Почему в России не решается мусорная проблема?
На днях в центре Архангельска состоялся несанкционированный митинг против строительства мусорного полигона у станции Шиес. После завершения акции мировой судья судебного участка №2 Архангельска арестовал на трое суток организатора митинга Юрия Чеснокова за неуплату двух административных штрафов за нарушение ПДД.
Несмотря на то, что митинг в Архангельске не был согласован с властями, в нем приняли участие около 3 тыс. человек. От площади Профсоюзов участники митинга пошли на площадь Ленина, где у здания областной администрации призвали губернатора Архангельской области Игоря Орлова уйти в отставку. На площади Ленина протестующие объявили о начале бессрочной акции и о том, что около здания администрации будут установлены палатки, в которых разместятся ее участники. Однако их, как сообщают местные СМИ, разогнала полиция.
Как уже сообщалось, протестовать против организации мусорного полигона жители Шиеса и Архангельской области начали еще летом прошлого года. Власти Архангельской области мотивируют свое согласие на его строительство тем, что полигон может дать депрессивному району около 500 рабочих мест, а областному бюджету, который утвержден с дефицитом в 3,5 млрд. рублей, – немалый доход и инвестиции.
На общественных слушаниях, которые прошли накануне митинга, Орлов заявил, что «ни одного объекта, ни одного строения, которое может нанести экологический вред Архангельской области, Ленскому району, Урдоме и жителям, проживающим на этой территории, не будет: я отвечаю перед законом, и если я его нарушу, то понесу наказание в соответствии с ним». Однако позднее губернатор заявил, что «свалок быть не должно в Северодвинске, Новодвинске и Архангельске, в этих густонаселенных муниципальных образованиях». А станция Шиес и ее окрестности, похоже, таковыми не являются.
Само решение перевозить мусор на спецпоездах из Москвы в Архангельск говорит о том, что с проблемой утилизации мусора наше правительство не справилось. В течение последних лет эта проблема довольно активно обсуждалась на разных уровнях, но радикального и устраивающего всех решения найдено не было. Таковыми могли быть лишь оперативный переход на раздельный сбор и дальнейшую переработку мусора, а также масштабное строительство современных мусоросжигающих заводов. Нужно признать, что для российской экономики эта задача оказалась невыполнимой.
С конца нулевых годов раздельный сбор мусора практиковался в Москве, Петербурге и Смоленске, но этот опыт был признан неудачным. Сейчас нет ни законодательной базы, ни практики применения такого рода законов для того, чтобы эффективно стимулировать население к раздельному сбору мусора. Европейская практика, когда за утилизацию смешанного мусора домовладельцу выставляется счет на порядок больший, чем за раздельный, к российским условиям оказалась неприменима.
Отметим, что традиция раздельного сбора мусора, без которого рентабельность переработки становится отрицательной, прививалась в Германии, Швейцарии, а также в скандинавских странах в течение 20−25 лет. А во Франции, Италии и странах Восточной Европы полностью не прижилась до сих пор.
По разным данным, в России перерабатывается от 4% до 8% бытовых отходов. До сих пор в нашей стране используется только два метода уничтожения мусора - захоронение и сжигание. Однако, мусоросжигание в России почти не развито. Крупных мусоросжигательных заводов пока только 6. Их общая доля в утилизации отходов составляет всего 2%.
В среднем мусоросжигающий завод стоит около 20 млрд. рублей. Такую сумму, к примеру, инвестирует «Ростех» в строящийся завод в Казани. Сюда входят технология, оборудование, земельный участок, транспортная и коммунальная инфраструктура, получение разрешений и прочие расходы.
Рентабельность этого бизнеса оценивается не более чем в 30%, что в российских условиях наряду с крупными объемами денежных вливаний делает его недоступным для малого и среднего бизнеса. В Европе строительством заводов по утилизации и переработке ТБО также занимаются в основном энергетические гиганты. Например, не самый крупный мусоросжигающий завод в Кардиффе построил немецкий энергетический гигант E.ON.
Этот завод, который расположен в одном из районов Кардиффа, главного города Уэльса, обеспечивает дешевое отопление и горячую воду для 50 тыс. домов и городских предприятий. Ранее местные жители протестовали против того, чтобы на их территории жгли бытовые и промышленные отходы. Однако доводы сторонников строительства завода оказались более весомыми.
Был построен многокилометровый трубопровод, по которому в дома, на предприятия и инфраструктурные объекты пошла горячая вода, выводящая излишки тепла, остающиеся после сжигания отходов. Эта схема центрального отопления оказалась более дешевой и экологичной, чем традиционные системы газового отопления.
Как пишут британские СМИ, в Шеффилде, Ноттингеме и Эксетере уже были внедрены системы централизованного теплоснабжения, и они пользуются ими в течение ряда лет. Так, 44-километровая сеть подземных труб в Шеффилде доставляет горячую воду для отопления около 140 зданий. Причем, там благодаря централизованному отоплению удалось сократить выбросы углекислого газа на 45% по сравнению с традиционным газовым отоплением. Система централизованного теплоснабжения в Ноттингеме обеспечивает тепловой и электрической энергией до 4800 домов и зданий. В Эксетере E.ON построил 19-мегаваттную ТЭЦ, которая поставляет тепло в 3,5 тыс. домов.
Спрашивается, почему в России не перенимают зарубежный опыт по переработке мусора и его сжиганию на современных заводах, не отравляющих атмосферу, ведь ситуация с бытовыми отходами далее будет только ухудшаться, и протесты против вывоза мусора из мегаполисов в российскую глубинку с каждым годом будут становиться все более масштабными?
С каждым годом в России расширяется площадь больших городов. Значит, и площадь мусорных полигонов будет увеличиваться. Уже сейчас она огромна. Суммарная площадь всех российских свалок составляет более 4 млн. гектаров. Ежегодный прирост составляет почти 10%, то есть около 0,4 млн. га, что сравнимо с суммарной площадью Москвы и Петербурга!
Россия каждый год создает 70 млн. тонн отходов. 90% из них вываливается на свалках и там гниет, тлеет и горит.
В Южной Корее на мусорных полигонах остается только 16% отходов. 60% перерабатывается, 22% сжигается в качестве топлива на энергетических станциях. Во Франции захоранивается 28%, в Германии — 15%. В Швеции — и вовсе 1% бытовых отходов. В Вене мусоросжигательный завод стоит чуть ли не в центре города, является местной достопримечательностью и никого не беспокоит. При том, что лет 20–25 назад европейские города тоже везли весь мусор на полигоны — так же, как это делается сегодня в нашей стране.
Но в Европе быстро поняли, что это тупиковое решение, и быстро сменили технологию утилизации мусора.
Что касается ситуации в России, то все объясняется крайне просто. Все дело в том, что возить мусор на полигоны гораздо выгоднее, чем его перерабатывать и утилизировать. По этой причине короли мусорного бизнеса не хотят никаких перемен. Смычка мусорных операторов с региональными и местными властями приносит им немалый доход, но тормозит и саботирует переход на современные технологии утилизации мусора.
Это напоминает ситуацию в Неаполе в середине нулевых, когда строительство местными властями современного мусоросжигающего завода подрывало доходы местной мафии, зарабатывающей на вывозе мусора и свалках. В итоге из-за бойкота мусорщиков город сам на несколько лет превратился в сплошную свалку и последствия этого кризиса ощущаются здесь до сих пор.
Сегодня российское руководство весьма озабочено иными проблемами - транзитом власти, поддержкой правительств Сирии и Венесуэлы, а также экзотических африканских режимов. Каких-либо прорывных решений на мусорном фронте явно не намечается. Значит, российская провинция в ближайшей и среднесрочной перспективе будет пахнуть не сиренью и полевыми цветами, а сероводородом и диоксинами.
Понравится ли это жителями российской глубинки – вопрос риторический.
Как уже сообщалось, протестовать против организации мусорного полигона жители Шиеса и Архангельской области начали еще летом прошлого года. Власти Архангельской области мотивируют свое согласие на его строительство тем, что полигон может дать депрессивному району около 500 рабочих мест, а областному бюджету, который утвержден с дефицитом в 3,5 млрд. рублей, – немалый доход и инвестиции.
На общественных слушаниях, которые прошли накануне митинга, Орлов заявил, что «ни одного объекта, ни одного строения, которое может нанести экологический вред Архангельской области, Ленскому району, Урдоме и жителям, проживающим на этой территории, не будет: я отвечаю перед законом, и если я его нарушу, то понесу наказание в соответствии с ним». Однако позднее губернатор заявил, что «свалок быть не должно в Северодвинске, Новодвинске и Архангельске, в этих густонаселенных муниципальных образованиях». А станция Шиес и ее окрестности, похоже, таковыми не являются.
Само решение перевозить мусор на спецпоездах из Москвы в Архангельск говорит о том, что с проблемой утилизации мусора наше правительство не справилось. В течение последних лет эта проблема довольно активно обсуждалась на разных уровнях, но радикального и устраивающего всех решения найдено не было. Таковыми могли быть лишь оперативный переход на раздельный сбор и дальнейшую переработку мусора, а также масштабное строительство современных мусоросжигающих заводов. Нужно признать, что для российской экономики эта задача оказалась невыполнимой.
С конца нулевых годов раздельный сбор мусора практиковался в Москве, Петербурге и Смоленске, но этот опыт был признан неудачным. Сейчас нет ни законодательной базы, ни практики применения такого рода законов для того, чтобы эффективно стимулировать население к раздельному сбору мусора. Европейская практика, когда за утилизацию смешанного мусора домовладельцу выставляется счет на порядок больший, чем за раздельный, к российским условиям оказалась неприменима.
Отметим, что традиция раздельного сбора мусора, без которого рентабельность переработки становится отрицательной, прививалась в Германии, Швейцарии, а также в скандинавских странах в течение 20−25 лет. А во Франции, Италии и странах Восточной Европы полностью не прижилась до сих пор.
По разным данным, в России перерабатывается от 4% до 8% бытовых отходов. До сих пор в нашей стране используется только два метода уничтожения мусора - захоронение и сжигание. Однако, мусоросжигание в России почти не развито. Крупных мусоросжигательных заводов пока только 6. Их общая доля в утилизации отходов составляет всего 2%.
В среднем мусоросжигающий завод стоит около 20 млрд. рублей. Такую сумму, к примеру, инвестирует «Ростех» в строящийся завод в Казани. Сюда входят технология, оборудование, земельный участок, транспортная и коммунальная инфраструктура, получение разрешений и прочие расходы.
Рентабельность этого бизнеса оценивается не более чем в 30%, что в российских условиях наряду с крупными объемами денежных вливаний делает его недоступным для малого и среднего бизнеса. В Европе строительством заводов по утилизации и переработке ТБО также занимаются в основном энергетические гиганты. Например, не самый крупный мусоросжигающий завод в Кардиффе построил немецкий энергетический гигант E.ON.
Этот завод, который расположен в одном из районов Кардиффа, главного города Уэльса, обеспечивает дешевое отопление и горячую воду для 50 тыс. домов и городских предприятий. Ранее местные жители протестовали против того, чтобы на их территории жгли бытовые и промышленные отходы. Однако доводы сторонников строительства завода оказались более весомыми.
Был построен многокилометровый трубопровод, по которому в дома, на предприятия и инфраструктурные объекты пошла горячая вода, выводящая излишки тепла, остающиеся после сжигания отходов. Эта схема центрального отопления оказалась более дешевой и экологичной, чем традиционные системы газового отопления.
Как пишут британские СМИ, в Шеффилде, Ноттингеме и Эксетере уже были внедрены системы централизованного теплоснабжения, и они пользуются ими в течение ряда лет. Так, 44-километровая сеть подземных труб в Шеффилде доставляет горячую воду для отопления около 140 зданий. Причем, там благодаря централизованному отоплению удалось сократить выбросы углекислого газа на 45% по сравнению с традиционным газовым отоплением. Система централизованного теплоснабжения в Ноттингеме обеспечивает тепловой и электрической энергией до 4800 домов и зданий. В Эксетере E.ON построил 19-мегаваттную ТЭЦ, которая поставляет тепло в 3,5 тыс. домов.
Спрашивается, почему в России не перенимают зарубежный опыт по переработке мусора и его сжиганию на современных заводах, не отравляющих атмосферу, ведь ситуация с бытовыми отходами далее будет только ухудшаться, и протесты против вывоза мусора из мегаполисов в российскую глубинку с каждым годом будут становиться все более масштабными?
С каждым годом в России расширяется площадь больших городов. Значит, и площадь мусорных полигонов будет увеличиваться. Уже сейчас она огромна. Суммарная площадь всех российских свалок составляет более 4 млн. гектаров. Ежегодный прирост составляет почти 10%, то есть около 0,4 млн. га, что сравнимо с суммарной площадью Москвы и Петербурга!
Россия каждый год создает 70 млн. тонн отходов. 90% из них вываливается на свалках и там гниет, тлеет и горит.
В Южной Корее на мусорных полигонах остается только 16% отходов. 60% перерабатывается, 22% сжигается в качестве топлива на энергетических станциях. Во Франции захоранивается 28%, в Германии — 15%. В Швеции — и вовсе 1% бытовых отходов. В Вене мусоросжигательный завод стоит чуть ли не в центре города, является местной достопримечательностью и никого не беспокоит. При том, что лет 20–25 назад европейские города тоже везли весь мусор на полигоны — так же, как это делается сегодня в нашей стране.
Но в Европе быстро поняли, что это тупиковое решение, и быстро сменили технологию утилизации мусора.
Что касается ситуации в России, то все объясняется крайне просто. Все дело в том, что возить мусор на полигоны гораздо выгоднее, чем его перерабатывать и утилизировать. По этой причине короли мусорного бизнеса не хотят никаких перемен. Смычка мусорных операторов с региональными и местными властями приносит им немалый доход, но тормозит и саботирует переход на современные технологии утилизации мусора.
Это напоминает ситуацию в Неаполе в середине нулевых, когда строительство местными властями современного мусоросжигающего завода подрывало доходы местной мафии, зарабатывающей на вывозе мусора и свалках. В итоге из-за бойкота мусорщиков город сам на несколько лет превратился в сплошную свалку и последствия этого кризиса ощущаются здесь до сих пор.
Сегодня российское руководство весьма озабочено иными проблемами - транзитом власти, поддержкой правительств Сирии и Венесуэлы, а также экзотических африканских режимов. Каких-либо прорывных решений на мусорном фронте явно не намечается. Значит, российская провинция в ближайшей и среднесрочной перспективе будет пахнуть не сиренью и полевыми цветами, а сероводородом и диоксинами.
Понравится ли это жителями российской глубинки – вопрос риторический.