Смена элит продолжается. Осталось поменять народ
Главным хитом последних политических сезонов стала смена элит. Настолько радикальная, что к власти приходят люди, не имеющие классической партийной поддержки, но готовые к серьезным переменам. Осталось понять, насколько к переменам готовы государства.
На внеочередных президентских выборах в Южной Корее победил Мун Чжэ Ин. За кандидата от демократической партии отдали свои голоса более 41% избирателей. Прилагательное «демократический» относится к Мун Чжэ Ину без всяких политических условностей. Участник студенческого движения в Южной Корее последовательно выступал против диктатуры в стране, установившейся в РК под протекторатом США, а также против размещения в стране американских военных баз. Настолько последовательно, что, несмотря на отличные результаты экзаменов, службу в спецназе и участие в приграничных схватках с северокорейской армией, нынешний президент так и не смог получить место судьи и работал адвокатом, защищая общественные организации от нападок государственных структур. Борьба с режимом в Южной Корее не сделала из Чжэ Ина сторонника режима, установившегося в КНДР. Будущий глава государства родился уже на юге, но отец семейства перебрался туда с севера в 1950 году, отступая вместе с американскими войсками под напором китайской армии.
Бывший студенческий активист пришел к власти в результате выборов. Но они были чрезвычайными и состоялись в результате импичмента, объявленного парламентом 9 декабря 2016 года президенту Пак Кын Хе.
В результате выборов в Южной Корее произошла смена политических элит. Закончилось 10-летнее правление консерваторов, а к власти пришли силы, недовольные коррупцией в стране. Тем не менее, подобная перезагрузка - уже очередная в недавней истории страны. После кризиса 1998 года Южную Корею накрыла настоящая война с олигархами, чеболями и прочими инструментами так называемого «блатного капитализма», когда большие преимущества получает небольшая группа людей, а маленькими радостями жизни пользуются широкие народные массы. Тем не менее, корейская модель сумела восстановиться. Прежде всего потому, что экономический рост позволяет сохранять эти самые радости жизни, и люди готовы в целом мириться с неравным распределением национального пирога.
В нынешней перестановке элит есть другая, более серьезная интрига. Предполагается, что новый президент сможет перезагрузить внешнеполитическую доктрину Южной Кореи. Речь идет о выборе в пользу независимой дипломатии и формирования собственной системы отношений с КНДР. До сих пор Южная Корея представляла собой плацдарм для американских военных баз, которые гарантировали национальную безопасность РК от КНДР. Эта система больше не работает, прежде всего, потому, что военные возможности КНДР вышли за пределы полуострова и теперь страна может позволить себе грозить даже США. Соответственно, выросли риски возникновения регионального конфликта. В этом случае, как и в далеком 1950 году, КНР вынуждена будет поддержать КНДР, которая, по сути, является клиентским государством Китая. Эскалация станет неизбежной, а последствия - непредсказуемыми. В этой ситуации новый президент может начать формировать систему отношений с КНДР с чистого листа. Главная цель новой стратегии понятна и очевидна - добиться объединения двух стран, которое на практике окажется поглощением бедного северного родственника. На первом этапе это будет невероятно сложно, но в перспективе неизбежно приведет к созданию региональной супердержавы, которая сможет стать достойным противовесом Китаю и союзником США в стратегической комбинации по сдерживанию тихоокеанских противников.
Первым испытанием для Мун Чжэ Ина станет вопрос о развертывании в стране американской ПРО. Люди надеются, что новый президент выступит против американских противоракет, которые ставят под удар национальную безопасность страны. Мун Чжэ Ин обещал это на предвыборных митингах. Однако договор о ПРО уже подписан, а мощный радар уже завезен на полуостров. Что в такой ситуации сможет сделать новый лидер, пока непонятно.
Итог южнокорейских выборов напоминает результаты недавних французских. 14 мая президентские полномочия получит Эммануэль Макрон - популист, который использовал ходы и приемы Дональда Трампа, но в противоположном направлении - ориентируясь на столичный электорат и меньшинства. В итоге стратегия сработала и французскому истэблишменту придется привыкать к новому персонажу. Для старых партийных функционеров французской политической машины Макрон - полезный выскочка, который сможет взять на себя задачу по перезагрузке французской политической и социальной матрицы. Речь идет о пересмотре национальной социальной политики и о системе отношений с ЕС. Это колоссальная по сложности задача. В отличие от Италии и Греции Франция не может позволить себе просто сдаться на милость брюссельским «еврократам». Между тем, у страны нет финансовых возможностей, которыми располагали в 2008 году США. Тогда также молодой и перспективный президент США Барак Обама смог вывести страну из кризиса, увеличив американский госдолг в два раза. Такой «простой» сценарий для Франции невозможен. В этой ситуации рыхлая политическая коалиция Макрона, состоящая из различных меньшинств, может оказаться ахилессовой пятой.
Бывший студенческий активист пришел к власти в результате выборов. Но они были чрезвычайными и состоялись в результате импичмента, объявленного парламентом 9 декабря 2016 года президенту Пак Кын Хе.
В результате выборов в Южной Корее произошла смена политических элит. Закончилось 10-летнее правление консерваторов, а к власти пришли силы, недовольные коррупцией в стране. Тем не менее, подобная перезагрузка - уже очередная в недавней истории страны. После кризиса 1998 года Южную Корею накрыла настоящая война с олигархами, чеболями и прочими инструментами так называемого «блатного капитализма», когда большие преимущества получает небольшая группа людей, а маленькими радостями жизни пользуются широкие народные массы. Тем не менее, корейская модель сумела восстановиться. Прежде всего потому, что экономический рост позволяет сохранять эти самые радости жизни, и люди готовы в целом мириться с неравным распределением национального пирога.
В нынешней перестановке элит есть другая, более серьезная интрига. Предполагается, что новый президент сможет перезагрузить внешнеполитическую доктрину Южной Кореи. Речь идет о выборе в пользу независимой дипломатии и формирования собственной системы отношений с КНДР. До сих пор Южная Корея представляла собой плацдарм для американских военных баз, которые гарантировали национальную безопасность РК от КНДР. Эта система больше не работает, прежде всего, потому, что военные возможности КНДР вышли за пределы полуострова и теперь страна может позволить себе грозить даже США. Соответственно, выросли риски возникновения регионального конфликта. В этом случае, как и в далеком 1950 году, КНР вынуждена будет поддержать КНДР, которая, по сути, является клиентским государством Китая. Эскалация станет неизбежной, а последствия - непредсказуемыми. В этой ситуации новый президент может начать формировать систему отношений с КНДР с чистого листа. Главная цель новой стратегии понятна и очевидна - добиться объединения двух стран, которое на практике окажется поглощением бедного северного родственника. На первом этапе это будет невероятно сложно, но в перспективе неизбежно приведет к созданию региональной супердержавы, которая сможет стать достойным противовесом Китаю и союзником США в стратегической комбинации по сдерживанию тихоокеанских противников.
Первым испытанием для Мун Чжэ Ина станет вопрос о развертывании в стране американской ПРО. Люди надеются, что новый президент выступит против американских противоракет, которые ставят под удар национальную безопасность страны. Мун Чжэ Ин обещал это на предвыборных митингах. Однако договор о ПРО уже подписан, а мощный радар уже завезен на полуостров. Что в такой ситуации сможет сделать новый лидер, пока непонятно.
Итог южнокорейских выборов напоминает результаты недавних французских. 14 мая президентские полномочия получит Эммануэль Макрон - популист, который использовал ходы и приемы Дональда Трампа, но в противоположном направлении - ориентируясь на столичный электорат и меньшинства. В итоге стратегия сработала и французскому истэблишменту придется привыкать к новому персонажу. Для старых партийных функционеров французской политической машины Макрон - полезный выскочка, который сможет взять на себя задачу по перезагрузке французской политической и социальной матрицы. Речь идет о пересмотре национальной социальной политики и о системе отношений с ЕС. Это колоссальная по сложности задача. В отличие от Италии и Греции Франция не может позволить себе просто сдаться на милость брюссельским «еврократам». Между тем, у страны нет финансовых возможностей, которыми располагали в 2008 году США. Тогда также молодой и перспективный президент США Барак Обама смог вывести страну из кризиса, увеличив американский госдолг в два раза. Такой «простой» сценарий для Франции невозможен. В этой ситуации рыхлая политическая коалиция Макрона, состоящая из различных меньшинств, может оказаться ахилессовой пятой.