В двух первых частях расследования речь шла о том, как осужденные в Тольятти за мошенничество, скрывающиеся за границей владельцы ТоАЗа Махлаи в гигантских масштабах выводят с завода деньги с помощью контрактов на фрахт и фиктивных стройподрядов. Но даже сотен миллионов долларов, выведенных через эти нелегальные схемы, Махлаям оказалось недостаточно. В этот раз мы расскажем, как ТоАЗ продолжают незаметно обирать под видом ремонта железнодорожной инфраструктуры.
Как известно, ТоАЗ уже более 10 лет имеет серьезнейшие проблемы с промышленной безопасностью и охраной труда, что подтверждают многочисленные проверки Ростехнадзора. Нетрудно догадаться, что ситуация с железнодорожной инфраструктурой – участки, пути, отделения, стрелки и так далее – обстоят не лучше. Ее состояние неоднократно проверял Госжелдорнадзор и фиксировал многочисленные нарушения, после чего в суд передавались заявления о назначении административных санкций, штрафов, приостановления функционирования железнодорожной инфраструктуры и привлечении к административной ответственности руководства ТоАЗа. Поэтому отношения у топ-менеджеров завода с Госжелдорнадзором можно охарактеризовать как «напряженные и сложные».
Но это как раз не самое удивительное. Поражает то, что при этом ТоАЗ умудряется тратить на ремонт железнодорожной инфраструктуры сотни миллионов рублей, а нарушения при этом никуда не деваются. Например, только в 2019-2020 гг. ООО «ПСК «Ремпуть» (генеральный директор – Гришкин Владимир Иванович) выполнило работы стоимостью в 800 млн руб. Но, как и в истории со стройками ТоАЗа, подрядчик систематически не соблюдал сроки и объемы работ, а их качество оставляло желать лучшего. Это регулярно приводило к конфликтам с руководством коммерческой службы, службы логистики и администрации цеха №17. Они-то волновались за свои участки работы и могли не знать, зачем на самом деле на заводе трудится «Ремпуть». Во второй половине прошлого года доделывать незаконченную работу за «Ремпутем» неоднократно приходилось рабочим цеха №17. Причем рабочие занимались этим как бы на общественных началах, то есть бесплатно, а выполненные ими работы оформлялись на «Ремпуть» по прямому указанию генерального директора ТоАЗа Дмитрия Межеедова.
В чем же причина столь трепетного отношения гендиректора Межеедова к какому-то ООО, принадлежащему кипрскому офшору? Это ни в коем случае не является совпадением. С «Ремпутем» Межеедов знаком дольше, чем работает на ТоАЗе. С руководством фирмы он сблизился еще в начале 2000-х, работая на дочернем предприятии ГК «Росатом».
«Ремпуть» абсолютно не выглядит надежным партнером. Владельцем 100% компании является кипрский офшор «Энзал Истэблишмент Лимитед». Данные о юридическом адресе компании в ЕГРЮЛ недостоверны. По данным ФНС, за прошлый отчетный период сумма доходов компании составила чуть более 1 млрд руб., а сумма расходов – 2,1 млрд руб. Таким образом, «Ремпуть» получил убыток более чем в 1 млрд руб. Более того, по состоянию на апрель текущего года ФССП пытается взыскать с компании задолженность в 38,3 млн руб. в рамках исполнительного производства. То есть, «Ремпуть» по факту является «компанией-зомби», банкротом.
И эта компания банкрот используется гендиректором ТоАЗа Дмитрием Межеедовым для вывода средств. На это прямо указывает подозрительно большое количество дополнительных видов деятельности, указанных «Ремпутем» – 25 (!). Это верный признак использования юридического лица для транзита и вывода денежных средств. Покинув Россию, большая часть выведенных с ТоАЗа денег в конце концов оказывается на офшорных счетах Махлаев.
Источники на ТоАЗе сообщают, что на предприятии «Ремпуть» формально работал над несколькими крупными проектами.
Оснащение склада аммиака железнодорожного цеха № 17 инженерно-техническими средствами охраны обошлось ТоАЗу в 10,5 млн руб. Реконструкция железнодорожных путей и стрелочных переводов на станции «Азотная» стоила ТоАЗу астрономические 369 млн руб. За ремонт внутризаводских железнодорожных путей и стрелочных переводов необщего пользования предприятие заплатило 118,6 млн руб. Ремонт поддонов сливно-наливной эстакады в цехе подготовки и транспортировки аммиака № 13 стоил 23,4 млн руб.
Два проекта также были связаны с капитальным ремонтом станции «Азотная». Первый обошелся в 173,8 млн руб., за второй заплачено 193,3 млн руб.
Поскольку руководству ТоАЗа необходимо обеспечивать бесперебойный поток выведенных средств на зарубежные счета Махлаев, Дмитрий Межеедов по факту заставляет ТоАЗ авансировать находящуюся в процессе банкротства и ликвидации компанию, с которой завод еще и параллельно ведет судебное разбирательство.
Ни юридическая служба (Кинчаров А.М., Смыкова Н.В.), ни служба экономической безопасности (Бобков А.М.), ни отдел анализа цен (Худяков К.В.) не внесли организацию «Ремпуть» в перечень неблагонадежных подрядчиков. Более того, на заседаниях тендерного комитета «Ремпуть» выигрывает на безальтернативной основе, вне конкурса. В ряде случаев заявки цеха на проведение работ отклонялись, но тендерный комитет все равно одобрял их, заключались договоры и вносились авансовые платежи.
«Ремпуть» – контрагент, которого навязал заводу лично гендиректор Межеедов. Платить этому подрядчику для него куда важнее, чем работы, которые он выполняет. Или даже не выполняет. Ведь деньги сами себя за рубеж не выведут. Однако пронырливый Межеедов не забывает и о себе, так как далеко не все, что ему удается вывести с завода на фиктивных договорах стройподрядов, закупок запчастей и ремонтов в итоге доходит до швейцарских счетов Махлаев. Кое-что оседает в карманах самого Межеедова, и на заводе об этом давно известно. Иными словами, Межеедов умудряется обобрать не только ТоАЗ, но даже собственное руководство.
Вне всяких сомнений, в партнерских отношениях между Межеедовым и «Ремпутем» найдется масса всего интересного для правоохранительных органов. Это не просто очередной способ ограбить завод и его трудовой коллектив. Как и в случае со строительными подрядами расплатой за махинации с использованием непрофессиональных и недобросовестных подрядчиков на опасном производстве могут стать жизни и здоровье людей. За последние 10 лет неоднократно фиксировались случаи разлива аммиака и других ядовитых химикатов из железнодорожных цистерн ТоАЗа, причем прямо неподалеку от жилых домов. В случае крупной аварии последствия для окружающей среды и населения могут оказаться даже хуже, чем при разливе дизельного топлива в Норильске.
