«Командую флотом. Шмидт»
110 лет тому назад, 6 марта 1906 года, на острове Березань были расстреляны лейтенант Шмидт и трое его соратников. Их приговорили к смерти после жестокого подавления восстания матросов на крейсере «Очаков» в Севастополе.
В ноябре 1905 года, напомним, на мачте крейсера взвился красный флаг и разнеслось над морем и всей страной дерзкое послание императору, завершившееся словами: «Командую флотом. Шмидт».
По иронии судьбы, мятежников судили в городе Очакове и расстреляли на острове Березань, который находится недалеко от этого города. Впрочем, судьба всю жизнь насмехалась над мятежным лейтенантом. Он прожил короткую, но драматичную, полную противоречий жизнь. Что бы ни делал из самых лучших побуждений – все шло наперекосяк.
Потомственный дворянин, вся мужская родня которого еще с петровских времен была корабелами и флотоводцами, он окончил в Петербурге привилегированный кадетский Морской корпус, став в 19 лет мичманом. Очень талантливый (отлично пел, музицировал и рисовал), эрудированный, прекрасный оратор, романтик с обостренным чувством справедливости. Первый свой нелепый поступок Петр Шмидт совершил после окончания училища - молодой мичман пожалел портовую проститутку и, чтобы наставить ее на путь истинный, женился на ней, чем довел до смерти отца, контр-адмирала. Вернуться Петру на флот помог дядя-адмирал, много раз потом выручавший своего племянника, у которого то казенные деньги куда-то пропали, то его корабль сел на мель...
Петр Петрович очень любил море, но не мог смириться с порядками на флоте. 7 ноября 1905 года Шмидт был отправлен в отставку. Он собрался уехать в Одессу, уже купил билет на утро, однако к нему на квартиру неожиданно пришли матросы с крейсера «Очаков» - хотели посоветоваться с «революционным офицером». Шмидт не состоял ни в одной партии, но когда в Севастополе стали происходить бурные политические события, он, озлобленный «несправедливостями», примкнул к оппозиции и стал очень активен.
Прекрасный оратор, Петр Петрович, участвуя в антиправительственных митингах, говорил так резко и энергично, что за радикализм речей его арестовали. И хотя вскоре освободили, эти выступления и отсидка на гауптвахте создали Шмидту репутацию революционера и страдальца, а рабочие даже избрали П. П. Шмидта пожизненным депутатом Совета. Вот почему к нему и направилась депутация с крейсера «Очаков».
И снова борец за справедливость и неудержимый романтик Шмидт, дабы предотвратить кровопролитие, согласился возглавить восстание, чтобы договориться с остальными экипажами кораблей, находившихся в бухте Севастополя. Он стал спешно собираться и облачился в форму капитана второго ранга. В принципе, это звание ему автоматически полагалось при увольнении в запас обычным порядком. Но при тех обстоятельствах, при которых он был уволен, его право на ношение кителя было весьма сомнительным. Капитан поехал к пристани, где отыскал катер крейсера «Очаков». Вскоре на корабль по его просьбе доставили и его сына Евгения – настолько Шмидт поверил, что и остальные экипажи эскадры поддержат революционных очаковцев. Но никто не поддержал... На мятежный крейсер «Очаков» был обрушен огненный шквал орудий соседних кораблей и береговой артиллерии.
Покинувшие горящий корабль Петр Шмидт и его малолетний сын были арестованы. «Его, конечно, придется расстрелять», — сообщал об ожидавшей лейтенанта участи Николай II в письме к матери. Та отвечала: «Надеюсь, что с Шмидтом покончили, а то, пожалуй, он еще убежит, с такими канальями церемониться не надо».
Эта переписка явно не вяжется с образом мученика Николая II, добрейшего царя-батюшки. Правда, к сыну лейтенанта власти отнеслись снисходительно – отпустили с миром.
Потом было долгое заключение и суд, который проходил в Очакове. К смертной казни по решению суда были приговорены четверо руководителей восстания — Петр Шмидт, Сергей Частник, Никита Антоненко и Александр Гладков.
Приговор вызвал в России бурную волну протеста. На посланного из Петербурга палача в поезде было совершено покушение. Первоначально Шмидт был приговорен к повешению, остальные - к расстрелу. После ранения палача виселицу решили заменить расстрелом. В это же время были совершены два покушения на адмирала Чухнина, руководившего подавлением восстания на крейсере «Очаков»: сначала 18-летняя Екатерина Измайлович смогла только ранить адмирала, а сама погибла. Но 28 апреля 1906 года он был все-таки убит выстрелом из ружья в упор на своей даче.
Самому Шмидту даже жандармы помогали организовать побег, но он бежать отказался: «У капитана есть закон: никогда не покидать команду тонущего корабля». И очень расстроился, узнав об утверждении смертного приговора матросам. Надеялся, что матросов все же не казнят. «Я хотел умереть один».
Сестре Анне он писал: «Обо всем, что я сделал - не жалею. Считаю, что поступил так, как должен поступить каждый честный человек». В последнем слове на суде сказал: «Жизнь среди народа, которому изменил бы, была бы страшней самой смерти. На скамье подсудимых - вся стомиллионная Россия. Ей вы выносите приговор».
Узнав, что казнь будет совершена на острове Березань, Петр Петрович сказал: «Мне будет хорошо умирать на Березани. Надо мной будет высокое небо, вокруг море – моя родная, моя любимая стихия...»
Много лет назад, в мартовские дни, я, первокурсница журфака МГУ, упросила очаковского рыбака - деда Василия перевезти меня на печально знаменитый остров. Я тогда уже много знала про Шмидта и хотелось увидеть место казни. Прочувствовать тот страшный день.
У острова крутые, обрывистые берега, и наша лодка долго не могла причалить. Шмидта и его товарищей доставили сюда на катере, который из-за мелководья и прибоя не мог подойти к берегу. Надо было перевезти приговоренных на лодке, но очаковские рыбаки наотрез отказались дать их. «Для подлого дела лодок у нас нет», - ответили они жандармскому ротмистру.
Мой провожатый повел меня по тропинке наверх. Было очень тихо. Лишь чайки своим криком нарушали сонную тишину. Ласково грели робкие весенние лучи солнца. Тяжелые комья грязи липли к обуви. Мы шли мимо каких-то крепостных развалин по остаткам прошлогодней сухой травы. Этим же путем вели осужденных. О чем думали они в те минуты? Мы этого никогда не узнаем. Но есть показания очевидцев, присутствовавших тогда при казни и рассказавших потом, как встретили свою смерть Шмидт и его соратники.
Они шли молча, спокойно и даже величественно. Врытые столбы и солдат, копавших могилы, увидели еще издалека. Недалеко стояли гробы.
Шмидт был убит после первого же залпа, в него попало пять пуль. Старший баталер крейсера Сергей Частник также был убит первым залпом. Машинист 2-й статьи Александр Гладков упал после второго. И только комендор крейсера Никита Антоненко - молодой красавец-богатырь после каждого очередного выстрела, весь окровавленный, снова поднимался с земли, вызывая ужас у стрелявших. Несколько солдат побросали ружья и побежали к берегу. Двое упали в обморок. Никиту пристрелили в упор из пистолета...
Накануне казни Петр Петрович многим написал. В одном из писем попросил перезахоронить их, казненных на острове, в Севастополе, городе славы русских моряков. «Я поднял знамя революции русского флота, и пусть этот флаг свободы развевается на моей могиле». Его просьбу выполнили в 1917 году.
А на площади города Очакова возвышается величественный памятник Петру Шмидту. На нем высечены слова: «Командую флотом. Шмидт».
По иронии судьбы, мятежников судили в городе Очакове и расстреляли на острове Березань, который находится недалеко от этого города. Впрочем, судьба всю жизнь насмехалась над мятежным лейтенантом. Он прожил короткую, но драматичную, полную противоречий жизнь. Что бы ни делал из самых лучших побуждений – все шло наперекосяк.
Потомственный дворянин, вся мужская родня которого еще с петровских времен была корабелами и флотоводцами, он окончил в Петербурге привилегированный кадетский Морской корпус, став в 19 лет мичманом. Очень талантливый (отлично пел, музицировал и рисовал), эрудированный, прекрасный оратор, романтик с обостренным чувством справедливости. Первый свой нелепый поступок Петр Шмидт совершил после окончания училища - молодой мичман пожалел портовую проститутку и, чтобы наставить ее на путь истинный, женился на ней, чем довел до смерти отца, контр-адмирала. Вернуться Петру на флот помог дядя-адмирал, много раз потом выручавший своего племянника, у которого то казенные деньги куда-то пропали, то его корабль сел на мель...
Петр Петрович очень любил море, но не мог смириться с порядками на флоте. 7 ноября 1905 года Шмидт был отправлен в отставку. Он собрался уехать в Одессу, уже купил билет на утро, однако к нему на квартиру неожиданно пришли матросы с крейсера «Очаков» - хотели посоветоваться с «революционным офицером». Шмидт не состоял ни в одной партии, но когда в Севастополе стали происходить бурные политические события, он, озлобленный «несправедливостями», примкнул к оппозиции и стал очень активен.
Прекрасный оратор, Петр Петрович, участвуя в антиправительственных митингах, говорил так резко и энергично, что за радикализм речей его арестовали. И хотя вскоре освободили, эти выступления и отсидка на гауптвахте создали Шмидту репутацию революционера и страдальца, а рабочие даже избрали П. П. Шмидта пожизненным депутатом Совета. Вот почему к нему и направилась депутация с крейсера «Очаков».
И снова борец за справедливость и неудержимый романтик Шмидт, дабы предотвратить кровопролитие, согласился возглавить восстание, чтобы договориться с остальными экипажами кораблей, находившихся в бухте Севастополя. Он стал спешно собираться и облачился в форму капитана второго ранга. В принципе, это звание ему автоматически полагалось при увольнении в запас обычным порядком. Но при тех обстоятельствах, при которых он был уволен, его право на ношение кителя было весьма сомнительным. Капитан поехал к пристани, где отыскал катер крейсера «Очаков». Вскоре на корабль по его просьбе доставили и его сына Евгения – настолько Шмидт поверил, что и остальные экипажи эскадры поддержат революционных очаковцев. Но никто не поддержал... На мятежный крейсер «Очаков» был обрушен огненный шквал орудий соседних кораблей и береговой артиллерии.
Покинувшие горящий корабль Петр Шмидт и его малолетний сын были арестованы. «Его, конечно, придется расстрелять», — сообщал об ожидавшей лейтенанта участи Николай II в письме к матери. Та отвечала: «Надеюсь, что с Шмидтом покончили, а то, пожалуй, он еще убежит, с такими канальями церемониться не надо».
Эта переписка явно не вяжется с образом мученика Николая II, добрейшего царя-батюшки. Правда, к сыну лейтенанта власти отнеслись снисходительно – отпустили с миром.
Потом было долгое заключение и суд, который проходил в Очакове. К смертной казни по решению суда были приговорены четверо руководителей восстания — Петр Шмидт, Сергей Частник, Никита Антоненко и Александр Гладков.
Приговор вызвал в России бурную волну протеста. На посланного из Петербурга палача в поезде было совершено покушение. Первоначально Шмидт был приговорен к повешению, остальные - к расстрелу. После ранения палача виселицу решили заменить расстрелом. В это же время были совершены два покушения на адмирала Чухнина, руководившего подавлением восстания на крейсере «Очаков»: сначала 18-летняя Екатерина Измайлович смогла только ранить адмирала, а сама погибла. Но 28 апреля 1906 года он был все-таки убит выстрелом из ружья в упор на своей даче.
Самому Шмидту даже жандармы помогали организовать побег, но он бежать отказался: «У капитана есть закон: никогда не покидать команду тонущего корабля». И очень расстроился, узнав об утверждении смертного приговора матросам. Надеялся, что матросов все же не казнят. «Я хотел умереть один».
Сестре Анне он писал: «Обо всем, что я сделал - не жалею. Считаю, что поступил так, как должен поступить каждый честный человек». В последнем слове на суде сказал: «Жизнь среди народа, которому изменил бы, была бы страшней самой смерти. На скамье подсудимых - вся стомиллионная Россия. Ей вы выносите приговор».
Узнав, что казнь будет совершена на острове Березань, Петр Петрович сказал: «Мне будет хорошо умирать на Березани. Надо мной будет высокое небо, вокруг море – моя родная, моя любимая стихия...»
Много лет назад, в мартовские дни, я, первокурсница журфака МГУ, упросила очаковского рыбака - деда Василия перевезти меня на печально знаменитый остров. Я тогда уже много знала про Шмидта и хотелось увидеть место казни. Прочувствовать тот страшный день.
У острова крутые, обрывистые берега, и наша лодка долго не могла причалить. Шмидта и его товарищей доставили сюда на катере, который из-за мелководья и прибоя не мог подойти к берегу. Надо было перевезти приговоренных на лодке, но очаковские рыбаки наотрез отказались дать их. «Для подлого дела лодок у нас нет», - ответили они жандармскому ротмистру.
Мой провожатый повел меня по тропинке наверх. Было очень тихо. Лишь чайки своим криком нарушали сонную тишину. Ласково грели робкие весенние лучи солнца. Тяжелые комья грязи липли к обуви. Мы шли мимо каких-то крепостных развалин по остаткам прошлогодней сухой травы. Этим же путем вели осужденных. О чем думали они в те минуты? Мы этого никогда не узнаем. Но есть показания очевидцев, присутствовавших тогда при казни и рассказавших потом, как встретили свою смерть Шмидт и его соратники.
Они шли молча, спокойно и даже величественно. Врытые столбы и солдат, копавших могилы, увидели еще издалека. Недалеко стояли гробы.
Шмидт был убит после первого же залпа, в него попало пять пуль. Старший баталер крейсера Сергей Частник также был убит первым залпом. Машинист 2-й статьи Александр Гладков упал после второго. И только комендор крейсера Никита Антоненко - молодой красавец-богатырь после каждого очередного выстрела, весь окровавленный, снова поднимался с земли, вызывая ужас у стрелявших. Несколько солдат побросали ружья и побежали к берегу. Двое упали в обморок. Никиту пристрелили в упор из пистолета...
Накануне казни Петр Петрович многим написал. В одном из писем попросил перезахоронить их, казненных на острове, в Севастополе, городе славы русских моряков. «Я поднял знамя революции русского флота, и пусть этот флаг свободы развевается на моей могиле». Его просьбу выполнили в 1917 году.
А на площади города Очакова возвышается величественный памятник Петру Шмидту. На нем высечены слова: «Командую флотом. Шмидт».