Прокуратура в законе
Длительная многоходовка в противостоянии Генеральной прокуратуры и Следственного комитета, закрутившаяся вокруг «игорного дела», завершилась блестящей победой искушенного в аппаратных играх Юрия Чайки.
Все подмосковные прокуроры, проходившие по делу в качестве подозреваемых, а также их подельники из других правоохранительных структур, наслаждаются свободой. Но причины, по которым Чайке удалось отвесить столь звучную оплеуху ведомству Александра Бастрыкина, вряд ли кроются только в каком-то особом статусе Генпрокуратуры и ее возможностях по развалу дел. Роль личности в этой истории не менее важна, чем полномочия надзорного органа. Сейчас мало кто помнит о том, что еще в конце 80-х годов прошлого века Юрий Чайка, трудившийся тогда в Сибири, прославился своим умением «решать и улаживать», отнюдь не блистая при этом профессиональными достижениями. Именно благодаря этому качеству он прошел путь от скромного следователя райотдела до заместителя прокурора Иркутской области по следствию всего за десять лет. При этом решения, способствующие карьерному росту идейного противника советской власти (Чайка очень любит рассказывать о своем дедушке-белогвардейце), принимались его многочисленными друзьями в партийно-хозяйственных органах.
Характерно, что в марте 1988-го Юрий Чайка был вынужден на время оставить прокуратуру после того, как на отчетном партсобрании прокуратуры произнес высокопарную речь «ни о чем», что даже известного своей выдержкой и невозмутимостью прокурора области Плешивцева заставило сорваться на крик. В крайне резких и энергичных выражениях он обозначил всю показушность и никчемность работы Чайки, после чего тот был вынужден сначала лечь в больницу, а потом перейти в обком КПСС на должность начальника отдела – в очередной раз выручило умение заводить нужные связи. Но в 1991-м для Чайки вновь открылись двери в прокуратуру. При поддержке своих друзей из партийной номенклатуры он занял сначала пост прокурора Восточно-Сибирской транспортной прокуратуры, а в феврале 1992-го занимает кресло прокурора области. С этого момента его умение договариваться, а также природный талант к организации отдыха для нужных людей, расцветают в полной мере и начинают приносить солидные дивиденды. При этом он активно налаживает связи со стремительно набирающим силу и влияние криминалом – недаром жители Иркутска вспоминают начало 90-х с содроганием.
Вор в законе «Боец» (Сергей Бойцов) превращает знаменитую «Тулунскую крытку» (спецтюрьма СТ-2) в некое подобие личного поместья с комфортной гостиницей для уголовников.
По ночам обитатели тюрьмы выходят на дело под заботливой охраной офицеров и безнаказанно обчищают ближние и дальние окрестности. Доходит до того, что Боец справляет в тюрьме собственную свадьбу с пышным застольем и морем цветов. Первую брачную ночь молодожены проводят в кабинете начальника тюрьмы.
Другой «авторитет», «Тюрик» (Владимир Тюрин), лидер «братской» группировки проводит ночные заседания в здании бассейна «Чайка». Это можно было бы считать забавным совпадением, если бы не пара обстоятельств. На этих сходках время от времени появляются сотрудники МВД и… прокуратуры. И вовсе не по служебной надобности, а как добрые друзья и деловые партнеры. Так стоит ли удивляться тому, что и спустя два десятилетия эта трогательная дружба проявила себя? В феврале 2012 г. Генеральная прокуратура, возглавляемая Чайкой, отказала Испании в выдаче Тюрика, подозреваемого на Пиренеях в отмывании денег и управлении мафиозными структурами.
Ну а один из бывших подчиненных Чайки, бывший сотрудник облпрокуратуры Николай Небудчиков, и вовсе сколотил банду, которая, не мудрствуя лукаво, начала даже самые ничтожные вопросы решать через убийства, в том самом стиле, что хорошо знаком сибирякам по Гражданской войне. Благо, прикрытие сверху имелось и у Небудчикова – дело против банды было умело развалено его бывшими коллегами. Похоже, что именно тогда, на заре становления новой правоохранительной системы России, Чайка и набил руку на виртуозном развале уголовных дел.
Более того, по статистике львиная доля дел, возбужденных по статье «Бандитизм» при Чайке была благополучно развалена путем возвращения на доследование. Тогда же, в традиционно считавшейся крепкой в профессиональном плане иркутской облпрокуратуре началась текучка кадров. Опытные сотрудники и те, кто просто по наивности своей думал, что обязан защищать закон, столкнулись с тем, что даже самая секретная информация, добытая с огромным трудом, легко становится известной криминалу. В итоге, свидетели запугиваются, а то и вовсе бесследно пропадают, дела разваливаются, душегубы легко уходят от ответственности.
Об уровне же тех, кто счел возможным служить закону в стиле Юрия Чайки, красноречивее всего говорят «эпизоды», прочно связанные в памяти иркутян с именем нынешнего генпрокурора России. Так, в апреле 1995 г. сотрудники РУБОП нагрянули в квартиру, в которой, по имеющейся оперативной информации, находился подпольный бордель. Информация подтвердилась. Но когда в сумочках нескольких девиц были обнаружены удостоверения сотрудниц облпрокуратуры, запахло нешуточным скандалом. Трудно сказать, каких усилий стоило Чайке уговорить начальника РУБОПа Александра Егорова не давать ход делу, но он справился. Свежа в памяти и история личного водителя Чайки Галькевича. Местный криминалитет с удовольствием получал из его рук так называемые «оперативные путевые листы», владельцев которых автоинспекция не имела права задерживать. Он же неоднократно был замечен в перевозке нелегального оружия и боеприпасов к нему, но Галькевича неизменно выручало удостоверение следователя, подписанное Чайкой. Сам Чайка выкрутасы своего «кучера» объяснял предельно просто:
дескать, сволочь изрядная, но уж больно водитель классный.
Тогда же начала восходить и фигура старшего сына Юрия Чайки, Артема. Не будучи сотрудником областной прокуратуры, он пользовался всеми правами и привилегиями, который дает этот статус, включая служебный автомобиль. В криминальном мире Артема знали как человека, через которого можно решить любой вопрос по развалу уголовного дела или же, напротив, устранить конкурента руками силовиков. Сейчас таких людей в криминальной среде принято называть «решальщиками». Судя по тому, что в дальнейшем имя Артема не раз всплывало в откровенно криминальных историях, именно он стал проводником отцовского умения налаживать связи в уголовной среде. Так, депутат Госдумы третьего и четвертого созывов, ингушский бизнесмен Башир Кодзоев, традиционно считается близким другом Артема. В пользу этой версии говорит совместное участие приятелей в ряде рейдерских захватов, включая присвоение Верхне-Ленского речного пароходства и Тыретского солерудника. Кроме того, задержанные в марте 1999г. на Рублево-Успенском шоссе уроженцы Ингушетии, впоследствии осужденные за рэкет и вымогательство, передвигались на автомобиле Артема. Бандиты также были хорошо знакомы и с Баширом Кодзоевым. Не удивительно, что Артем Чайка до последнего пытался обеспечить своим друзьям алиби. Как неудивительно и участие в этой истории старшего Чайки.
В 1996 г. против Башира Кодзоева было возбуждено дело по статье «Мошенничество в особо крупных размерах». Следователям удалось уличить его в похищении 53 вагонов сахара. Помимо этого в деле фигурировали махинации с нефтепродуктами, предназначавшимися для регионов крайнего Севера и похищенный у «Сбербанка» кредит. Улики и обвинения были более чем серьезны, и даже активная помощь Юрия Чайки по развалу дела поначалу не приносила никаких плодов. Окончательно уйти от ответственности Кодзоеву удалось только в 1999-м, когда он стал депутатом Госдумы. Но на этой остроумной комбинации дружба народного избранника и нынешнего Генерального прокурора не прекратилась: при ингушских бандитах, взятых в 1999-м, был обнаружен пропуск, подписанный Юрием Чайкой. И мобильный телефон, с помощью которого они предлагали бойцам РУБОПа «решить вопрос» с прокуратурой.
Но такие детали, похоже, нисколько не смущают Генерального прокурора России. Система активного взаимодействия прокуратуры с криминалом, выросшая под его крылом в Иркутске, дала обильные всходы по всей России. «Игорное дело», как и ряд других эпизодов, убедительно демонстрирует неприкасаемость тех, кто сотрудничает с Генпрокуратурой, для других ведомств, включая не только СК, но и ФСБ и даже зарубежные правоохранительные органы. На этом фоне позорное явление, когда влияние воровских авторитетов фактически признается на государственном уровне и становится объектом внимания светских хроникеров, выглядит вполне логично и объяснимо. Кстати, вскоре после убийства Деда Хасана, в СМИ появилась информация о том, что его нелегкое дело продолжит никто иной как старый знакомый Юрия Чайки, Тюрик.
Мария Шишкина
Характерно, что в марте 1988-го Юрий Чайка был вынужден на время оставить прокуратуру после того, как на отчетном партсобрании прокуратуры произнес высокопарную речь «ни о чем», что даже известного своей выдержкой и невозмутимостью прокурора области Плешивцева заставило сорваться на крик. В крайне резких и энергичных выражениях он обозначил всю показушность и никчемность работы Чайки, после чего тот был вынужден сначала лечь в больницу, а потом перейти в обком КПСС на должность начальника отдела – в очередной раз выручило умение заводить нужные связи. Но в 1991-м для Чайки вновь открылись двери в прокуратуру. При поддержке своих друзей из партийной номенклатуры он занял сначала пост прокурора Восточно-Сибирской транспортной прокуратуры, а в феврале 1992-го занимает кресло прокурора области. С этого момента его умение договариваться, а также природный талант к организации отдыха для нужных людей, расцветают в полной мере и начинают приносить солидные дивиденды. При этом он активно налаживает связи со стремительно набирающим силу и влияние криминалом – недаром жители Иркутска вспоминают начало 90-х с содроганием.
Вор в законе «Боец» (Сергей Бойцов) превращает знаменитую «Тулунскую крытку» (спецтюрьма СТ-2) в некое подобие личного поместья с комфортной гостиницей для уголовников.
По ночам обитатели тюрьмы выходят на дело под заботливой охраной офицеров и безнаказанно обчищают ближние и дальние окрестности. Доходит до того, что Боец справляет в тюрьме собственную свадьбу с пышным застольем и морем цветов. Первую брачную ночь молодожены проводят в кабинете начальника тюрьмы.
Другой «авторитет», «Тюрик» (Владимир Тюрин), лидер «братской» группировки проводит ночные заседания в здании бассейна «Чайка». Это можно было бы считать забавным совпадением, если бы не пара обстоятельств. На этих сходках время от времени появляются сотрудники МВД и… прокуратуры. И вовсе не по служебной надобности, а как добрые друзья и деловые партнеры. Так стоит ли удивляться тому, что и спустя два десятилетия эта трогательная дружба проявила себя? В феврале 2012 г. Генеральная прокуратура, возглавляемая Чайкой, отказала Испании в выдаче Тюрика, подозреваемого на Пиренеях в отмывании денег и управлении мафиозными структурами.
Ну а один из бывших подчиненных Чайки, бывший сотрудник облпрокуратуры Николай Небудчиков, и вовсе сколотил банду, которая, не мудрствуя лукаво, начала даже самые ничтожные вопросы решать через убийства, в том самом стиле, что хорошо знаком сибирякам по Гражданской войне. Благо, прикрытие сверху имелось и у Небудчикова – дело против банды было умело развалено его бывшими коллегами. Похоже, что именно тогда, на заре становления новой правоохранительной системы России, Чайка и набил руку на виртуозном развале уголовных дел.
Более того, по статистике львиная доля дел, возбужденных по статье «Бандитизм» при Чайке была благополучно развалена путем возвращения на доследование. Тогда же, в традиционно считавшейся крепкой в профессиональном плане иркутской облпрокуратуре началась текучка кадров. Опытные сотрудники и те, кто просто по наивности своей думал, что обязан защищать закон, столкнулись с тем, что даже самая секретная информация, добытая с огромным трудом, легко становится известной криминалу. В итоге, свидетели запугиваются, а то и вовсе бесследно пропадают, дела разваливаются, душегубы легко уходят от ответственности.
Об уровне же тех, кто счел возможным служить закону в стиле Юрия Чайки, красноречивее всего говорят «эпизоды», прочно связанные в памяти иркутян с именем нынешнего генпрокурора России. Так, в апреле 1995 г. сотрудники РУБОП нагрянули в квартиру, в которой, по имеющейся оперативной информации, находился подпольный бордель. Информация подтвердилась. Но когда в сумочках нескольких девиц были обнаружены удостоверения сотрудниц облпрокуратуры, запахло нешуточным скандалом. Трудно сказать, каких усилий стоило Чайке уговорить начальника РУБОПа Александра Егорова не давать ход делу, но он справился. Свежа в памяти и история личного водителя Чайки Галькевича. Местный криминалитет с удовольствием получал из его рук так называемые «оперативные путевые листы», владельцев которых автоинспекция не имела права задерживать. Он же неоднократно был замечен в перевозке нелегального оружия и боеприпасов к нему, но Галькевича неизменно выручало удостоверение следователя, подписанное Чайкой. Сам Чайка выкрутасы своего «кучера» объяснял предельно просто:
дескать, сволочь изрядная, но уж больно водитель классный.
Тогда же начала восходить и фигура старшего сына Юрия Чайки, Артема. Не будучи сотрудником областной прокуратуры, он пользовался всеми правами и привилегиями, который дает этот статус, включая служебный автомобиль. В криминальном мире Артема знали как человека, через которого можно решить любой вопрос по развалу уголовного дела или же, напротив, устранить конкурента руками силовиков. Сейчас таких людей в криминальной среде принято называть «решальщиками». Судя по тому, что в дальнейшем имя Артема не раз всплывало в откровенно криминальных историях, именно он стал проводником отцовского умения налаживать связи в уголовной среде. Так, депутат Госдумы третьего и четвертого созывов, ингушский бизнесмен Башир Кодзоев, традиционно считается близким другом Артема. В пользу этой версии говорит совместное участие приятелей в ряде рейдерских захватов, включая присвоение Верхне-Ленского речного пароходства и Тыретского солерудника. Кроме того, задержанные в марте 1999г. на Рублево-Успенском шоссе уроженцы Ингушетии, впоследствии осужденные за рэкет и вымогательство, передвигались на автомобиле Артема. Бандиты также были хорошо знакомы и с Баширом Кодзоевым. Не удивительно, что Артем Чайка до последнего пытался обеспечить своим друзьям алиби. Как неудивительно и участие в этой истории старшего Чайки.
В 1996 г. против Башира Кодзоева было возбуждено дело по статье «Мошенничество в особо крупных размерах». Следователям удалось уличить его в похищении 53 вагонов сахара. Помимо этого в деле фигурировали махинации с нефтепродуктами, предназначавшимися для регионов крайнего Севера и похищенный у «Сбербанка» кредит. Улики и обвинения были более чем серьезны, и даже активная помощь Юрия Чайки по развалу дела поначалу не приносила никаких плодов. Окончательно уйти от ответственности Кодзоеву удалось только в 1999-м, когда он стал депутатом Госдумы. Но на этой остроумной комбинации дружба народного избранника и нынешнего Генерального прокурора не прекратилась: при ингушских бандитах, взятых в 1999-м, был обнаружен пропуск, подписанный Юрием Чайкой. И мобильный телефон, с помощью которого они предлагали бойцам РУБОПа «решить вопрос» с прокуратурой.
Но такие детали, похоже, нисколько не смущают Генерального прокурора России. Система активного взаимодействия прокуратуры с криминалом, выросшая под его крылом в Иркутске, дала обильные всходы по всей России. «Игорное дело», как и ряд других эпизодов, убедительно демонстрирует неприкасаемость тех, кто сотрудничает с Генпрокуратурой, для других ведомств, включая не только СК, но и ФСБ и даже зарубежные правоохранительные органы. На этом фоне позорное явление, когда влияние воровских авторитетов фактически признается на государственном уровне и становится объектом внимания светских хроникеров, выглядит вполне логично и объяснимо. Кстати, вскоре после убийства Деда Хасана, в СМИ появилась информация о том, что его нелегкое дело продолжит никто иной как старый знакомый Юрия Чайки, Тюрик.
Мария Шишкина