Хорошие новости для египетской демократии
20 из 25 государств, подвергшихся военному перевороту, так или иначе вернулись на путь демократии. К такому выводу пришел в своем исследовании эксперт Foreign Policy Майкл Альбертус.
Причиной для оптимизма автора явилась статистика: в большинстве случаев, проанализированных Альбертусом, военный переворот в конце концов возвращал страну на путь демократии.
Альбертус отмечает, что условия, в которых находится Египет, не являются уникальными. В период между 1875-м и 2004-м годами в мире произошло 117 преобразований государств в демократические, в соответствии общеупотребительному процедурному определению: выборы исполнительной власти; выборы законодательной власти; более одной политической партии; предыдущее руководство страны было лишено власти, которое было передано новым лидерам мирным путем.
«25 из этих трансформаций были осуществлены путем военных переворотов, подобных египетскому», - пишет эксперт. В таких условиях военные вмешивались в дела государства с целью исправить то, что считалось критическим недостатком демократического устройства и создавали пространство для возвращения к более последовательному демократическому режиму.
«Хорошими новостями для Египта является то, что некоторые из этих переходов освободили путь для быстрого возврата к народному управлению. В девяти из 25 случаев возвращение к демократии произошло в течение пяти лет. Среди примеров - Перу, Аргентина, Бурунди и Гвинея-Бисау. В этих случаях военные провели свободные и честные выборы вскоре после свержения гражданских правительств, эффективно "восстанавливая" демократию таким образом, который был более приемлемым для их военных или гражданских союзников», - отмечает Альбертус.
Он подчеркивает, что даже долгая задержка дает повод для надежды: «В 20 из 25 случаев военного переворота (включая девять, упомянутые выше), возвращение к демократии произошло в течение 15 лет. Эти случаи включают Гану, Пакистан и Таиланд. Несмотря на то, что демократия в этих странах далека от идеальной, они переживают превращения, подобные египетским».
Тем не менее, Альбертус напоминает и о поводах для беспокойства: «Плохими новостями является то, что некоторые из военных переворотов, наоборот повлекли за собой возвращение к длительному диктаторству. В пяти случаях демократическое развитие было задержано (как в Нигерии и Южной Корее), или так и не достигнуто (Бирма, Судан, Уганда). В этих случаях, гражданские беспорядки, насилие и репрессии стали вездесущими характеристиками политического ландшафта. Деспотические элементы в рядах военных настояли на концентрации внимания на безопасности. Если выборы и были проведены, то они сопровождались суровыми ограничениями конкуренции, придававшими военным элементам преимущество перед народными группами».
Аналитик называет факторы, неблагоприятные для демократизации стран, находящихся в условиях, сходных с условиями, имеющимся в Египте: «Единичные государства в неблагоприятном соседстве сталкиваются с препятствиями на пути возвращения к выборному правительству. Подобным образом, очень бедные страны реже возвращаются к демократии, как и те государства, которые имеют наследие великого репрессивного аппарата в условиях диктатуры. Государства, которые исторически инвестируют в создание крупных военных группировок и полицейских сил, предназначенных для слежения за порядком и подавлении несогласия, вместо того, чтобы поддерживать развитие образования и инфраструктуры, имеют меньше шансов стать свидетелями протестных движений или восстаний среднего класса, которые могут вызвать возврат к демократии».
«Несмотря на то, что Египет расположен в регионе, наполненном диктаторскими режимами, несколько важных факторов способствуют его демократическому развитию: Египет имеет более высокий уровень дохода на душу населения, чем в большинстве стран, переживших быстрое возвращение к демократии после военного переворота, а также - более открытую экономику, хотя она и находится в состоянии упадка», - резюмирует эксперт Foreign Policy Майкл Альбертус.
Альбертус отмечает, что условия, в которых находится Египет, не являются уникальными. В период между 1875-м и 2004-м годами в мире произошло 117 преобразований государств в демократические, в соответствии общеупотребительному процедурному определению: выборы исполнительной власти; выборы законодательной власти; более одной политической партии; предыдущее руководство страны было лишено власти, которое было передано новым лидерам мирным путем.
«25 из этих трансформаций были осуществлены путем военных переворотов, подобных египетскому», - пишет эксперт. В таких условиях военные вмешивались в дела государства с целью исправить то, что считалось критическим недостатком демократического устройства и создавали пространство для возвращения к более последовательному демократическому режиму.
«Хорошими новостями для Египта является то, что некоторые из этих переходов освободили путь для быстрого возврата к народному управлению. В девяти из 25 случаев возвращение к демократии произошло в течение пяти лет. Среди примеров - Перу, Аргентина, Бурунди и Гвинея-Бисау. В этих случаях военные провели свободные и честные выборы вскоре после свержения гражданских правительств, эффективно "восстанавливая" демократию таким образом, который был более приемлемым для их военных или гражданских союзников», - отмечает Альбертус.
Он подчеркивает, что даже долгая задержка дает повод для надежды: «В 20 из 25 случаев военного переворота (включая девять, упомянутые выше), возвращение к демократии произошло в течение 15 лет. Эти случаи включают Гану, Пакистан и Таиланд. Несмотря на то, что демократия в этих странах далека от идеальной, они переживают превращения, подобные египетским».
Тем не менее, Альбертус напоминает и о поводах для беспокойства: «Плохими новостями является то, что некоторые из военных переворотов, наоборот повлекли за собой возвращение к длительному диктаторству. В пяти случаях демократическое развитие было задержано (как в Нигерии и Южной Корее), или так и не достигнуто (Бирма, Судан, Уганда). В этих случаях, гражданские беспорядки, насилие и репрессии стали вездесущими характеристиками политического ландшафта. Деспотические элементы в рядах военных настояли на концентрации внимания на безопасности. Если выборы и были проведены, то они сопровождались суровыми ограничениями конкуренции, придававшими военным элементам преимущество перед народными группами».
Аналитик называет факторы, неблагоприятные для демократизации стран, находящихся в условиях, сходных с условиями, имеющимся в Египте: «Единичные государства в неблагоприятном соседстве сталкиваются с препятствиями на пути возвращения к выборному правительству. Подобным образом, очень бедные страны реже возвращаются к демократии, как и те государства, которые имеют наследие великого репрессивного аппарата в условиях диктатуры. Государства, которые исторически инвестируют в создание крупных военных группировок и полицейских сил, предназначенных для слежения за порядком и подавлении несогласия, вместо того, чтобы поддерживать развитие образования и инфраструктуры, имеют меньше шансов стать свидетелями протестных движений или восстаний среднего класса, которые могут вызвать возврат к демократии».
«Несмотря на то, что Египет расположен в регионе, наполненном диктаторскими режимами, несколько важных факторов способствуют его демократическому развитию: Египет имеет более высокий уровень дохода на душу населения, чем в большинстве стран, переживших быстрое возвращение к демократии после военного переворота, а также - более открытую экономику, хотя она и находится в состоянии упадка», - резюмирует эксперт Foreign Policy Майкл Альбертус.