Не видно конца этой войне, зашедшей в кровавый тупик, отмечает сотрудник Всемирной службы ВВС Давуд Азами. С момента американского вторжения в 2001 году Афганистан никогда еще не был столь небезопасным, как сейчас. Под контролем Талибана** находится больше территории, чем когда-либо за последние 17 лет, прошедших после смещения их режима.
Афганская война уже стала самой длительной в истории США. С течением времени конфликт не просто стал напряженнее, он стал более запутанным. Нападения происходят все чаще, становятся масштабнее, шире, кровопролитнее. Две стороны – Талибан и опирающееся на США/НАТО афганское правительство – стремятся одержать победу.
10 августа Талибан вошел в Газни, стратегическую столицу провинции на ключевой магистрали к югу от Кабула, после чего афганские силы безопасности, инструктируемые советниками США и поддерживаемые ударами с воздуха, выбили их обратно. 15 мая Талибан занял Фарах на западе Афганистана вблизи иранской границы.
Многие боевики Талибана были убиты и ранены в ходе операций против них после их нападений на областные центры, однако такие действия становятся действенной пропагандой для группировок, поднимающей их боевой дух и поддерживающей вербовку новых боевиков.
Отступая, повстанцы берут с собой оружие и транспорт. Многие города и регионы страны пребывают под постоянной угрозой со стороны Талибана. Под их контролем сейчас находится значительная часть провинций, таких как Хелманд, Кандагар, где были убиты сотни военнослужащих из США, Британии и других стран.
Между тем, количество жертв среди гражданского населения находится на беспрецедентном уровне. По данным ООН, в 2017 году были убиты или ранены 10 тыс. мирных жителей, предполагается, что в 2018 году эта цифра будет еще выше.
Изменяет ли ситуацию стратегия Трампа? Год назад президент раскрыл новую стратегию по Афганистану, заверяя, что США будут «сражаться до победы». Его администрация старалась оказать давление на Талибан по четырем направлениям, чтобы выйти из тупика, дать отпор группировке, и, в конце концов, вынудила их сесть за стол переговоров с афганским правительством.
Эскалации конфликта в Афганистане способствует ряд факторов. Обе стороны пытаются разрешить тупиковую ситуацию в свою пользу, те и другие хотят усилить свое влияние и захватить больше территории. Есть вопросы по поводу эффективности стратегии США и недостаточной определенности их политики с 2001 года. Несмотря на то, что за этот период были убиты и ранены тысячи боевиков, в действиях повстанцев не проявляется никаких признаков ослабления. Десятилетие назад американское и афганское правительства оценивали их численность примерно в 15 тыс. человек, сейчас их более 60 тыс.
Появление в Афганистане и Пакистане хорасанской ветви ИГИЛ* подняло на новую высоту уровень насилия и жестокости. Новая группировка взяла на себя ответственность за несколько нападений, в основном на гражданские цели в центрах городов, принесших многочисленные жертвы.
Когда назревает необходимость в мирных переговорах, Талибан старается максимально использовать свои рычаги и говорить за переговорным столом с позиции силы.
Негативное воздействие оказывает также все возрастающая напряженность между США и региональными игроками, особенно с Россией, Пакистаном и Ираном. Американские и афганские власти обвиняют эти страны в поддержке Талибана, обвинения страны не признают.
Из-за большой частоты и распространенности талибанского насилия силы безопасности Афганистана слишком рассредоточены. Афганская армия ожесточенно сражается, чтобы остановить экспансию Талибана. Но ее людские потери остаются высокими и, похоже, будут еще большими. Возникают вопросы об отсутствии сильного руководства, своевременного материально-технического обеспечения, о коррупции.
Разногласия между афганской политической оппозицией и правительством тоже плохо отражаются на ситуации с безопасностью. Две фракции, образовавшие правительство национального единства после президентских выборов 2014 года, до сих пор по-настоящему не объединились. Пребывая у власти в течение четырех лет, правительство в Кабуле имеет внутренние расхождения по ряду проблем.
Парламентское голосование, которое уже откладывалось более чем на три года, теперь назначено на 20 октября 2018 года. Усиливающееся насилие порождает сомнения, будут ли выборы проведены вовремя. Возникает вопрос, насколько представительным будет парламент, если во многих частях страны выборы не состоятся по причине ужесточения насилия и запугивания? Еще более проблемными станут президентские выборы, назначенные на апрель 2019 года. Если не удастся провести те и другие выборы должным образом, это станет испытанием для правительственных институтов, и политическая стабильность в Афганистане окажется перед серьезным вызовом.
Все стороны конфликта в Афганистане, по-видимому, осознают, что он не может быть разрешен только военными средствами. Постепенно формируется единодушие в необходимости начать переговоры, стороны говорят о желании достичь согласованного урегулирования.
Окно возможностей приоткрылось после беспрецедентного трехдневного прекращения огня в июне, перед встречей представителей США и Талибана в Катаре. Очередная встреча намечена на ближайшее будущее. Это является признанием того, что ни одна из сторон не может победить в этой войне.
Еще одна серьезная проблема – взаимодействие с региональными игроками. Мира в Афганистане и в регионе можно достичь только посредством многостороннего механизма, включающего, помимо США, Россию, Пакистан, Иран, Китай, Индию и Саудовскую Аравию. Но в итоге это будет диалог между самими афганцами, который определит политическое будущее своей страны, истерзанной войной.
