Некрасивые самолеты не летают. Так считала профессор МАИ
До своего 101-го дня рождения 2 ноября ей не довелось дожить всего какую-то неделю. Она - это Бэлла Ароновна Эренгросс - личность уникального человеческого и научного дарования, десятки лет щедро делившаяся отпущенными ей судьбой педагогическим талантом и знаниями.
На ее многочисленных книгах, научных работах в области проблем современной философии и нравственно эстетического воспитания выросло не одно поколение специалистов в самых различных сферах профессиональной деятельности. Профессор МАИ, лауреат Государственной премии СССР, член-корреспондент Академии профессионального образования, член Союза художников России более полувека преподавала в ставшем для нее родным Московском авиационном институте.
В 1961 году она была приглашена на кафедру философии. Читала лекции по эстетике и этике, и всегда аудитория наполнялась до отказа. В то время студенты впервые знакомились с творчеством Михаила Булгакова, Марины Цветаевой, Анны Ахматовой и других, чьи имена тогда были под запретом. Эти лекции традиционно сопровождались концертами с участием знаменитых в те времена Аллы Тарасовой, Веры Марецкой, Николая Мордвинова, Павла Массальского и Ростислава Плятта. Те занятия бывшие студенты, а ныне доценты, профессоры, авиаконструкторы вспоминают до сих пор. А еще были экскурсии на выставки, в мастерские художников, споры, обсуждения и, конечно, обычная хлопотная работа. Как вспоминают ветераны, она всю жизнь простояла у гуманитарного «станка», а, точнее, у конвейера, выпускавшего новых специалистов авиационной отрасли, которая до последнего времени считалась одной из самых престижных в нашей стране.
Уверен, каждый, кому довелось общаться с этой замечательной женщиной, непременно поражался тому, что, достигнув своего более чем серьезного возраста, она сохраняла ясность мысли, позволявшую ей четко и доходчиво доносить до людей накопленные ею знания, убежденно отстаивать свою гражданскую позицию. Как признавалась сама Эренгросс, в этом она продолжала совершенствоваться и развивать область науки, которой начала служить еще с середины прошлого столетия.
- Знаете, - как-то поделилась со мной Бэлла Ароновна, - главное, наверное, что меня все годы держит на плаву, - это оптимизм, вера в свои силы, поддержка моих многочисленных родственников, начиная от сына и заканчивая внуками и правнуками. Не говоря уже работе, приносящей удовлетворение. Согласитесь, когда ты нужна, когда востребована – это многое значит…
(Кстати, в сказанном легко убедиться, окунувшись в блогосферу выпускников МАИ. Среди многих прочих есть и такая запись: «Приветствую и горячо одобряю книги Бэллы Ароновны. Она - мой преподаватель еще в студенчестве. Поверьте, я знаю: и её книги, и вся работа, в том числе преподавательская, внесли неоценимый вклад в приобщение к культурным ценностям целых поколений молодёжи (включая моё собственное). С приобщением молодежи к культуре - ведь сейчас беда. Так что - УРА Бэлле Ароновне! Извините за пафос…»)
…Кандидатскую диссертацию Бэлла Ароновна защитила в 1949 году, когда в стране бушевала кампания по борьбе с космополитизмом, носившая антисемитский характер, так что новоиспеченному кандидату философии Эренгросс происхождение не слишком помогало быстро найти работу. Это при том, что она вполне могла «спрятать» свое происхождение за фамилию мужа Николая Новикова. Но не захотела.
- Были причины личного характера, - но это давняя история, о которой мне не хотелось бы распространяться. Главное, что этот брак подарил мне достойного сына Петра.
В конце концов, друзья помогли ей устроиться преподавателем философию в вечерний университет марксизма-ленинизма при Люберецком авиагарнизоне. Строптивый, но принципиальный характер едва не лишил ее и этой работы. Все решил случай.
- Читала будущим командирам-авиаторам диалектический и исторический материализм, вела семинары, - вспоминала Эренгросс. - Мне было совсем немного лет, я отличалась максимализмом, и, наверное, у меня это хорошо получалось, потому что заниматься в местный ДК стали приходить все без исключения слушатели. Проработала я там без малого десяток лет, пока однажды не грянул гром. На второй год моего преподавания в Люберцы на выпускной экзамен приехала комиссия представителей Московского авиагарнизона. Вели они себя вызывающе, крайне необъективно стали оценивать моих подопечных. Задавали какие-то непонятные им вопросы, постоянно пытались их сбить с толку. Естественно, начальство гарнизона заняло их позицию. Я же отстаивала свою, хорошо представляя себе, что такое для летчика, политработника неудовлетворительная оценка. Тем более, несправедливая. Пришлось идти «ва-банк»: «Простите, кто будет выставлять оценки по результатам моих занятий - я или вы? - обратилась я к ним». - «Вы», - отвечают. - «Тогда, - говорю, - я буду выставлять то, что считаю правильным». В результате они пообещали доложить о моем упрямстве начальству в Москве. Руководство развело руками, и я поняла, что осталась без работы. Шел 1951 год, и однажды в нашей коммунальной квартире на Софийской набережной, где я жила с матерью, раздался звонок в дверь. На пороге стояли сразу трое: начальник Люберецкого университета, замполит и начальник местного ДК, где проходили занятия. Пришли, как водится, со своим спиртным, и первый тост провозгласили за маму, воспитавшую такую прекрасную дочь. Выяснилось, что на доклад московской комиссии о моем упрямстве тогдашний командующий ВВС Московского военного округа Василий Сталин вдруг неожиданно жестко отреагировал: «Молодая баба, да еще с такой фамилией, своих людей не предала, заступилась за них. Пусть работает».
- Авиация и эстетика. Что между ними общего?
- Если можно, процитирую вот эти строки из моей книги: «Культура – необходимое условие становления человека и специалиста».
- Но ведь многие сегодня находят счастье в том, что у них набиты карманы, что построены замки на Рублевке, а их дети и внуки живут и учатся в Англии. Разве это не счастье?
Ответ Бэллы Ароновны стоит привести полностью, поскольку, его, учитывая высокий профессиональный авторитет Эренгросс, просто необходимо усвоить как данность.
- Мысль о том, что век Леонардо да Винчи прошел, что сейчас главное – это узкие специалисты, что дифференциация знаний зашла далеко, и человек просто не в состоянии их охватить, думаю, ошибочна. Все дело в том, что лишь науки гуманитарные и искусство в отличие от специальных наук формируют личность. Когда из программ профессионального образования исключают нравственное воспитание, снижается та нравственная компонента, которая и является определяющим фактором личности. Скажу вам больше: в любом научном поиске огромную роль играет эстетическая красота. Первый раз я услышала эту истину во время лекции своего коллеги, который рассказывал студентам: «Генеральный авиаконструктор Олег Антонов рассматривает модели будущих крылатых машин, и все время откладывает их в сторону. Его спрашивают: «Как вам, Олег Константинович, столь быстро удается определить их непригодность?» А он отвечает: «Они некрасивые». Антонов всегда уделял громадное внимание эстетической стороне будущей машины. Нередко приводил изречение, бытовавшее в древнем Риме: «Он не сумел сделать красиво и потому сделал богато». Антонов, кстати, прекрасно рисовал сам и в тонкостях знал живопись. «Если бы я не стал конструктором, то стал бы художником», - признался он однажды... - Красивый самолет летает хорошо, а некрасивый – плохо»… Разве это случайно, что его детище – самолет Ан-22 «Антей» на одном из Международных авиакосмических салонов стал главной сенсацией. Английская «Таймс» тогда писала: «Благодаря этому самолету Советский Союз опередил в авиастроении все остальные страны…»
Вспоминая свою многолетнюю работу в МАИ, Бэлла Ароновна убеждала, что будущим авиастроителям просто необходима гуманитарная составляющая в их учебной программе.
- Ведь дошло до того, - возмущалась она, - что очень трудно объяснить сегодня ребятам, кто такой у Достоевского Раскольников. Некоторые уверяют, что он явно прогадал, потому что, убив старуху, ничего у нее не взял, а она ведь процентщицей была. Лох! Преподаватели уже не могут им доказать, что Чичиков - отрицательный персонаж. Он же делал из ничего состояние. Затрудняются вспомнить, что же написал Гоголь – несут нечто несусветное. Жаль, что на этом безрадостном фоне один из бесконечно меняющихся министров образования, встречаясь с молодежью, обронил такую фразу: «Всестороннее совершенствование личности – это советское, ошибочное. Главное – потребление». А кто создавать будет? Не следствие ли этой ущербной позиции - инициатива властей в середине 90-х – «раз мы не в состоянии сделать свои самолеты, давайте покупать зарубежные…» И это при том, что у нас была одна из самых востребованных в мире авиационных индустрий! Вспоминаю свою маму, которая когда-то на подобную позицию реагировала так: «В мое время такие люди назывались врагами советской власти». Есть смысл вспомнить и слова академика Лихачева: «Культура – это вершина человеческой деятельности в любых сферах». Добавлю от себя: в том числе и в авиации. Об этом не следует забывать.
У столь занятого работой в родном вузе профессора философии и культурологии, созданием книг, трактатов, находилось еще и время для Центрального дома работников искусств (ЦДРИ), где Эренгросс многие годы была одним из самых активных членов правления. Не мешало ли ей это?
- Понимаете, - говорила она, - я – счастливый человек, потому что всю жизнь занимаюсь любимым делом, область которого поистине безгранична. Помните слова в фильме «9 дней одного года» персонажа Иннокентия Смоктуновского: «Мне очень повезло - я удовлетворяю свое любопытство, находясь на службе». Позволю себе переиначить эту формулу: «Я счастлива оттого, что занимаюсь тем, что мне интересно…» Поэтому желание еще что-то узнать, что-то добавить к тому, что мне известно, никогда не покидает меня…
В 1961 году она была приглашена на кафедру философии. Читала лекции по эстетике и этике, и всегда аудитория наполнялась до отказа. В то время студенты впервые знакомились с творчеством Михаила Булгакова, Марины Цветаевой, Анны Ахматовой и других, чьи имена тогда были под запретом. Эти лекции традиционно сопровождались концертами с участием знаменитых в те времена Аллы Тарасовой, Веры Марецкой, Николая Мордвинова, Павла Массальского и Ростислава Плятта. Те занятия бывшие студенты, а ныне доценты, профессоры, авиаконструкторы вспоминают до сих пор. А еще были экскурсии на выставки, в мастерские художников, споры, обсуждения и, конечно, обычная хлопотная работа. Как вспоминают ветераны, она всю жизнь простояла у гуманитарного «станка», а, точнее, у конвейера, выпускавшего новых специалистов авиационной отрасли, которая до последнего времени считалась одной из самых престижных в нашей стране.
Уверен, каждый, кому довелось общаться с этой замечательной женщиной, непременно поражался тому, что, достигнув своего более чем серьезного возраста, она сохраняла ясность мысли, позволявшую ей четко и доходчиво доносить до людей накопленные ею знания, убежденно отстаивать свою гражданскую позицию. Как признавалась сама Эренгросс, в этом она продолжала совершенствоваться и развивать область науки, которой начала служить еще с середины прошлого столетия.
- Знаете, - как-то поделилась со мной Бэлла Ароновна, - главное, наверное, что меня все годы держит на плаву, - это оптимизм, вера в свои силы, поддержка моих многочисленных родственников, начиная от сына и заканчивая внуками и правнуками. Не говоря уже работе, приносящей удовлетворение. Согласитесь, когда ты нужна, когда востребована – это многое значит…
(Кстати, в сказанном легко убедиться, окунувшись в блогосферу выпускников МАИ. Среди многих прочих есть и такая запись: «Приветствую и горячо одобряю книги Бэллы Ароновны. Она - мой преподаватель еще в студенчестве. Поверьте, я знаю: и её книги, и вся работа, в том числе преподавательская, внесли неоценимый вклад в приобщение к культурным ценностям целых поколений молодёжи (включая моё собственное). С приобщением молодежи к культуре - ведь сейчас беда. Так что - УРА Бэлле Ароновне! Извините за пафос…»)
…Кандидатскую диссертацию Бэлла Ароновна защитила в 1949 году, когда в стране бушевала кампания по борьбе с космополитизмом, носившая антисемитский характер, так что новоиспеченному кандидату философии Эренгросс происхождение не слишком помогало быстро найти работу. Это при том, что она вполне могла «спрятать» свое происхождение за фамилию мужа Николая Новикова. Но не захотела.
- Были причины личного характера, - но это давняя история, о которой мне не хотелось бы распространяться. Главное, что этот брак подарил мне достойного сына Петра.
В конце концов, друзья помогли ей устроиться преподавателем философию в вечерний университет марксизма-ленинизма при Люберецком авиагарнизоне. Строптивый, но принципиальный характер едва не лишил ее и этой работы. Все решил случай.
- Читала будущим командирам-авиаторам диалектический и исторический материализм, вела семинары, - вспоминала Эренгросс. - Мне было совсем немного лет, я отличалась максимализмом, и, наверное, у меня это хорошо получалось, потому что заниматься в местный ДК стали приходить все без исключения слушатели. Проработала я там без малого десяток лет, пока однажды не грянул гром. На второй год моего преподавания в Люберцы на выпускной экзамен приехала комиссия представителей Московского авиагарнизона. Вели они себя вызывающе, крайне необъективно стали оценивать моих подопечных. Задавали какие-то непонятные им вопросы, постоянно пытались их сбить с толку. Естественно, начальство гарнизона заняло их позицию. Я же отстаивала свою, хорошо представляя себе, что такое для летчика, политработника неудовлетворительная оценка. Тем более, несправедливая. Пришлось идти «ва-банк»: «Простите, кто будет выставлять оценки по результатам моих занятий - я или вы? - обратилась я к ним». - «Вы», - отвечают. - «Тогда, - говорю, - я буду выставлять то, что считаю правильным». В результате они пообещали доложить о моем упрямстве начальству в Москве. Руководство развело руками, и я поняла, что осталась без работы. Шел 1951 год, и однажды в нашей коммунальной квартире на Софийской набережной, где я жила с матерью, раздался звонок в дверь. На пороге стояли сразу трое: начальник Люберецкого университета, замполит и начальник местного ДК, где проходили занятия. Пришли, как водится, со своим спиртным, и первый тост провозгласили за маму, воспитавшую такую прекрасную дочь. Выяснилось, что на доклад московской комиссии о моем упрямстве тогдашний командующий ВВС Московского военного округа Василий Сталин вдруг неожиданно жестко отреагировал: «Молодая баба, да еще с такой фамилией, своих людей не предала, заступилась за них. Пусть работает».
- Авиация и эстетика. Что между ними общего?
- Если можно, процитирую вот эти строки из моей книги: «Культура – необходимое условие становления человека и специалиста».
- Но ведь многие сегодня находят счастье в том, что у них набиты карманы, что построены замки на Рублевке, а их дети и внуки живут и учатся в Англии. Разве это не счастье?
Ответ Бэллы Ароновны стоит привести полностью, поскольку, его, учитывая высокий профессиональный авторитет Эренгросс, просто необходимо усвоить как данность.
- Мысль о том, что век Леонардо да Винчи прошел, что сейчас главное – это узкие специалисты, что дифференциация знаний зашла далеко, и человек просто не в состоянии их охватить, думаю, ошибочна. Все дело в том, что лишь науки гуманитарные и искусство в отличие от специальных наук формируют личность. Когда из программ профессионального образования исключают нравственное воспитание, снижается та нравственная компонента, которая и является определяющим фактором личности. Скажу вам больше: в любом научном поиске огромную роль играет эстетическая красота. Первый раз я услышала эту истину во время лекции своего коллеги, который рассказывал студентам: «Генеральный авиаконструктор Олег Антонов рассматривает модели будущих крылатых машин, и все время откладывает их в сторону. Его спрашивают: «Как вам, Олег Константинович, столь быстро удается определить их непригодность?» А он отвечает: «Они некрасивые». Антонов всегда уделял громадное внимание эстетической стороне будущей машины. Нередко приводил изречение, бытовавшее в древнем Риме: «Он не сумел сделать красиво и потому сделал богато». Антонов, кстати, прекрасно рисовал сам и в тонкостях знал живопись. «Если бы я не стал конструктором, то стал бы художником», - признался он однажды... - Красивый самолет летает хорошо, а некрасивый – плохо»… Разве это случайно, что его детище – самолет Ан-22 «Антей» на одном из Международных авиакосмических салонов стал главной сенсацией. Английская «Таймс» тогда писала: «Благодаря этому самолету Советский Союз опередил в авиастроении все остальные страны…»
Вспоминая свою многолетнюю работу в МАИ, Бэлла Ароновна убеждала, что будущим авиастроителям просто необходима гуманитарная составляющая в их учебной программе.
- Ведь дошло до того, - возмущалась она, - что очень трудно объяснить сегодня ребятам, кто такой у Достоевского Раскольников. Некоторые уверяют, что он явно прогадал, потому что, убив старуху, ничего у нее не взял, а она ведь процентщицей была. Лох! Преподаватели уже не могут им доказать, что Чичиков - отрицательный персонаж. Он же делал из ничего состояние. Затрудняются вспомнить, что же написал Гоголь – несут нечто несусветное. Жаль, что на этом безрадостном фоне один из бесконечно меняющихся министров образования, встречаясь с молодежью, обронил такую фразу: «Всестороннее совершенствование личности – это советское, ошибочное. Главное – потребление». А кто создавать будет? Не следствие ли этой ущербной позиции - инициатива властей в середине 90-х – «раз мы не в состоянии сделать свои самолеты, давайте покупать зарубежные…» И это при том, что у нас была одна из самых востребованных в мире авиационных индустрий! Вспоминаю свою маму, которая когда-то на подобную позицию реагировала так: «В мое время такие люди назывались врагами советской власти». Есть смысл вспомнить и слова академика Лихачева: «Культура – это вершина человеческой деятельности в любых сферах». Добавлю от себя: в том числе и в авиации. Об этом не следует забывать.
У столь занятого работой в родном вузе профессора философии и культурологии, созданием книг, трактатов, находилось еще и время для Центрального дома работников искусств (ЦДРИ), где Эренгросс многие годы была одним из самых активных членов правления. Не мешало ли ей это?
- Понимаете, - говорила она, - я – счастливый человек, потому что всю жизнь занимаюсь любимым делом, область которого поистине безгранична. Помните слова в фильме «9 дней одного года» персонажа Иннокентия Смоктуновского: «Мне очень повезло - я удовлетворяю свое любопытство, находясь на службе». Позволю себе переиначить эту формулу: «Я счастлива оттого, что занимаюсь тем, что мне интересно…» Поэтому желание еще что-то узнать, что-то добавить к тому, что мне известно, никогда не покидает меня…