Огонь прицельный… на поражение

То, что о нём пока мало пишут в СМИ, видимо, связано с тем, что основные новости последних месяцев касались пресловутой пандемии, связанного с ней карантина и всех сопутствующих ему новостей, а также массированной пропагандистской кампании, которая сопровождала подготовку и проведение голосования по принятию поправок к Конституции. Другими словами, новостной ряд был и так переполнен до предела. Не до полиции. А зря.

Всё дело в том, что новые «полицейские» поправки, если они будут приняты, кардинально изменят взаимоотношения полиции как представителя государства и общества. Ключевая оговорка – если они будут приняты. А судя по тому, что их инициатором выступило правительство, приняты они, безусловно, будут, так как в России любые правительственные предложения и, тем более, решения, как правило, не подвергаются сомнению.
Основных поправок в законопроекте несколько, однако пока остановимся на одной. А именно, как её определил сайт КонсультантПлюс: «Сотрудник полиции с обнаженным огнестрельным оружием может получить право применять огнестрельное оружие не только при попытке задерживаемого лица прикоснуться к его огнестрельному оружию, но и совершить иные действия, дающие основание расценить их как угрозу нападения на сотрудника полиции».
Если перевести данную сентенцию с юридического языка на разговорный русский, то это означает, что теперь полицейский сможет открывать огонь на поражение в своего оппонента только лишь на том основании, что в действиях этого самого оппонента он усмотрел угрозу.
Самим полицейским такой подход очень даже нравится. Так, например, председатель Общероссийского профсоюза негосударственной сферы безопасности (ОПНСБ) Дмитрий Галочкин считает, что необходимо повышать уровень прав сотрудников, так как, по его словам, в стране высок уровень криминализации и поэтому необходимо, чтобы сотрудники, как минимум, были защищены.
«Я бы начал с другой инициативы и назвал бы её «честь мундира», - заявил Галочкин «Веку». - Когда граждане видят, что сотрудник одет по форме, при исполнении, что он сотрудник Министерства внутренних дел, то к нему должно быть проявлено уважение. Ни в коем случае не пытаться сорвать с сотрудника погоны, пуговицу, медали. Или предпринять какие-то иные противоправные действия против сотрудников. Вот это и повысит планку ответственности».
Однако адвокаты полагают, что подобная постановка вопроса надуманна, так как полицейские сегодня и так прекрасно защищены со стороны государства и ещё одно уточнение в законодательстве, которое повышает их защищённость, является излишним.
«Сегодня сотрудник полиции и так прекрасно защищён. Абсолютно защищён. Больше, чем защищён, - заявил «Веку» адвокат Абусупьян Гайтаев. - Если в него пластиковый стакан кидают и человека можно за это привлечь, разве он не защищён? Действующие статьи УК РФ – 317 («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа») и 318 («Применение насилия в отношении представителя власти») – ведь под них кого угодно можно подвести. Поэтому насчёт защищённости сотрудников правоохранительных органов у меня нет даже сомнений в том, что они защищены больше, чем надо. Это всё «от лукавого» все эти поправки».
Между прочим, по упомянутым адвокатом статьям обвиняемому грозит до «пожизненного заключения» или «исключительной меры». Напомним, что сегодня смертная казнь в России не применяется, так как наша страна ввела мораторий на приведение её в исполнение. Однако из Уголовного кодекса она никуда не делась и ограничения на неё могут быть сняты в любой момент. Например, если у России испортятся отношения с Европейским союзом, из-за которого, собственно, и был введён мораторий. А такое развитие ситуации в свете последних событий во внешней политике вполне вероятно.
Московский адвокат Ирина Краснова, кстати, сама в своё время работавшая следователем в полиции, в этом случае вспоминает анекдот, который иллюстрирует возможное поведение полицейского: Девушка ночью идет по подземному переходу. Смотрит, а навстречу ей топает огромный мужик с широко разведёнными руками. Девушка в отчаянии хватает кирпич и бросает в мужчину. Раздается звон стекла и жуткий вопль:
- Твою мать! Третье стекло до дому донести не могу!
Адвокат сравнивает полицейского с этой девушкой из анекдота, давая понять, что от испуга, а также из-за мнительности и подозрительности от его действий могут пострадать совершенно невиновные люди, и в мыслях не имевшие преступных помыслов.
«Я считаю, что это всё избыточно, поскольку такая норма, которая направлена на защиту сотрудника от какого-либо посягательства, уже есть, - поясняет свою мысль «Веку» Ирина Краснова. - И то, что хотят добавить с учётом включения совершенно резиновой формулировки на тему, что «иные какие-то случаи, иным способом может угрожать его безопасности», вот под это «иное» можно запихнуть что угодно. Не так посмотрел человек на полицейского и в рапортах будет написано, могу предположить, что «мне показалось, что он подумал», и так далее. Там будет присутствовать субъективное мнение сотрудника».
Что же касается непосредственно применения оружия, то и тут мнения правоохранителей и защитников также, как того и следовало ожидать, были кардинально противоположны.
«Я смотрел наш чудесный ютуб и вижу, как люди, пьяные, не подчиняются сотрудникам полиции и когда доходит до того, чтобы пресечь такое поведение, ведут себя неадекватно, - рассказал «Веку» Дмитрий Галочкин - Несколько раз я даже видел, что отвешивают оплеухи и подзатыльники сотрудникам полиции. А когда сотрудник начинает доставать оружие, то вступают в единоборство, где могут отнять оружие у сотрудника полиции. И, кстати, вот эти вот действия, они чреваты для самих граждан, потому что это попадает на видео и подпадает под статьи о неподчинении органам власти и другие более тяжкие преступления. Поэтому мне кажется, что вот такая вот норма, она упасёт, убережёт некоторых неадекватных людей от более тяжких статей».
Кстати, к вышеперечисленным Гайтаевым статьям вполне можно добавить и ст. 319 УК РФ («Оскорбление представителя власти»), тоже предусматривающую определённое наказание именно за «неуважение», например, «срывание пуговицы с мундира» или «укус за погон», на которые и сетовал председатель ОПНСБ.
Причём в адекватности самих полицейских Галочкин нисколько не сомневается. По его словам, в полиции существует своя система набора сотрудников, включающая в себя тестирование, заключения психологов, кадровиков и т.д., в правоохранительных органах существует своя методика обучения. «Человек идёт в полицию не для того, чтобы убивать кого-то, пользуясь каждым удобным случаем. Он каждый день работает и, соответственно, по любому будет проводиться расследование и он должен будет доказать правоправность применения оружия» - подытоживает Дмитрий Галочкин.
Со своей стороны Ирина Краснова очень сомневается в адекватности всех полицейских.
«Несмотря на то, что есть какие-то психологические тесты, однако не могу сказать, что прямо все настолько адекватны. Вот, например, совсем недавно была новость, что сотрудник полиции брал взятки на свою зарплатную карту. Вот именно он адекватный или неадекватный? Конечно, неадекватный. Поэтому быть уверенными в адекватности, несмотря на все тесты, мы не можем» - говорит «Веку» адвокат.
Между прочим, о неадекватности сотрудников правоохранительных органов говорит не только Ирина Краснова. Достаточно набрать соответствующий запрос в любом поисковике и интернет с убийственным молчаливым красноречием выдаст целый список не то что случаев неадекватности полицейских, но и откровенных уголовных преступлений, совершённых представителями правоохранительных органов. Возьмём первую ссылку, сайт «Российской газеты», издания, никак не замеченного в излишней оппозиционности правительству. И читаем некоторые заголовки: «В Приамурье сотрудники правоохранительных органов совершили вооруженный разбой», «На Урале вынесли приговор полицейским, изнасиловавшим девушку в авто», «В Приморье экс-полицейские пойдут под суд за убийство человека на охоте», «На замначальника нижегородского ГУФСИН завели уголовное дело», «В Бурятии на полицейских завели дело за «жесткие» методы дознания», «В Татарстане задержан экс-полицейский, подозреваемый в изнасиловании»…
И это за неполный июль 2020 года, только насилие и убийства, не считая иных преступлений, только те случаи, о которых стало известно, и только те эпизоды, которые посчитала нужным опубликовать официальная правительственная «Российская газета». Комментарии, как говорится, даже и не предполагаются…
И, тем не менее, сами правоохранители уверены в том, что заряженное оружие в их руках никогда не выстрелит просто так и необходимо только лишь как средство самообороны от разнузданных граждан. Более того, очень подготовленных граждан, которые владеют, по словам Галочкина, единоборствами и пытаются отобрать это оружие у правоохранителей. С ним согласен и адвокат, кандидат юридических наук, полковник милиции в отставке Евгений Черноусов.
«Самый крен всегда заключался в том, что сотрудник применил оружие и потом ему ещё надо быть правым и это требует доказательств, - говорит «Веку» юрист. - Поскольку трудности были в этом плане, поэтому пытаются расширить эту позицию, поскольку действительно крен есть – /сотрудники полиции/ боятся применять оружие. Это по факту. И страдают /они/ и первыми стреляют /в них/, поэтому тут я не вижу каких-то проблем. Самое главное будет решаться всё по конкретному случаю. Здесь просто решили каким-то образом расширить те позиции, когда /сотрудник правоохранительных органов/ применяет оружие и в проекте это допустимо, поскольку был крен не в пользу сотрудников полиции. Я только за это, потому что сколько пострадало /полицейских от нападений/ сам знаю».
Защитники же будущих потенциальных обвиняемых в нападении на полицейских уверены в том, что новые поправки к закону дают очень широкие возможности трактовать их по усмотрению самих сотрудников правоохранительных органов. По их мнению, случаи конфликта граждан с полицейскими отдаются на усмотрение последних. А так как человеку свойственно ошибаться, тем более, в стрессовых ситуациях, то и решение о применении оружия не может приниматься правоохранителями сиюминутно.
Краснова говорит, что эти поправки абсолютно ненормальны тем, что всё испортит, как всегда, сам правоприменитель и станет всё только хуже, чем было.
«Если в действующей редакции как-то более-менее конкретизировано применение оружия, то здесь получается, что угрозой может быть и действие, которое полицейским может трактоваться как угроза, - объясняет адвокат Абусупьян Гайтаев. - Одновременно расширяются и размываются эти основания применения оружия. Всё зависит от его субъективного восприятия вот этой мнимой угрозы. Мне кажется, что поправка не должна быть такой размытой, и я считаю, что это неправильно, потому что всё мы опять теперь отдаём на усмотрение человеку, который может ошибаться.
Эта поправка, мне кажется, несколько дестабилизирует ситуацию в этой области, потому что когда в законе написано, что он сократил расстояние или хотел дотронуться до оружия, когда там чётко говорится, в каких случаях, а здесь добавляется, что он мог воспринять как угрозу что-то. Этот момент, мне кажется, специально размывается, чтобы расширить возможности применения оружия. Мне кажется, что это сделано всё-таки специально и необоснованно. Повторю, и без того в законодательстве есть статьи «посягательство», «угроза» гражданину и самому сотруднику МВД, то есть там всё есть, в действующем законе всё предусмотрено».
На условиях анонимности один из офицеров полиции пояснил «Веку», что ему лично тоже непонятна подобная вольность, которую хотят закрепить законодательно. По его словам, как бы его коллеги ни жаловались на жизнь, но он прекрасно понимает адвокатов: «Не надо перегибать палку. Если некоторым моим сослуживцам дать волю, они такого наворотят, что не разгребёшь потом. Но и узаконенного террора в отношении полицейских, за который ратовал Нургалиев, тоже допускать нельзя. Всего должно быть в меру. Чтобы и полицейский не боялся инициативы в сложных ситуациях, и чтобы граждане были защищены законом от любого, пусть даже и полицейского произвола, который тоже бывает».
Собеседник имел ввиду известное заявление бывшего министра внутренних дел Рашида Нургалиева, сделанное им в 2009 году, в котором он призвал граждан «давать сдачи» его подчинённым: «Может ли гражданин дать сдачи милиционеру, который на него напал? Если гражданин не преступник, если он идет спокойно и ничего не нарушает, то да», - заявил тогда министр во время встречи с курсантами Московского университета МВД.
Один из «старых сидельцев», первый срок которого пришёлся ещё на середину 80-х годов прошлого века, тоже на возможные поправки отреагировал весьма своеобразно. По его словам, раньше между криминалом и милицией существовали какие-то определённые «негласные правила» и, если так можно выразиться, некое «разделение труда». Другими словами, «воры воруют, менты их ловят». При этом, хотя статья за сопротивление милиции и тем более убийство милиционера рассматривалась как «уважаемая» среди определённого контингента «деклассированных элементов», на деле такое «отмороженное» поведение в целом криминальным сообществом не поощрялось.
«Видите ли, тут больше определённого прагматизма, нежели какой-то «блатной романтики», - сказал «Веку» бывший заключенный. - Представьте, что в городе началась резня ментов. В городе на воле или в «зоне» - без разницы. Что сделают менты в первую очередь? Ответят террором и устроят всем такой «душняк», который они могут организовать. А они могут, учитывая их возможности. В результате пострадают все. Кому это надо? Никому. Поэтому и существовало правило: «Мента убивать нельзя». Но и менты не «беспредельничали». Некоторые даже и оружия с собой не носили, не то, что его применять направо и налево».
По мнению «сидельца», если сотрудники правоохранительных органов начнут стрелять, то это приведёт уже не к возмущению криминалитета, а к массовому сопротивлению всего общества. А это уже «потушить» будет достаточно проблематично…
Между тем, если обратиться к международному опыту, то окажется, что Россия не первая задумалась о передаче таких прав полицейским.
«Я полагаю, что эти поправки, которые предлагаются, они взяты по образу и подобию тех, которые существуют в нескольких штатах США. Там, например, перед полицейским люди вообще должны «стоять по швам», не протягивать руки, не тянуться в карман, сумку и так далее, чтобы не провоцировать сотрудника полиции», - рассуждает Дмитрий Галочкин.
Однако с этим примером не согласен Абусупьян Гайтаев. По его мнению, главное отличие России от США заключается в том, что в России предполагается стрелять в безоружных людей.
«Они хотят эту реальность угрозы снизить, они хотят её дезавуировать. Сегодня, исходя из наших реалий, очень мало людей вооружено. И авторы закона этим моментом хотят снизить реальность предполагаемой угрозы до уровня даже «если покажется, если померещится», - говорит адвокат. - У полицейских в США, например, хотя мы и не специалисты по американским нормам закона, но, тем не менее, у них реальность нападения на полицейского многократно выше, потому что и степень вооружённости населения у них очень высокая. Кроме того, там население привыкло, граждане знают, как себя вести при общении с сотрудником правоохранительных органов. У нас же такого нет абсолютно и на наше пространство переносить то, что принято в других странах, не правильно».
Действительно, ситуация в США и в России в этом отношении просто несравнима, потому что они изначально находятся в разных условиях. Американским полицейским проще «получить пулю в лоб», потому что в США разрешено свободное владение огнестрельным оружием. По данным на начало прошлого года, в этой стране на руках у населения находилось более 393 млн. единиц огнестрельного оружия, что на 64 млн. больше численности населения (примерно 329 млн. человек). И тенденция такова, что его количество только увеличивается.
Напротив, в России количество зарегистрированного оружия, как сообщили специалисты из Росгвардии, в текущем году не превысило 6,6 млн. «стволов», но и оно сокращается из-за ужесточения правил владения «огнестрелом».
И ещё необходимо отметить один нюанс. В Российской Федерации не разрешено владение огнестрельным оружием. К тем 6,6 млн. относится, в основном, охотничье, служебное и прочее оружие, но никак, например, не пистолеты (скрытое ношение), которые и могли бы создать реальную угрозу жизни и здоровью полицейского. Речь, разумеется, идёт о законопослушных гражданах, которые очень часто и вступают в пререкания с представителями власти. Таким образом, новые поправки на самом деле направлены на безоружных оппонентов полицейских. Или на тех, кто владеет хоть каким-то единоборством. Кстати, это владение тоже может представлять угрозу для полицейских и следующим логическим шагом мог бы стать полный запрет на обучение этим единоборствам на территории страны. Для безопасности полицейских. Кстати, ничего невероятного в этом нет. В СССР уже запрещали карате. Так что, ничего нового…