Рамзан Калита
Заявления о возвращении в Россию «ичкерийского правительства в изгнании» в лице Ахмеда Закаева ждали еще в прошлую пятницу, после его переговоров в Осло со спикером парламента Чечни Дуквахой Абдурахмановым.
Однако итогом встречи стало наглое заявление премьера Ичкерии о том, что он лишь решил приостановить террористическую деятельность на территории республики.
«Мы предложили начальнику главного штаба вооруженных формирований Ичкерии подготовить проект приказа, согласно которому с 1 августа этого года наши бойцы не будут применять оружие в отношении чеченской милиции, за исключением случаев самообороны», - сказал Закаев. - Я очень доволен этой встречей, прежде всего потому, что наконец-то начался процесс, который, я надеюсь, приведет к долгожданной политической стабильности в Чечне».
Эти разговоры о политической стабильности ведутся на фоне обострившейся криминальной ситуации в республике. Так, в воскресенье на площади перед грозненским театрально-концертным залом произошел взрыв. Погибли, как сообщается, шесть человек, среди них - заместитель начальника МОБ МВД по Чечне, начальник МОБ Ленинского РОВД Грозного, начальник ИВС Ленинского райотдела милиции Грозного, а также управляющий координационной деятельностью МВД по Чечне. Среди троих госпитализированных – рядовые сотрудники милиции. Еще 9 человек пострадали в Грозном 7 июля в результате взрыва заложенной в урну бомбы. Добавим, что Ахмед Закаев заочно обвиняется Россией по трем статьям уголовного кодекса - вооруженный мятеж, организация незаконных вооруженных формирований и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Он одновременно проходит в качестве обвиняемого по делу о теракте в театральном центре на Дубровке в октябре 2002 года. А летом 2006 года Генпрокуратура РФ возбудила еще одно уголовное дело в отношении Закаева – за возбуждение ненависти и вражды в отношении группы лиц по признакам национальности, языка и происхождения, совершенное с использованием СМИ и с угрозой применения насилия. Сам Закаев, называя эти обвинения политическими, отказывается признаваться в причастности к вменяемым ему преступлениям.
Впрочем, даже заявления о «прекращении огня», косвенно подтверждающие его террористическую деятельность, по мнению экспертов, не помешают отношениям Закаева ни с Кремлем, ни тем более с Кадыровым. Как сказал «Веку» генеральный директор Центра политических технологий Игорь Бунин, «он же боец, борец с российским политическим режимом, его тон не обязательно должен быть примирительным и покорным. К тому же, вспомним, что только после того, как Закаев не осудил террористический акт на Дубровке, он стал персоной нон-грата, а до этого он был фигурой, с которой вполне можно было договариваться. И только его предполагаемое участие в том теракте сделало его личным врагом Путина. Но не надо забывать, что Кадыров сегодня имеет на Путина большое влияние». И даже если за последними взрывами в Чечне действительно стоит Закаев, то, по мнению Бунина, это с точки зрения «большой политики» – мелочь. «Взрывы никоим образом не подрывают жесткий и тоталитарный режим Кадырова, у сторонников Ичкерии в Чечне сейчас нет никаких перспектив, ни одного шанса», - уверен эксперт.
Однако влияние Кадырова на Путина не гарантирует того, что возвращение Закаева в Чечню пройдет гладко и без эксцессов, полагает генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин. «Переговоры Кадырова с Закаевым через посредников идут с переменным успехом. Президент Чечни иногда забегает вперед и выдает желаемое за действительное. Например, ситуация с Сулимом Ямадаевым четко показала, что Рамзан Ахмадович часто находится в плену собственных иллюзий и анонсирует вещи, которые еще не случились», - сказал Мухин «Веку».
Вопрос о своем возвращении на родину считает открытым и сам Закаев. «Ни вчера, ни позавчера во время нашей встречи с Абдурахмановым и даже на предыдущей встрече мы не обсуждали вопрос моего возвращения или моего персонального трудоустройства», - говорит он.
Тем не менее, убежден Игорь Бунин, возвращение – единственный выход для Закаева как политика. «Находясь в изгнании, Закаев рассорился с другими участниками сопротивления, такими как Удугов и Умаров, что вполне естественно. И с Березовским он прекратил всякие отношения. Не заладилось у него и общение с эмигрантскими кругами. Он понял бесперспективность своей изоляции. И начал искать какой-то личный выход из этого тупика, и этот выход – в компромиссе с Кадыровым», - говорит эксперт.
«Для Закаева плюсы в возвращении сомнительны, - утверждает Алексей Мухин. - Вернувшись, он потеряет свое влияние в так называемом «ичкерийском истеблишменте». А судя по тому, что в Чечне до сих пор взрывают и стреляют, это влияние, как и сам «истеблишмент», осталось. Если бы его не было, то Кадырову, по сути, и воевать-то было бы не с кем».
Но Рамзан Кадыров, похоже, всерьез намерен вернуть мятежного земляка с тем, чтобы, по словам спикера парламента Чечни, завершить «консолидацию чеченского общества и (добиться) полной политической стабильности». Подобно Великому князю Ивану I Калите он собирается войти в историю как собиратель разрозненной земли, доставшейся ему по наследству.
Статус Закаева, проходящего по террористическому разряду, смущает Кадырова меньше всего. «Президент Чеченской республики Рамзан Кадыров надеется, что в Центре найдут какой-то вариант решения этой проблемы», - заявил пресс-секретарь главы Чечни Альви Каримов. «Это проблема чисто техническая. Назначение Закаева на какую-нибудь должность, сопряженную с дипломатическим статусом, а значит и неприкосновенностью, сделает его «персоной грата» на территории Российской Федерации», - считает Алексей Мухин. - Не зря Кадыров упомянул, что лично Ахмед Закаев, возможно, и не участвовал в мероприятиях, по результатам которых против него возможно какое-то уголовное преследование. Тем самым оставил ему лазейку, намекнув на то, что при его желании уголовные дела могут быть прекращены. И такую же лазейку одновременно он дал и федеральным властям, которые могут теперь сохранить лицо при сохранении стабильности в Чечне»
По словам Мухина, возвращение Закаева - это политический акт, а вовсе не уголовный: «Общий имиджевый эффект от его возвращения будет гораздо сильнее, чем если бы он вернулся в наручниках. Тем более что суда над Закаевым не было, генпрокуратура по-прежнему рассматривает его в качестве подозреваемого. Вот, например, Березовского вернуть уже нельзя, над ним висят два официальных приговора. Закаев же – не преступник».
«Мы предложили начальнику главного штаба вооруженных формирований Ичкерии подготовить проект приказа, согласно которому с 1 августа этого года наши бойцы не будут применять оружие в отношении чеченской милиции, за исключением случаев самообороны», - сказал Закаев. - Я очень доволен этой встречей, прежде всего потому, что наконец-то начался процесс, который, я надеюсь, приведет к долгожданной политической стабильности в Чечне».
Эти разговоры о политической стабильности ведутся на фоне обострившейся криминальной ситуации в республике. Так, в воскресенье на площади перед грозненским театрально-концертным залом произошел взрыв. Погибли, как сообщается, шесть человек, среди них - заместитель начальника МОБ МВД по Чечне, начальник МОБ Ленинского РОВД Грозного, начальник ИВС Ленинского райотдела милиции Грозного, а также управляющий координационной деятельностью МВД по Чечне. Среди троих госпитализированных – рядовые сотрудники милиции. Еще 9 человек пострадали в Грозном 7 июля в результате взрыва заложенной в урну бомбы. Добавим, что Ахмед Закаев заочно обвиняется Россией по трем статьям уголовного кодекса - вооруженный мятеж, организация незаконных вооруженных формирований и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Он одновременно проходит в качестве обвиняемого по делу о теракте в театральном центре на Дубровке в октябре 2002 года. А летом 2006 года Генпрокуратура РФ возбудила еще одно уголовное дело в отношении Закаева – за возбуждение ненависти и вражды в отношении группы лиц по признакам национальности, языка и происхождения, совершенное с использованием СМИ и с угрозой применения насилия. Сам Закаев, называя эти обвинения политическими, отказывается признаваться в причастности к вменяемым ему преступлениям.
Впрочем, даже заявления о «прекращении огня», косвенно подтверждающие его террористическую деятельность, по мнению экспертов, не помешают отношениям Закаева ни с Кремлем, ни тем более с Кадыровым. Как сказал «Веку» генеральный директор Центра политических технологий Игорь Бунин, «он же боец, борец с российским политическим режимом, его тон не обязательно должен быть примирительным и покорным. К тому же, вспомним, что только после того, как Закаев не осудил террористический акт на Дубровке, он стал персоной нон-грата, а до этого он был фигурой, с которой вполне можно было договариваться. И только его предполагаемое участие в том теракте сделало его личным врагом Путина. Но не надо забывать, что Кадыров сегодня имеет на Путина большое влияние». И даже если за последними взрывами в Чечне действительно стоит Закаев, то, по мнению Бунина, это с точки зрения «большой политики» – мелочь. «Взрывы никоим образом не подрывают жесткий и тоталитарный режим Кадырова, у сторонников Ичкерии в Чечне сейчас нет никаких перспектив, ни одного шанса», - уверен эксперт.
Однако влияние Кадырова на Путина не гарантирует того, что возвращение Закаева в Чечню пройдет гладко и без эксцессов, полагает генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин. «Переговоры Кадырова с Закаевым через посредников идут с переменным успехом. Президент Чечни иногда забегает вперед и выдает желаемое за действительное. Например, ситуация с Сулимом Ямадаевым четко показала, что Рамзан Ахмадович часто находится в плену собственных иллюзий и анонсирует вещи, которые еще не случились», - сказал Мухин «Веку».
Вопрос о своем возвращении на родину считает открытым и сам Закаев. «Ни вчера, ни позавчера во время нашей встречи с Абдурахмановым и даже на предыдущей встрече мы не обсуждали вопрос моего возвращения или моего персонального трудоустройства», - говорит он.
Тем не менее, убежден Игорь Бунин, возвращение – единственный выход для Закаева как политика. «Находясь в изгнании, Закаев рассорился с другими участниками сопротивления, такими как Удугов и Умаров, что вполне естественно. И с Березовским он прекратил всякие отношения. Не заладилось у него и общение с эмигрантскими кругами. Он понял бесперспективность своей изоляции. И начал искать какой-то личный выход из этого тупика, и этот выход – в компромиссе с Кадыровым», - говорит эксперт.
«Для Закаева плюсы в возвращении сомнительны, - утверждает Алексей Мухин. - Вернувшись, он потеряет свое влияние в так называемом «ичкерийском истеблишменте». А судя по тому, что в Чечне до сих пор взрывают и стреляют, это влияние, как и сам «истеблишмент», осталось. Если бы его не было, то Кадырову, по сути, и воевать-то было бы не с кем».
Но Рамзан Кадыров, похоже, всерьез намерен вернуть мятежного земляка с тем, чтобы, по словам спикера парламента Чечни, завершить «консолидацию чеченского общества и (добиться) полной политической стабильности». Подобно Великому князю Ивану I Калите он собирается войти в историю как собиратель разрозненной земли, доставшейся ему по наследству.
Статус Закаева, проходящего по террористическому разряду, смущает Кадырова меньше всего. «Президент Чеченской республики Рамзан Кадыров надеется, что в Центре найдут какой-то вариант решения этой проблемы», - заявил пресс-секретарь главы Чечни Альви Каримов. «Это проблема чисто техническая. Назначение Закаева на какую-нибудь должность, сопряженную с дипломатическим статусом, а значит и неприкосновенностью, сделает его «персоной грата» на территории Российской Федерации», - считает Алексей Мухин. - Не зря Кадыров упомянул, что лично Ахмед Закаев, возможно, и не участвовал в мероприятиях, по результатам которых против него возможно какое-то уголовное преследование. Тем самым оставил ему лазейку, намекнув на то, что при его желании уголовные дела могут быть прекращены. И такую же лазейку одновременно он дал и федеральным властям, которые могут теперь сохранить лицо при сохранении стабильности в Чечне»
По словам Мухина, возвращение Закаева - это политический акт, а вовсе не уголовный: «Общий имиджевый эффект от его возвращения будет гораздо сильнее, чем если бы он вернулся в наручниках. Тем более что суда над Закаевым не было, генпрокуратура по-прежнему рассматривает его в качестве подозреваемого. Вот, например, Березовского вернуть уже нельзя, над ним висят два официальных приговора. Закаев же – не преступник».