На днях в акционерной компании «Транснефть» прошло заседание рабочей группы, посвященное теме хищений нефти из магистральных трубопроводов компании. По данным ее руководства, основной источник потерь - врезки в трубопровод, которые осуществляют ОПГ в регионах России. Ежегодно «Транснефть» таким образом теряет до 150 тысяч тонн «черного золота». Примечательно, что компания на протяжении почти 15 лет констатирует факт хищения и… практически ничего не делает, чтобы исправить ситуацию. Разовые показательные акции и суды над всякого рода «стрелочниками» не в счет.
Может быть, самой «Транснефти» в лице ее определенных руководителей разного уровня выгодно такое положение дел?
«Общая Газета.РУ» попыталась разобраться в том, в каком направлении уходят ворованные потоки.
Государственная(!) компания «Транснефть» обратилась за помощью к общественности «с просьбой привлечь внимание к проблеме хищения нефти и нефтепродуктов из магистральных трубопроводов».
По данным акционерной компании «Транснефть», всего в период с 2003 по 2012 годы на объектах компании было выявлено 4 тыс. 779 несанкционированных врезок в магистральные нефтепроводы, что составляет около 70% всех совершенных преступлений. В 2010 году таких случаев было зафиксировано 313, в 2011 году - 214, в 2012 году - 180 несанкционированных врезок.
Самыми неблагополучными регионами с точки зрения криминальных врезок в трубопроводы являются Самарская, Иркутская и Ленинградская области, а также Республика Дагестан, на которые приходится 50% всех несанкционированных заборов нефти.
Эксперты в шоке. Мощнейшая, казалось бы, государственная компания со своей СБ, плотно работающей с региональными управлениями МВД и ФСБ (что естественно) по вопросам обеспечения безопасности трубопроводов.
И вдруг - призыв к общественности: «Спасите! Помогите!»
Так что же происходит с трубами, находящимися в распоряжении «Транснефти»? С одной стороны, действительно, к ним присоединяют «личные» трубопроводы, нефть с которых идет на кустарные мини-НПЗ. По словам Сергея Хардыкина, заместителя вице-президента «Транснефти» по безопасности, на территории Дагестана для врезки в нефтепровод мошенники применяют новейшую технологию наклонного бурения и специальные пластиковые трубы высокого давления. Они совершенно незаметно подсоединяются к главному трубопроводу снизу, так что заметить такую врезку нельзя даже специальными приборами. Кроме того, преступники заменяют взятое сырье водой. В таком случае давление в нефтепроводе не падает, и следящая за протечками автоматика воровства не замечает. В 2011 году в Дагестане таким образом ежедневно уходило на сторону до 600 тонн нефти. На жалобу компании в адрес руководства республики был получен ответ, из которого следовало, что руководство Дагестана не очень переживает о случившемся и уверяет, что масштабы хищения невелики и не составляют существенной доли теневой экономики Дагестана. Эта проблема не входит даже в первую сотню по важности для республики, к тому же это, скорее всего, вопрос охраны собственности в самой «Транснефти», пояснили компании.
Опустим пока ситуацию в Дагестане (где, как и в других национальных республиках Кавказа, присутствие Москвы носит номинальный характер) и зададимся вопросом: а разве у самой «Транснефти» нет возможности не допускать врезок и хищений? На первый взгляд, все в порядке: за безопасностью 50 000 км трубопроводов следят более 14 000 сотрудников «Транснефти». То есть, на одного приходится максимум по 4 км трубы. Обеспечить постоянный контроль такого участка с помощью камер и иных средств контроля вполне возможно.
Временами кого-то даже ловят и сажают (за 2008 - 2012 годы - 361 человек), выявляют региональные организованные преступные группировки (Саратовская и Пермская области) и их «крыши» в местных управлениях ФСБ, прокуратуры, полиции и органах власти. Иногда в составе преступных групп встречают и сотрудников службы безопасности самой «Транснефти»…
При этом - потери на десятки миллионов долларов, свыше 130 тысяч тонн нефти, исчезающей в неизвестном направлении из трубы ежегодно. Признание собственного бессилия и призыв о помощи к обществу и государству!
Такую ситуацию можно было бы понять, если бы речь шла о компании районного масштаба. Но «Транснефть» - это само государство. Учитывая череду скандальных разоблачений, сопровождающую деятельность «Транснефти» последние 15 лет, резонно спросить: а может, нефть никуда и не пропадает? Ну, или, конечно, исчезает, но лишь в малой доле. А остальное «пропадает» либо только на бумаге, либо уходит неучтенным вне «белой» бухгалтерии.
Тем более, что за эти самые 15 лет в компании было сделано многое для того, чтобы контроль за перекачиваемыми объемами и нефти, и денег был, дипломатично выражаясь, затруднен.
Вспомним несколько фактов, свидетельствующих в пользу реальности данной гипотезы.
Декабрь 1999 года. После прихода в «Транснефть» команды Семена Вайнштока оперативно свертывается работа правительственной комиссии по вопросам использования систем магистральных нефтегазопроводов и нефтепродуктопроводов, созданная специально в 2000 году по постановлению Правительства РФ №67 для создания конкурентоспособной среды, распределения экспортных нефтяных квот и контроля экспорта. По сути, это стало началом разрушения системы государственного контроля за использованием экспортных магистральных нефтепроводов и связанных с ними финансовых потоков.
После этого начался поиск оптимальной схемы для вывода «лишних» денег. И решение было найдено: статья «благотворительность». Достаточно вдуматься в природу такой динамики: в 2005 году на благотворительность было направлено 1,6 млрд. руб., в 2006-м - уже 6,1 млрд., а в 2007-м - рекордные 7,193 млрд. В благотворительном порыве «Транснефть» опередила всех, включая «Газпром».
Что характерно: схемы, работавшие при Вайнштоке, не были отвергнуты новым руководством компании. Вставший в сентябре 2007 года во главе «Транснефти» Николай Токарев продолжает направлять миллиарды рублей на счета организаций, предпочитавших не афишировать свою «благотворительную» деятельность.
Новый скандал разгорелся в 2009 году по результатам проверки Счетной палатой строительства ВСТО (восточно-сибирского нефтепровода). По словам аудиторов, 78,5 млрд. рублей из почти 250 млрд. рублей, затраченных на ВСТО до конца первого полугодия 2008 года, было распределено «без проведения конкурсов». Проще говоря - досталось «своим» подрядным организациям.
И хотя этот сюжет к излишкам нефти напрямую не относится, он хорошо показывает, как и в каких масштабах в «Транснефти» работают с деньгами.
Но вернемся к благотворительности. Откуда «Транснефть» берет на нее деньги? За счет доходов от продажи излишков нефти в трубопроводной системе, образующихся из-за неточности приборов и устаревших стандартов, сообщил газете «Ведомости» представитель компании.
То есть, компания признает, что из года в год, причем, уже не одно десятилетие она: а) якобы не знает, сколько точно нефти находится в трубопроводах, б) у нее нет точных приборов учета и контроля и, самое главное, в) она не собирается ничего делать, чтобы исправить сложившуюся ситуацию!
Откуда же берутся эти излишки, как они учитываются и куда в итоге деваются?
Во-первых, они образуются за счет разности сдаваемой и принимаемой нефти и приходуются «Транснефтью» как собственные остатки, а, во-вторых, за счет завышения норм технологических потерь нефти. Какие объемы неучтенных излишков в действительности могут быть скрыты в трубопроводах «Транснефти», знает лишь узкий круг доверенных лиц. О цене вопроса говорят следующие цифры, которые стали достоянием гласности. Например, по данным квартального баланса нефтяного сырья по Российской Федерации на начало 2004 года естественная убыль нефти (технологические потери) в системе магистральных нефтепроводов составила до 0,5 млн.тонны, что в пересчете на годовое исчисление эквивалентно 2,0 млн.тонны нефти. В то же время из года в год «Транснефть» предъявляет по итогам инвентаризации чуть более десятой части этого объема. А девять десятых исчезают в неизвестном направлении…
Слушая заявление топов «Транснефти», чувствуешь себя зрителем театра абсурда: компания не знает точно, сколько в трубах нефти, при этом знает, сколько есть излишков, которые можно конвертировать в рубли, при этом весь объем излишков в официальных документах не фигурирует. И при этом она также знает, сколько нефти у нее крадут в год - что тоже странно, учитывая слова самих представителей «Транснефти», что украденную нефть воришки замещают водой - чтобы давление в трубопроводе не падало…
Бред - да и только.
А что касается прозвучавшего на заседании рабочей группы компании предложения ввести лицензирование транспортировки и переработки нефти путем внесения соответствующих изменений в закон, то хочется спросить: а кто мешал «Транснефти» сделать это раньше и в самые сжатые сроки? Вот автомобилисты, например, за полгода разработали и продавили нужные им поправки в федеральном законодательстве, введя утилизационный сбор на машины в связи с вступлением в ВТО. А руководство «Транснефти» 10(!) лет вполне устраивала имевшаяся ситуация.
Значит - ему это было выгодно.
