Коты, что неподалеку от Листвянки. Хотя еще несколько лет назад его дно было покрыто чужеродными водорослями полностью. Но с 2015 года сотрудники ЛИН СО РАН проводили на местности масштабную разъяснительную кампанию под общим лозунгом «Нет фосфатным порошкам на Байкале!» То есть, различным современным стиральным порошкам и средствам для мытья посуды. Ученые читали лекции населению, распространяли буклеты, мотивировали владельцев баз отдыха и туристов. А также полностью перевели на бесфосфатные средства опытную биостанцию института, которая расположена здесь же (в ней летом проходят практику студенты из иркутских вузов). В итоге по состоянию на осень 2018 года залив от спирогиры «вылечился». Прямая взаимосвязь между отказом от моющих средств и улучшением состояния дна очевидна. В институте уверены, что федеральным органам надо взять этот факт за основу и как можно скорее запретить моющие средства, по крайней мере, в центральной экологической зоне Байкала.
Увы, но пока касающиеся защиты Байкала экологические программы даже не демонстрируют простое понимание того, что со спирогирой надо бороться. «Посмотрел паспорт нацпроекта «Экология», про спирогиру ничего там не нашел, к сожалению. Вообще, можно сделать вывод, что федеральные ведомства Байкал рассматривают исключительно как рыбохозяйственный объект. Приоритетные задачи – увеличение популяции осетра и омуля, мониторинг добычи рыбы. А вот сохранность озера как такового, кажется, уже совсем не важна. Собираются модернизировать очистные сооружения. Но это борьба со следствием, а не причиной. Несмотря на все запреты идет застройка берегов Байкала. И при этом еще есть и тенденция к послаблению природоохранного режима озера. В чем же тогда заключается функция государственного экологического мониторинга? Просто констатировать, что идет деградация центральной экологической зоны, что мелководье зарастает спирогирой, а отходы бывшего Байкальского ЦБК по-прежнему стекают в Байкал? Необходима единая комплексная система управления природной территорией. Чтобы в ней были и госнадзор, и общественники, и бизнес. А пока федеральный проект «Сохранение озера Байкал» - борьба со следствием антропогенной нагрузки на озеро, которая не касается ее причин», - заявил «Веку» член Ангаро-Байкальского бассейнового совета Александр Колотов.
Много говорится о том, что Байкал требует к себе особого отношения. Однако пока выполнить все природоохранные мероприятия на должном уровне не удается. «Несмотря на запланированный в 2017-2022 годах ввод в действие новых и реконструкцию существующих очистных сооружений и канализационно-насосных станций имеющиеся в настоящее время коммунальные очистные сооружения не обеспечивают должную степень очистки», - ранее заявляли в МЧС.
Размножаясь, спирогира обволакивает дно. Наиболее сильное разрастание водоросли наблюдается в местах массового пребывания туристов в августе и сентябре, когда на Байкале - традиционный бархатный сезон. Самая тяжелая ситуация складывается на побережье возле городов Северобайкальск, Байкальск и поселка Листвянка. По цепочке водоросль наносит удар всей автохтонной экосистеме Байкала.
«Взять, например, моллюсков. Им для движения нужна твердая поверхность. Когда на камне слизь, он попросту не сможет по нему подняться. Или бычок-желтокрылка, которому надо отложить икринку на камень. Сделать это в поле спирогиры не получится, и рыба сама в ней запутается, как в сетях. А ее личинок, вылупившихся из икры, любит есть омуль. Придет он туда весной - икринок нет, одна спирогира. Значит, омуль оттуда уйдет», - рассказывает директор Лимнологического института Сибирского отделения РАН Андрей Федотов. «Надзорные органы ничего не могут сделать с малыми стоками. Совершенно непонятно, как контролировать многочисленные гостиницы и турбазы. Сейчас ведь каждый третий, живущий в селе на берегу Байкала, превращается в малого предпринимателя. Принимают у себя туристов, благоустраивают дома. И все от них потом стекает в озеро», - говорит экологическая активистка из Бурятии Наталья Тумуреева.
Интересный факт приводят ученые института. Спирогира почти полностью исчезла в заливе села Большие Коты, что неподалеку от Листвянки. Хотя еще несколько лет назад его дно было покрыто чужеродными водорослями полностью. Но с 2015 года сотрудники ЛИН СО РАН проводили на местности масштабную разъяснительную кампанию под общим лозунгом «Нет фосфатным порошкам на Байкале!» То есть, различным современным стиральным порошкам и средствам для мытья посуды. Ученые читали лекции населению, распространяли буклеты, мотивировали владельцев баз отдыха и туристов. А также полностью перевели на бесфосфатные средства опытную биостанцию института, которая расположена здесь же (в ней летом проходят практику студенты из иркутских вузов). В итоге по состоянию на осень 2018 года залив от спирогиры «вылечился». Прямая взаимосвязь между отказом от моющих средств и улучшением состояния дна очевидна. В институте уверены, что федеральным органам надо взять этот факт за основу и как можно скорее запретить моющие средства, по крайней мере, в центральной экологической зоне Байкала.
Увы, но пока касающиеся защиты Байкала экологические программы даже не демонстрируют простое понимание того, что со спирогирой надо бороться. «Посмотрел паспорт нацпроекта «Экология», про спирогиру ничего там не нашел, к сожалению. Вообще, можно сделать вывод, что федеральные ведомства Байкал рассматривают исключительно как рыбохозяйственный объект. Приоритетные задачи – увеличение популяции осетра и омуля, мониторинг добычи рыбы. А вот сохранность озера как такового, кажется, уже совсем не важна. Собираются модернизировать очистные сооружения. Но это борьба со следствием, а не причиной. Несмотря на все запреты идет застройка берегов Байкала. И при этом еще есть и тенденция к послаблению природоохранного режима озера. В чем же тогда заключается функция государственного экологического мониторинга? Просто констатировать, что идет деградация центральной экологической зоны, что мелководье зарастает спирогирой, а отходы бывшего Байкальского ЦБК по-прежнему стекают в Байкал? Необходима единая комплексная система управления природной территорией. Чтобы в ней были и госнадзор, и общественники, и бизнес. А пока федеральный проект «Сохранение озера Байкал» - борьба со следствием антропогенной нагрузки на озеро, которая не касается ее причин», - заявил «Веку» член Ангаро-Байкальского бассейнового совета Александр Колотов.