Горячий снег Сталинграда (часть 1)
В 2020 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла книга писателя Николая Карташова «Ватутин». Сегодня мы начинаем публиковать любезно предоставленные автором отрывки из этой книги, в которых рассказывается о Сталинградской битве, внесшей перелом в ход Великой Отечественной войны.
Герой Советского Союза, генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева… Не случайно Ватутина называли «генералом от наступления», «генералом от победы». А немецкие военачальники, испытавшие силу и мощь ватутинских ударов, окрестили его «гроссмейстером».
В канун 75-летия Великой Победы в издательстве «Молодая гвардия» в популярной серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга Николая Карташова «Ватутин», посвященная прославленному полководцу. Предлагаемый автором отрывок из книги рассказывает о событиях осени 1942 года, когда генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин командовал Юго-Западным фронтом.
Работа в дни подготовки к операции «Уран» не прекращалась ни на минуту. Из родного Воронежского фронта Николай Федорович получил в своё распоряжение 8-й кавалерийский корпус, а также одну стрелковую дивизию и 5 артиллерийских полков. Одновременно из Донского фронта прибыли 4 стрелковых соединения, танковый и кавалерийский корпуса, 11 артиллерийских и 5 зенитных полков. Непосредственно из резерва Ставки для фронта было выделено 5 стрелковых дивизий, 2 танковых и кавалерийский корпуса, танковая бригада, 3 танковых, 13 артиллерийских и 7 миномётных полков, а также 6 полков гвардейских миномётов («катюши»). Включенная в состав фронта 17-я воздушная армия пополнилась 1-м смешанным авиационным корпусом.
Приём войск, прибывавших из резерва Ставки, осуществлялся одновременно с подготовкой плана операции. Особых усилий потребовало принятие и сосредоточение в исходном районе 5-й танковой армии. В целях маскировки её соединения вначале размещали на северном берегу Дона, в 30–40 километрах от линии фронта. Наибольшие трудности вызвала организация переправ через многочисленные большие и малые реки. В планах указывалось, какие части, когда и где будут перебрасываться. Необходимо было добиться максимальной загруженности переправ. Пришлось все маршруты, ведущие к ним, а также въезды и выезды обозначить вехами и другими условными знаками. Чтобы сохранить в тайне подготовку, передвижения осуществлялись исключительно ночью.
К рассвету все перегруппировки прекращались, а районы сосредоточения войск тщательно маскировались. Удалось добиться того, что подавляющее большинство передвижений и переправ прошло организованно. Этому способствовала поздняя осень с её длинными ночами.
В соответствии с замыслом и планом операции «Уран» по окружению группировки гитлеровцев между Доном и Волгой Юго-Западному фронту Ватутина отводилась особая роль. Для достижения цели операции на её первом этапе из состава Юго-Западного фронта привлекалось значительно больше сил и средств, особенно подвижных средств, чем из остальных фронтов. На тот момент в войсках фронта насчитывалось около 200 тыс. человек личного состава, 4200 орудий и миномётов, 560 танков. Однако противник располагал не меньшими силами, а в некоторых случаях он превосходил советские войска. По данным разведки, 8-я итальянская армия, занимавшая оборону от Красно-Орехового до Базковского, имела в своем составе чуть более 100 тыс. человек. В рядах 3-й румынской армии, дислоцировавшейся от Базковского до Клетской, имелось 130 тыс. человек личного состава. Находившийся во втором эшелоне за итальянцами и румынами 29-й армейский корпус вермахта насчитывал 35 тыс. штыков. В общей сложности Ватутину противостояло около 265 тыс. человек. Что касалось техники и вооружения, то он располагал 4222 орудиями и 320 танками. Общее соотношение сил и средств выглядело следующим образом: в личном составе 1,3:1 в пользу противника, по орудиям и минометам — 1:1, по танкам — 1,7:1 в пользу советских войск.
За прошедшие два месяца войска «оси» создали мощную линию обороны. Главная её полоса состояла из нескольких позиций, расположенных на расстоянии трех километров друг от друга. Каждая такая позиция имела одну общую траншею с целым рядом выдвинутых вперёд и соединенных с ней ходами сообщений окопов на отделение-взвод. Такие окопы были отрыты с интервалами 60 метров. Также на ряде участков были оборудованы вторые и третьи линии окопов. Кроме того, в большинстве населенных пунктов и на стратегически важных рубежах противником были созданы узлы сопротивления по принципу круговой обороны. Передний край проходил в основном по господствующим высотам, а перед ними были оборудованы противотанковые и противопехотные минные поля. Некоторые участки состояли из сплошных траншей с дзотами и блиндажами, проволочными заграждениями.
Дни летели метельным вихрем. В первых числах ноября в штабах фронтов Сталинградского направления состоялись итоговые совещания по проверке готовности к предстоящей наступательной операции. 3 ноября такое совещание прошло на Юго-Западном фронте. Председательствовал на нём генерал армии Г. К. Жуков, представитель Ставки на Юго-Западном и Донском фронтах. Кроме командования фронта и армий в совещании приняли участие командиры корпусов и соединений. Присутствовал на совещании и представитель Ставки на Сталинградском фронте генерал-полковник А. М. Василевский.
— Ставка пришла к выводу, что наиболее благоприятные стратегические и оперативные условия для нанесения поражения одной из главных и активных группировок Гитлера сложились на южном крыле, — сказал Жуков. — Разгром противника на Волге является важнейшей составной частью общего плана зимней кампании 1942/43 годов…
На этом совещании были тщательно рассмотрены вопросы взаимодействия с артиллерией, танками и авиацией при прорыве обороны противника; взаимодействия с танковыми и кавалерийскими соединениями при вводе их в прорыв и при действиях в глубине обороны противника; взаимодействия с соседними войсковыми объединениями и соединениями; организации управления войсками на всех стадиях операции.
Обстоятельным и конкретным было выступление Ватутина. Николай Федорович доложил, что главный удар он решил нанести силами 5-й танковой и 21-й армий с плацдарма юго-западнее Серафимовича в общем направлении на Калач. Ударной группировке фронта поставлена задача прорвать оборону 3-й румынской армии на двух участках общей протяженностью 22 километра, после чего подвижными соединениями развить наступление в юго-восточном направлении, разгромить оперативные резервы врага, выйти во фланг и тыл его главной группировки, действовавшей в районе Сталинграда. На третий день операции предусмотрено соединение танковых корпусов ударной группировки в районе Калач и Советский с войсками Сталинградского фронта и завершение окружения противника.
После проведенных итоговых совещаний (ещё одно состоялось 10 ноября на Сталинградском фронте) представители Ставки генералы Жуков и Василевский убыли в Москву для доклада Верховному главнокомандующему. 13 ноября уточненный план операции «Уран» ими был представлен лично Сталину, а затем членам Государственного Комитета Обороны и Политбюро ЦК партии. Из доклада Жукова и Василевского следовало, что складывающаяся обстановка под Сталинградом позволяет рассчитывать на успех предстоящего контрнаступления, поскольку главные силы немецких войск — 6-я полевая армия генерал-полковника Фридриха Паулюса и 4-я танковая армия генерал-полковника Германа Гота — были по-прежнему втянуты в затяжные бои в районе города.
На флангах этих армий, то есть на направлениях главных ударов советских войск, стояли румынские части. Значительных резервов на Сталинградское направление за последнее время не поступало. Не отмечалось и каких-либо существенных перегруппировок в действовавших здесь войсках противника. В целом находившиеся на этом участке фронта силы сторон, по имеющимся данным, к началу наступления были примерно равны. На направлениях же предстоящих ударов трёх фронтов удалось создать превосходящие врага ударные группировки.
В оставшиеся до начала операции дни Ватутин не знал покоя, постоянно находясь в войсках. Спал урывками, в основном в машине, когда ехал в ту или иную армию, корпус, дивизию… Много работал с картами, вновь и вновь в деталях прорабатывая план предстоящего наступления. Под рукой Николай Федорович всегда имел небольшую карту, на которой прорисовывал направления ударов, фиксировал особенности оперативного построения войск противника, систему его обороны. На обороте карты он своим бисерным почерком ухитрялся вписать на площади обычного листа основные параграфы плана и произвести необходимые расчёты сил и средств.
По разбитым и непролазным дорогам Николай Федорович продолжал объезжать командные пункты частей и соединений, где его ожидали генералы и офицеры с докладами, донесениями о складывающейся обстановке и положении дел.
Накануне операции — за два-три дня — с командным составом армий фронта прошли проигрыши предстоящего наступления. В ящиках с песком — на военном языке это называется «сыграть на ящике» — были воссозданы рельефы местности, по которой предстояло наступать. Их сделали так искусно, что можно было наглядно видеть, где какие леса, рощи, балки, овраги, реки, где минные поля, траншеи врага… Макеты местности наглядно демонстрировали, куда двигаться частям и соединениям, в каком месте взаимодействовать, откуда ожидать возможные контрудары противника. Такого рода занятия стали хорошим подспорьем командному составу в ходе проведения операции.
…Наступление Юго-Западного и правого крыла Донского фронтов началось, как и было определено планом, утром 19 ноября. Ватутин ещё с ночи уехал в 5-ю танковую армию генерал-майора танковых войск П. Л. Романенко, чтобы оттуда руководить наступлением. В соответствии с планом операции эта армия наносила основной удар на Юго-Западном фронте.
Перед отъездом Николай Федорович поручил начальнику штаба фронта генерал-майору Г. Д. Стельмаху в 7.20 утра подать по телефону сигнал «Сирена». По этому сигналу артиллеристы и миномётчики, сосредоточенные на трёх узких участках общей протяжённостью 28 километров, должны были закончить все приготовления к открытию огня. Именно так всё и происходило. Но в эти же минуты Ватутину позвонил командующий 21-й армией генерал-майор И. М. Чистяков:
— Что делать, товарищ командующий? Туман. Видимость плохая. Авиацию не поднять…
— На нашем участке такая же картина, — ответил Ватутин. — Но о переносе операции не может быть и речи.
И далее спросил:
— Артиллерии много?
— В достатке! — последовал ответ Чистякова.
— Тогда наступай без авиации. Желаю успеха!
Ровно в 7.30 воздух с шипением распороли красные ракеты. Одновременно по различным каналам связи была передана команда: «Огонь!» И сразу же мокрое от густого тумана и снега утро прорезали огненные трассы гвардейских минометных частей. Вслед за «катюшами» оборонительные позиции противника начали обрабатывать пушки. Могучий гул стоял над безбрежными донскими степями. Всё вокруг было расцвечено оранжево-красными молниями огня. Так начала всходить яркая заря наступления советских войск.
(Продолжение следует)
В канун 75-летия Великой Победы в издательстве «Молодая гвардия» в популярной серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга Николая Карташова «Ватутин», посвященная прославленному полководцу. Предлагаемый автором отрывок из книги рассказывает о событиях осени 1942 года, когда генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин командовал Юго-Западным фронтом.
Работа в дни подготовки к операции «Уран» не прекращалась ни на минуту. Из родного Воронежского фронта Николай Федорович получил в своё распоряжение 8-й кавалерийский корпус, а также одну стрелковую дивизию и 5 артиллерийских полков. Одновременно из Донского фронта прибыли 4 стрелковых соединения, танковый и кавалерийский корпуса, 11 артиллерийских и 5 зенитных полков. Непосредственно из резерва Ставки для фронта было выделено 5 стрелковых дивизий, 2 танковых и кавалерийский корпуса, танковая бригада, 3 танковых, 13 артиллерийских и 7 миномётных полков, а также 6 полков гвардейских миномётов («катюши»). Включенная в состав фронта 17-я воздушная армия пополнилась 1-м смешанным авиационным корпусом.
Приём войск, прибывавших из резерва Ставки, осуществлялся одновременно с подготовкой плана операции. Особых усилий потребовало принятие и сосредоточение в исходном районе 5-й танковой армии. В целях маскировки её соединения вначале размещали на северном берегу Дона, в 30–40 километрах от линии фронта. Наибольшие трудности вызвала организация переправ через многочисленные большие и малые реки. В планах указывалось, какие части, когда и где будут перебрасываться. Необходимо было добиться максимальной загруженности переправ. Пришлось все маршруты, ведущие к ним, а также въезды и выезды обозначить вехами и другими условными знаками. Чтобы сохранить в тайне подготовку, передвижения осуществлялись исключительно ночью.
К рассвету все перегруппировки прекращались, а районы сосредоточения войск тщательно маскировались. Удалось добиться того, что подавляющее большинство передвижений и переправ прошло организованно. Этому способствовала поздняя осень с её длинными ночами.
В соответствии с замыслом и планом операции «Уран» по окружению группировки гитлеровцев между Доном и Волгой Юго-Западному фронту Ватутина отводилась особая роль. Для достижения цели операции на её первом этапе из состава Юго-Западного фронта привлекалось значительно больше сил и средств, особенно подвижных средств, чем из остальных фронтов. На тот момент в войсках фронта насчитывалось около 200 тыс. человек личного состава, 4200 орудий и миномётов, 560 танков. Однако противник располагал не меньшими силами, а в некоторых случаях он превосходил советские войска. По данным разведки, 8-я итальянская армия, занимавшая оборону от Красно-Орехового до Базковского, имела в своем составе чуть более 100 тыс. человек. В рядах 3-й румынской армии, дислоцировавшейся от Базковского до Клетской, имелось 130 тыс. человек личного состава. Находившийся во втором эшелоне за итальянцами и румынами 29-й армейский корпус вермахта насчитывал 35 тыс. штыков. В общей сложности Ватутину противостояло около 265 тыс. человек. Что касалось техники и вооружения, то он располагал 4222 орудиями и 320 танками. Общее соотношение сил и средств выглядело следующим образом: в личном составе 1,3:1 в пользу противника, по орудиям и минометам — 1:1, по танкам — 1,7:1 в пользу советских войск.
За прошедшие два месяца войска «оси» создали мощную линию обороны. Главная её полоса состояла из нескольких позиций, расположенных на расстоянии трех километров друг от друга. Каждая такая позиция имела одну общую траншею с целым рядом выдвинутых вперёд и соединенных с ней ходами сообщений окопов на отделение-взвод. Такие окопы были отрыты с интервалами 60 метров. Также на ряде участков были оборудованы вторые и третьи линии окопов. Кроме того, в большинстве населенных пунктов и на стратегически важных рубежах противником были созданы узлы сопротивления по принципу круговой обороны. Передний край проходил в основном по господствующим высотам, а перед ними были оборудованы противотанковые и противопехотные минные поля. Некоторые участки состояли из сплошных траншей с дзотами и блиндажами, проволочными заграждениями.
Дни летели метельным вихрем. В первых числах ноября в штабах фронтов Сталинградского направления состоялись итоговые совещания по проверке готовности к предстоящей наступательной операции. 3 ноября такое совещание прошло на Юго-Западном фронте. Председательствовал на нём генерал армии Г. К. Жуков, представитель Ставки на Юго-Западном и Донском фронтах. Кроме командования фронта и армий в совещании приняли участие командиры корпусов и соединений. Присутствовал на совещании и представитель Ставки на Сталинградском фронте генерал-полковник А. М. Василевский.
— Ставка пришла к выводу, что наиболее благоприятные стратегические и оперативные условия для нанесения поражения одной из главных и активных группировок Гитлера сложились на южном крыле, — сказал Жуков. — Разгром противника на Волге является важнейшей составной частью общего плана зимней кампании 1942/43 годов…
На этом совещании были тщательно рассмотрены вопросы взаимодействия с артиллерией, танками и авиацией при прорыве обороны противника; взаимодействия с танковыми и кавалерийскими соединениями при вводе их в прорыв и при действиях в глубине обороны противника; взаимодействия с соседними войсковыми объединениями и соединениями; организации управления войсками на всех стадиях операции.
Обстоятельным и конкретным было выступление Ватутина. Николай Федорович доложил, что главный удар он решил нанести силами 5-й танковой и 21-й армий с плацдарма юго-западнее Серафимовича в общем направлении на Калач. Ударной группировке фронта поставлена задача прорвать оборону 3-й румынской армии на двух участках общей протяженностью 22 километра, после чего подвижными соединениями развить наступление в юго-восточном направлении, разгромить оперативные резервы врага, выйти во фланг и тыл его главной группировки, действовавшей в районе Сталинграда. На третий день операции предусмотрено соединение танковых корпусов ударной группировки в районе Калач и Советский с войсками Сталинградского фронта и завершение окружения противника.
После проведенных итоговых совещаний (ещё одно состоялось 10 ноября на Сталинградском фронте) представители Ставки генералы Жуков и Василевский убыли в Москву для доклада Верховному главнокомандующему. 13 ноября уточненный план операции «Уран» ими был представлен лично Сталину, а затем членам Государственного Комитета Обороны и Политбюро ЦК партии. Из доклада Жукова и Василевского следовало, что складывающаяся обстановка под Сталинградом позволяет рассчитывать на успех предстоящего контрнаступления, поскольку главные силы немецких войск — 6-я полевая армия генерал-полковника Фридриха Паулюса и 4-я танковая армия генерал-полковника Германа Гота — были по-прежнему втянуты в затяжные бои в районе города.
На флангах этих армий, то есть на направлениях главных ударов советских войск, стояли румынские части. Значительных резервов на Сталинградское направление за последнее время не поступало. Не отмечалось и каких-либо существенных перегруппировок в действовавших здесь войсках противника. В целом находившиеся на этом участке фронта силы сторон, по имеющимся данным, к началу наступления были примерно равны. На направлениях же предстоящих ударов трёх фронтов удалось создать превосходящие врага ударные группировки.
В оставшиеся до начала операции дни Ватутин не знал покоя, постоянно находясь в войсках. Спал урывками, в основном в машине, когда ехал в ту или иную армию, корпус, дивизию… Много работал с картами, вновь и вновь в деталях прорабатывая план предстоящего наступления. Под рукой Николай Федорович всегда имел небольшую карту, на которой прорисовывал направления ударов, фиксировал особенности оперативного построения войск противника, систему его обороны. На обороте карты он своим бисерным почерком ухитрялся вписать на площади обычного листа основные параграфы плана и произвести необходимые расчёты сил и средств.
По разбитым и непролазным дорогам Николай Федорович продолжал объезжать командные пункты частей и соединений, где его ожидали генералы и офицеры с докладами, донесениями о складывающейся обстановке и положении дел.
Накануне операции — за два-три дня — с командным составом армий фронта прошли проигрыши предстоящего наступления. В ящиках с песком — на военном языке это называется «сыграть на ящике» — были воссозданы рельефы местности, по которой предстояло наступать. Их сделали так искусно, что можно было наглядно видеть, где какие леса, рощи, балки, овраги, реки, где минные поля, траншеи врага… Макеты местности наглядно демонстрировали, куда двигаться частям и соединениям, в каком месте взаимодействовать, откуда ожидать возможные контрудары противника. Такого рода занятия стали хорошим подспорьем командному составу в ходе проведения операции.
…Наступление Юго-Западного и правого крыла Донского фронтов началось, как и было определено планом, утром 19 ноября. Ватутин ещё с ночи уехал в 5-ю танковую армию генерал-майора танковых войск П. Л. Романенко, чтобы оттуда руководить наступлением. В соответствии с планом операции эта армия наносила основной удар на Юго-Западном фронте.
Перед отъездом Николай Федорович поручил начальнику штаба фронта генерал-майору Г. Д. Стельмаху в 7.20 утра подать по телефону сигнал «Сирена». По этому сигналу артиллеристы и миномётчики, сосредоточенные на трёх узких участках общей протяжённостью 28 километров, должны были закончить все приготовления к открытию огня. Именно так всё и происходило. Но в эти же минуты Ватутину позвонил командующий 21-й армией генерал-майор И. М. Чистяков:
— Что делать, товарищ командующий? Туман. Видимость плохая. Авиацию не поднять…
— На нашем участке такая же картина, — ответил Ватутин. — Но о переносе операции не может быть и речи.
И далее спросил:
— Артиллерии много?
— В достатке! — последовал ответ Чистякова.
— Тогда наступай без авиации. Желаю успеха!
Ровно в 7.30 воздух с шипением распороли красные ракеты. Одновременно по различным каналам связи была передана команда: «Огонь!» И сразу же мокрое от густого тумана и снега утро прорезали огненные трассы гвардейских минометных частей. Вслед за «катюшами» оборонительные позиции противника начали обрабатывать пушки. Могучий гул стоял над безбрежными донскими степями. Всё вокруг было расцвечено оранжево-красными молниями огня. Так начала всходить яркая заря наступления советских войск.
(Продолжение следует)