Это деревья должны быть многолетними, а мэр — однолетним

Я искала профессионального собеседника, чтобы что-то себе уяснить, и наконец нашла через знакомых Александра Гривко — одного из лучших российских ландшафтных дизайнеров, делавшего сады половине российских олигархов.

Впрочем, одним из самых изумительных творений Гривко являются не сады в Барвихе и Серебряном Бору, а сад в Псковской области, разбитый в честь его рано (в 53 года от рака) скончавшейся матери. Сам Гривко больше в этом саду не живет: он делит свое время между Францией и Англией и делает сады в графстве Суррей и на Лазурном Берегу для русских и арабов. Возможно, именно поэтому он, к моему удивлению, согласился на интервью.



Гей-пропаганда на деньги московского бюджета

Наш диалог начался с того, что я показала Гривко три десятка фотографий. Дело в том, что накануне я проехалась по поселку Мещерское, недалеко от МКАД. Многие дачники в нем стали облагораживать территорию за забором. Вот эту-то территорию я и снимала — елки, пузыреплодник, барбарис, спирея, один мужик засадил все изумительными гортензиями, из которых торчит зеленый с белой каймой дерен. Среди растений, которые сажали за свой счет на публичном пространстве люди самого разного достатка, я не нашла ни одного однолетника. Кстати, дерен, спирею, гортензию можно купить за 200–500 рублей за куст.

А потом я поехала вдоль вылетной магистрали — Боровского шоссе. Среди растений, которые сажали за бюджетные деньги, я не нашла ни одного многолетника. Километр за километром передо мной вдоль шоссе тянулись разноцветные клумбы с бархатцами-бегониями: гей-пропаганда всех цветов радуги. Многие были расположены между двумя рукавами шоссе: там, где и не увидеть-то толком. Стоила эта красота 3200 рублей кв.м. И ее надо было менять каждый год. А если менять три раза в год, как делают в Москве, то можете сами подсчитать...

И мой первый вопрос Александру Гривко: видел ли он какой-нибудь город, кроме Москвы, в котором вылетные магистрали засажены однолетниками?

— Это — абсурд и воровство. Во Франции, где я живу, все шоссе озеленены многолетниками. Однолетники могут присутствовать только в маленьком количестве и в важных местах. Перед ратушей, на центральной площади.

— Где-нибудь в мире так делают?

— Нигде. Даже в Монте-Карло.

Я продолжаю листать планшетник. Следующий номер программы — однолетники в кашпо, развешанных на столбах вдоль вылетной магистрали. Признаться, я никогда не замечала, что они там есть. Увидела, только когда начала их снимать.

— Это они взяли с Довиля, — комментирует Гривко, — там очень красивые фонари, и в центре города с этих прекрасных фонарей свисают вот эти чудесные петунии. Но Довиль — это буржуйское место. Наверное, когда вокруг бутики «Диор» и «Гермес», это уместно.

Следующие фото — бетонные клумбы вдоль дорог. В некоторых еще теплится растительная жизнь. Другие забросаны бычками. Гривко грустно улыбается.

— Я бы тоже подумал, что это мусорница!

— Вы сажаете однолетники?

— Мне это в голову не придет. Даже у себя в саду. Я не могу позволить себе потратить столько времени. Это же колоссальные трудозатраты — пока ты их пикируешь, пока растишь в теплице, ты можешь начеренковать того же кизильника, той же спиреи. По времени это будет то же самое. Но ты делаешь это один раз.

— Не так давно я была в саду в центре Москвы. Это — 20 соток на крыше элитного здания. Понятно, что владелец этого сада мог позволить себе все. Но и в этом саду были одни многолетники! Почему миллиардер сажает многолетники, а Москва — однолетники?

— Это не может уложиться ни у кого в голове. Я понимаю, когда однолетники стоят в кадках в ресторане. Или на балконе человек посадит лобелии, петунии. Но ковры вдоль вылетных магистралей?

— Их еще меняют два, а то и три раза в год: сначала тюльпан, потом виола...

— Тюльпаны вдоль дорог массово растут только в Голландии. А в Лондоне и Париже растут нарциссы. Потому что луковицу тюльпана надо вынуть из земли, высушить и посадить снова, а нарциссы растут на одном месте 6–7 лет. Они пробуждаются по весне, потом отцветают, их скашивают, и на этом месте лужок. Сотни тысяч, миллионы нарциссов.

— Чем это объяснить? Тюльпаны вместо нарциссов, однолетники вместо многолетников?

— Только воровством. Это бизнес, четкий, отработанный. И рассчитанный на глупость людей, для которых это якобы делается. Если бы в нашей французской деревне мэр мне прислал отчет, и там было написано, что они три раза сажали вдоль дороги тюльпан, бегонию, цинерарию, то мэра не было бы на следующий день. Это были бы разборки, скандалы — вы потратили наши деньги на чепуху, которая на фиг не нужна.

— Многолетники дешевле: я куплю гортензию за 700 рублей, и это розничная цена, и она мне покроет не то что 1 кв.м, а 2–3! А их бегонии им стоят 3200 рублей кв.м. А что красивей и что полезней — однолетники или многолетники?

— Конечно, деревья полезней! Это на века. Уже моей мамы нету, но деревья, которые ею посажены, до сих пор живут. И любая липа имеет, как вы понимаете, больше листовых пластин, чем клумба из 100 бархатцев. А если вам хочется, чтобы цвело, посадите ту же гортензию! Древовидная гортензия зацветет в конце июля и будет цвести до конца октября, пока не завалит снегом. Метельчатая гортензия будет цвести со второй половины июля, и заморозки ей только цвета придают, она розовая становится. Полтора месяца куст цветет, а до нее цветут все основные спиреи: серая, Вангутта, японская, они как сорняк, их не выведешь.

— А дерево вырастет на засоленной почве?

— Нет таких деревьев, которым было бы хорошо на засоленных почвах, но это проблема решаемая. Например, так, как она решена в начале Кутузовского, где липы высоко подняты над тротуаром.

Как Путин к себе короеда заманивал

— Состояние подмосковных лесов — ужасное, в первую очередь потому, что ликвидирована лесная служба. 90% подмосковных лип поражены тиростромозом — это грибковое заболевание, которое вызывает усыхание кончиков побегов. Когда летишь на самолете, то сверху очень хорошо видны колоссальные массивы погибших деревьев: липы, уничтоженные тиростромозом, и ели, уничтоженные короедом.

— А откуда он взялся, короед?

— Он всегда был. Но когда встречалось пораженное дерево, лесник его спиливал. А когда лесник исчез, короед размножился. И еще он размножился потому, что идет застройка. Откуда он появился на Рублевке? С Николиной Горы. Там, когда построили Cotton Way, попилили весь ельник и сложили его под дорогой. Он там лежал. И оттуда пошел короед.

— В наши переделкинские леса короед пришел после страшной засухи летом 2010-го, за которой зимой последовал «ледяной дождь». И на следующий год весь наш Баковский лес был в короеде. Но одновременно в том же 2010-м патриарх в Баковке, прямо в лесу, стал строить резиденцию. И мало того что в лесу, так они в этом лесу вырубили под забор просеку неимоверной ширины. Я потом ездила, смотрела, по всей Баковке–Сколкову даже очень богатые люди, если есть дерево и они строят забор, — они дерево вписывают в этот забор. Потому что взрослая ель — это великая ценность. А тут снесли всё. И на следующий год все деревья внутри огромного огороженного участка съел короед. Дача патриарха — это был безусловный эпицентр экологической катастрофы. И вот у меня вопрос: Баковский лес погубил все-таки «ледяной дождь» или патриарх?

— И то и другое. Жучок-типограф нападает только на ослабленное дерево. Когда патриарх вырубил просеку, то соседние деревья пострадали. Они получили больше солнца, у них был ожог, нарушился гидробаланс, было 15 деревьев на участке, стало 3. Если это молодое дерево, оно приспособится. А это вековые деревья. А потом пошел естественный процесс — когда их стало много, они стали размножаться в геометрической прогрессии. Плюс 7–8 лет назад, еще когда типограф только появился, на Рублевке всем чуть не выдавали ловушки с феромонами. Это был бред! Мы всем говорили: не вешайте у себя эти штуки! Ты вешаешь кулек с феромоном — они и полетят в твой лес. 10 в кулек, а 20 — в дерево.

— Погодите-погодите! Это всем известно, что от короеда больше всего пострадали патриарх и Путин. То есть этому есть научное объяснение: патриарх за просеку, а В.В. кто-то впарил кулек с феромонами?

— Да. Это не Божье возмездие.

Одноразовая липа


Посадка лип на Тверской

— Все мы смотрели Лобкова. Замечательный репортаж о липах на Тверс­кой, в кадках по 200 тысяч евро. Ваши комментарии.

— Это… верх всего. Когда я это узнал, я не поверил. У нас самая дорогая компания — нам в голову не придет предложить подобное клиентам! Потом я стал смотреть. Я нашел этот проект, который разработан неким институтом ИКРТ. В 2008-м институт создан. Никогда не слышал о таком, при этом у нас есть Лесотехническая академия, которая исторически готовила градостроителей. Больше всего удивляет вот что. Я так понял, что большая часть денег пошла на гранитные конструкции…

— Думаю, что на квартиру в Майами.

— И вот этот институт пишет, что летом в этих конструкциях будет расти липа мелколистная, а зимой — туя смарагд и ель обыкновенная.

Первая ошибка в том, что липа — мелколистная. Я уже говорил — тиростромоз. Именно мелколистная липа в первую очередь страдает от этого заболевания. Есть давно выведенные в Германии сорта, устойчивые к тиростромозу, в том числе мелколистный сорт Greenspire. Есть липы крупнолистные, есть липа европейская Pallida, которые устойчивы. Когда ты отвечаешь за озеленение и понимаешь, что 90% лип города поражены тиростромозом, то посадить в не лучших условиях липу мелколистную — это чревато. Большинство деревьев, судя по фотографиям, уже пострадали. Потом эта технология чудесная — весной посадить, а осенью достать и увезти в питомник!

— А такое где-то еще есть?

— Такого нигде нет! Я уже 15 лет занимаюсь садами в средней полосе! Что такое посадка? В первый год посадки дерево не может выполнить всю свою декоративную функцию. У него будет мельче листовая пластина, оно не будет так цвести, это все равно будет ослабленное растение. И только потом, когда оно встанет на свои корни, дерево будет развиваться. Его декоративный эффект мы получаем только на второй год после посадки. Тут же получается, что осенью его опять выдрали, повезли, посадили. Кстати, это нарушение технологии. У нас не Лондон, не Берлин. И осенняя посадка любых растений менее успешна, нежели весенняя. Весной, когда его повезут обратно на Тверскую, это дерево, скорее всего, откинет копыта.

Потом — туя смарагд. Смарагд из всех западных туй — самый капризный из сортов для средней полосы. Хвойники вообще нельзя сажать осенью. Я ни разу в жизни не посадил тую осенью. Даже в Англии. Потому что, когда ты сажаешь в России тую, первые два года ее надо притенять зимой от солнца. Ее нужно завернуть в лутрасил.

— Так какие ж два года, когда она там полгода стоит…

— Эта позиция меня просто сразила. Это знает студент-ландшафтник, который еще не получил диплома! Кроме того, почему в нашем климате нельзя выращивать в контейнерах многолетники…

— Промерзают?

— У нас очень сухая зима. То, что мы называем замерзанием, — растение просто теряет влагу. Корни полностью высыхают, когда оно стоит в контейнере.

— В репортаже Лобкова было еще два примера. Один — пирамидальный дуб за 1500 евро. Их несколько штук посадили на Тверском, они все померли.

— Это нежное, капризное растение, оно совершенно не ветроустойчиво, а в Москве очень много мест, где зимой сквозняки! Он может расти… ну, во внутреннем дворе.

— Вы сажали своим клиентам пирамидальный дуб?

— За всю историю компании — два раза. (Называет фамилии двух богатейших российских олигархов. — Ю. Л.) Но это были защищенные места.

— Второй пример был — японский крылатый бересклет. Он был посажен де-факто как однолетник. Вы так олигархам сажали?

— Это грех! Редкое растение, дорогое. Хороший двухметровый куст — больше 1000 евро!

Город-сад

— Мой идеал города — Сингапур. Это единственный город, который я видела, чтобы это был не сад в городе, а город в саду. Когда Сингапур получил независимость, это был вытоптанный и перенаселенный пустырь, посередине которого текла речка Сингапурка, вокруг которой жили 800 тысяч свиней. Ли Куан Ю принял фантастическую программу озеленения города. Он лично сажал деревья. 6000 видов они завезли со всего мира, только 1500 прижилось. Вопрос: учитывая разницу в климате, можно ли Москву в принципе сделать похожей на Сингапур?

— Можно. Возьмите Москву возле здания МГУ, на улице Косыгина. Там все посажено, подстрижено — это ж зеленый кусок в центре Москвы.

— И как это сделать?

— Во-первых, надо прописать это в законодательстве. Выделяют девелоперу участок земли, там должно быть написано: что вырубил — возместить.

— Это — новая застройка. А старая?

— Это абсурдно — засаживать однолетниками по три раза в год разделительные полосы на шоссе. Ну посадите березку! Ничем ты ее не выведешь, не заморишь.

— А там, где нужно что-то низкое? Например, едешь — и чтобы был вид на Триумфальную арку.

— Ну, посадите вы карликовые сорта спирей! Многолетний кустарник. Один раз посадил — 10 лет проживет.

— А что посадить на Тверской?

— Ну, во-первых, если на месте погибших лип там проложены коммуникации, то как раз — на главной улице города — там разумней хорошие однолетники. Там, а не на вылетных магистралях! Если же коммуникации еще позволяют — я бы посадил липу из исторических соображений, но, конечно, не мелколистную. Если что-то новое — клен серебристый. Прекрасное дерево. Быстрый прирост, заболеваний нет, разве что галловый клещик.

— А елку нельзя посадить?

— С нашей экологией — нет. Когда бензин будет такой, как в Европе, — да. Тут надо понимать, что смог закупоривает поры у хвоинок. Он и листья закупоривает, но так как хвоя вечнозеленая, у нее цикл смены более длительный. Елка даже не от соли погибнет — она задохнется.

— А откосы на МКАД? Там сейчас стриженый газон и клумбы с однолетниками.

— Я когда еду и смотрю на эти клумбы, мне издали кажется, что это мусор выбросили. Логичней засадить эти склоны кустарниками, которые держат склон. Кизильник, тот же дерен, пузыреплодники, крупные спиреи. В низинках — ивы. Но это дорого, дороже, чем газон. Если дешево — ежевика. Она прекрасно держит склон.

— Что еще нужно поменять в Москве?

— Знаете, сначала нужно поменять мэра. Это растения должны быть многолетние, а вот мэров надо менять.

В Лондон, в Лондон

— Скольким из российских олигархов вы делали сады?

— Половине, наверное, сделали.

— А с бюджетом вы работали?

— Ни разу. Один раз к нам пришли с предложением озеленить Белый дом. Я отказался, потому что это одно из немногих правительственных зданий, вокруг которого было очень удачное озеленение. Знаете, мое поколение, когда СССР рухнул, мы так надеялись, что все это изменится. Мы что-то созидали. А теперь — мы переехали в Англию за клиентами. Я не умею бороться. Я умею сажать сады.

— И сколько из ваших клиентов уехали в Англию?

— 25% насовсем уехали. А еще 25% имеют там…

— …сад.

P. S. Регламент, кровью написанный

На следующий день я встретилась с г-ном Антоном Кульбачевским, главой департамента природопользования и охраны окружающей среды г. Москвы. И начала с того же самого вопроса:

— Как вы объясните, что, к примеру, в поселке Мещерское люди, которые озеленяют за свой счет дорогу перед домом, сажают многолетники, которые дешевле, красивее и экологичнее, а на соседнем Боровском шоссе мэрия сажает однолетники, которые дороже и хуже?

— Концепцию цветочного оформления города утверждает Москомархитектура. Потом на основании этой концепции делается регламент и паспорт территории. Потом проводится конкурс.

— Послушайте, но этого нет нигде в других городах мира. Это разбазаривание бюджетных денег!

— Можно в том числе и под этой призмой на это взглянуть.

— Почему был принят такой порядок?

— Я вам не могу сказать почему, это было принято еще до нас.

— А почему вы его не поменяли?

— Проверяли же Счетная палата, органы, не было нарушений. Мы верим официальной информации.

— Так все-таки, почему нигде в мире, даже в более богатых городах, не сажают в таком количестве однолетники по вылетным магистралям?

— У нас есть более богатые города?

— Почему в Париже и Лондоне сажают нарциссы, которые сидят в земле по 7 лет, а в Москве — тюльпаны, которые надо вытаскивать ежегодно?

— Ну Москва же должна чем-то отличаться! Хотите сказать, что Россия не отличается от Франции и Англии? Очень сильно отличается.

— Зачем озеленять Тверскую деревьями по 200 тыс. евро?

— Я не считаю правильным говорить, что это дерево стоит 200 тыс. евро. Есть МАФ (малые архитектурные формы. — Ред.). Это элемент общественного пространства. В эти МАФ в том числе высаживаются деревья и кустарники. Стоимость деревьев и стоимость МАФ — это совершенно разные вещи.

— Я хочу спросить о японском пирамидальном дубе — капризном дереве, который город закупил для Тверского бульвара по 1500 евро штука и который засох. Как вы можете это объяснить?

— А вы как можете это объяснить?

— Воровством.

— Дерево же было высажено. Где воровство, в чем? Оно же не уехало чиновнику на участок. Есть порядок, который выполняется. Он, на мой взгляд, вполне адекватный и логичный. Есть проект, который заказывается. Не чиновник делает этот проект. Проектировщик. Если мы говорим об этом дубе — там был прописан состав и возраст саженцев, которые должны быть посажены. Был объявлен конкурс на выполнение этих работ. На тот момент, когда работы сдавали, дуб был.

— Погодите, мне трудно представить себе, чтобы в Западной Европе…

— Я не преклоняюсь ни перед Западной Европой, ни перед Америкой.

— Как вы объясняете тот факт, что ни в одном европейском городе нет в таком количестве однолетников не в центре города, на значимых местах, а именно на вылетных магистралях?

— Я не уверен в том, что у вас правильная информация. Давайте обсуждать конкретику.

— Хорошо, конкретно про Мещерское. Я поехала на Боровское шоссе и увидела там одни однолетники, причем между магистралями, там, где их никому не видно. Почему березки не посадить?

— Никто не против березок.

— Я задала конкретный вопрос.

— Я не могу вам на этот конкретный вопрос ответить, потому что он неконкретен.

— Последний вопрос. После того как Новую Москву присоединили к старой, началось какое-то безудержное освоение денег на совершенно бессмысленной работе: везде вдоль дорог таджики косили траву. На Минском шоссе умудрились скосить даже камыши в болоте.

— Санитарная зона дороги и автодороги должна держаться в надлежащем состоянии.

— Речь идет о сельских дорогах через лес, которые никто и никогда не косил.

— Если есть регламент, обязаны косить. Не важно, таджики или не таджики.

— Так ведь не было такого регламента!

— Он, наверное, был. А стал выполняться только при Собянине. Когда эти территории стали Москвой, порядка стало больше.

— А пересмотреть регламент с учетом здравого смысла никто не додумался?

— Я служил на флоте, и служил по корабельному уставу Петра I, который написан кровью русских моряков. Если бы городской житель, который никогда в жизни не имел отношения к флоту, прочитал этот устав, он бы посчитал, что это бред сумасшедшего. Регламенты — они не на коленке писаны.