Чуть позднее питерская публика восторженно встречала лидера эсеров В.М. Чернова – с громом военных оркестров, звуками «Марсельезы» и воинскими частями с ружьями (между прочим, в июле его лично и единолично отбил у разъяренной толпы его идейный противник Л. Д. Троцкий). С пением той же «Марсельезы» встречали чуть позже лидера анархистов П. А. Кропоткина, так что встреча В. И. Ульянова-Ленина не была событием ни уникальным, ни даже выдающимся. Зачем же тогда пришли толпы, да еще броневик прикатили?
На перроне Финляндского вокзала Ленина встречали моряки 2-го Балтийского флотского экипажа. И вот что они услышали: «Матросы, товарищи, приветствуя вас, я еще не знаю, верите ли вы посулам Временного правительства, но я твердо знаю, что, когда вам говорят сладкие речи, когда вам многое обещают – вас обманывают, как обманывают весь русский народ. Народу нужен мир, народу нужен хлеб, народу нужна земля. А вам дают войну, голод, бесхлебье, на земле оставляют помещика… Матросы, товарищи, нам нужно бороться за социалистическую революцию, бороться до конца, до полной победы пролетариата. Да здравствует всемирная социалистическая революция!» (В. Бонч-Бруевич, «В.И. Ленин в России после Февральской революции до третьиюльского вооруженного выступления пролетариата и солдат в городе Петрограде», М., 1925 год.) То есть Ленин в первой речи призывал сбросить Временное правительство, передать власть Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, а также окончить войну.
Библиопсихологический портрет вождя
Н.И. Подвойский («Воспоминания о Ленине, 1924 г.) приводит такие слова долго прозябавшего в эмиграции вождя: «Борьба завязывается смертельная, начинается расправа пролетариата над угнетателями и эксплуататорами». Н. И. Суханов («Записки о революции», М., 1991 г.) цитирует Ленина: «Дорогие товарищи, солдаты, матросы и рабочие! Я счастлив приветствовать в вашем лице победившую революцию, приветствовать вас как передовой отряд всемирной пролетарской армии… Грабительская империалистическая война есть начало войны гражданской во всей Европе».
Первомайская демонстрация в Петрограде, 1917 г.
В дневнике Николая II, находившегося в Царском Селе под Питером, в день приезда Ленина записано: «Отличный весенний день… Солнце хорошо согревало». Все остальные «мемуаристы» меняли свои «показания» о встрече вождя – видимо, в соответствии с указаниями «свыше» (см. статью «Встреча В. И. Ульянова-Ленина 3 апреля 1917 г. на Финляндском вокзале в воспоминаниях», «Санкт-Петербургский исторический журнал», 2014 г., №1).
Солдаты, присоединившиеся к революции
Тем не менее, факт остается фактом: 3 апреля 1917 года после длительного отсутствия на Родине в бурлящий Петроград вернулся лидер большевиков. А через год известный ученый-энциклопедист, участник революции 1905 года, отошедший от политической деятельности и живший в Швейцарии, Николай Александрович Рубакин выпустил в свет свой очерк «Н. Ленин-Ульянов: человек, революционер». (Как известно, Н. Ленин – один из 146 псевдонимов вождя, наряду со знакомыми широкой публике В. Ильин, Карпов, Тулин и малоизвестными Р. Силин, Рихтер и Фрей). Это уникальное свидетельство о личности вождя, сделанное уникальным человеком. Н. Рубакин – не только признанный во всем мире русский книговед, библиограф и популяризатор науки и образования. Не только создатель библиопсихологии - науки о восприятии текста. Не только библиофил, завещавший перевезти свое бесценное книжное собрание на Родину (волю Н. Рубакина выполнил его сын в 1948 году).
Николай Рубакин
Н. А. Рубакин – это человек, знавший Ленина лично, беседовавший с ним как с посетителем своей библиотеки, изучавший его и как автора, и как читателя. Рубакин считал, что всякий автор выражает в своем произведении прежде всего самого себя, собственное отношение к излагаемому вопросу. На этом основании Рубакин и составлял библиопсихологические портреты авторов.
Ленин в Таврическом дворце выступает с «Апрельскими тезисами»
«Рубакин сразу оценил незаурядность личности Ленина и стал пристально изучать его труды и деятельность», - рассказывает доктор педагогических наук, главный научный сотрудник центра исследований книжной культуры РАН Юрий Николаевич Столяров.
Он посвятил этому персонажу две довольно обширные, по сравнению с портретами других деятелей, рукописи. Одна из них, находящаяся в фонде Российской государственной библиотеки, занимает 19 листов, другая – 12 листов. Ни одна из них в отечественной печати не публиковалась, поэтому обращение к ним представляет несомненный научный интерес.
Что же – тем интереснее для нас информация, обладателем которой стал профессор Столяров. Например, одну из ранних работ Ленина – «Развитие капитализма в России» - Николай Рубакин оценивает весьма высоко: «Это солидный научный труд, талантливо написанный, что бы там ни говорили противники Ленина, теоретические и партийные. Книга эта показывает, что, несомненно, неправы те враги Ленина, которые выставляют его как полуобразованного человека, как невежду. В той же книге Ленин является перед нами и как очень искусный диалектик-марксист, как логик, не боящийся вести линию своих силлогизмов вплоть до конца, к чему бы там они ни проводили на практике. И Ленин всегда доводит свою логику, сознательно или бессознательно, к одной и той же цели, заранее им намеченной. И вся его эрудиция, и все рассуждения, факты и идеи интересны и важны для него лишь постольку, поскольку они могут быть полезны для достижения намеченной цели. Упомянутая книга Ленина подавляет читателя массой фактов и догматизмом марксистской теории». И вот еще одна интересная цитата, комментарии к которой излишни: «…революция в ней (книге – ред.) цель, а наука – средство. Автор словно налезает на читателя, прёт, производит энергичное внушение, резко полемизирует с инакомыслящими и, что особенно характерно для В. И. Ленина, не признает за людьми права мыслить иначе, чем он, потому что истина только у него в руках».
Ленин, безусловно, один из самых известных политических деятелей во всемирной истории. Он со своей безумной бешеной энергией, своей маниакальной целеустремленностью, своим умом нацеливал все свое окружение и себя только на революцию. Он подчинил этому свою жизнь. Созданная им партия – РСДРП - с самого начала раскололась на меньшевиков и большевиков и потом неоднократно раскалывалась, многих соратников Ленин объявлял оппортунистами. И все это происходило только по одному критерию: Ленин осуществлял естественный отбор тех, кто был предан идеалам революции и лично ему как лидеру партии, создаваемой для революции.
По мнению современного российского философа и публициста Виктора Аксючица, Ленин, захватив власть, всю свою бешеную энергию бросил на то, чтобы ее удержать, и ради этого он шел на расколы со многими своими ближайшими сторонниками, теми, кто его не поддерживал. Ради этого он мог менять свою тактику, менять лозунги год от года, месяц от месяца на прямо противоположные для того, чтобы толкать свой инструмент – партийный, а затем захваченный инструмент государственной власти – для удержания этой власти. Эти волевые качества увидел в будущем вожде мирового пролетариата и основателе первого в мире советского государства еще Николай Рубакин.
«Он, - продолжает свой рассказ Юрий Столяров, - будучи классическим библиографом, «вычислил» Ленина как автора анонимной брошюры «О штрафах», опубликованной в 1895 году, и охарактеризовал ее следующим образом: «Эта брошюра агитационного типа, очень умно и ловко написанная, и со знанием рабочей жизни. Цель ее – возбудить в рабочей душе самую крайнюю обиду и даже ненависть к фабрикантам, заводчикам и вообще капиталистам. Сильное чувство ненависти, кипящее в душе автора, чувствуется в этой брошюре на каждой ее странице, что очень характерно для Ленина; если он с кем-либо спорит, это значит, он того более или менее ненавидит, презирает, считает литературным и научным нулем, лишает его всякого уважения со своей стороны». Главные черты библиопсихологического портрета Владимира Ильича Ульянова-Ленина-Тулина Рубакин определяет следующим образом: волевой тип идейного деспота и фанатика.
Из всех фигур, выдвинутых русской революцией 1917 года, фигуру Ленина Н. Рубакин называет «несомненно, одной из самых крупных, ярких и характерных». С такой оценкой были согласны хорошо знающие Ленина и его друзья, и враги. Однако на Западе, особенно во Франции и Англии, представление о нем составляли главным образом по специально измышленным газетным сообщениям. Поэтому Н. А. Рубакин поставил задачей дать западному читателю (в 1918 году, когда еще не закончилось кровопролитие Первой мировой) объективное представление о личности Ленина «на основании документов и других подлинных источников, а главным образом печатных трудов самого Ленина».
Ленин в Польше, 1914 г.
Ленин в группе эмигрантов шествует по Стокгольму
«Рубакин разводит великие идеи, которым Ленин служит искренне, самоотверженно и бескорыстно, и методы проведения этих идей в жизнь, - продолжает Юрий Столяров. - Кроме того, в особую область он отводит личность Ленина как человека, публициста, писателя, революционера, выдающегося исторического деятеля. Личность Ленина он относит к волевому и эмоциональному типу. Будучи по натуре волевым, «он прёт, бесцеремонно расталкивая всё, что только встречается на пути». Как личность эмоциональная он «и обострённо любит, и обострённо ненавидит». Поскольку эмоции лежат в основе воли, оказывается, что Ленин – человек ненависти. Он не так умеет любить, как умеет ненавидеть – но не людей, а существующий строй. Он «куда сильнее ненавидит буржуазию, чем любит свой пролетариат». Любовь же в душе Ленина, - цитирует Николая Рубакина профессор Столяров, - «судя по его писаниям, тоже какая-то безличная и идейная. Он любит свою идею, свое дело, идею социализма, не знающего никаких национальных, географических и вообще вертикальных перегородок между народами, а знающего лишь одну-единственную перегородку горизонтальную, разделяющую буржуазию и пролетариат. При этом буржуазия – менее, чем ничто, пролетариат – всё. И Ленин любит это своё дело, эту свою цель жизни – диктатуру пролетариата».
Н. А. Рубакин утверждает, что Ленина раздражает любое несогласие, нетерпение переносится на всех имеющих иные взгляды, и его основной жизненный принцип «Кто не со мной - тот против меня». Это приводит его к фанатизму – безграничному, жгучему, бесцеремонному, сознательно обидному для других. С представителями других партий у Ленина не может быть настоящей дружбы. Лишь начав с ними спорить о партийных разногласиях, он моментально их изобидит, изругает, а сам вспылит, всех обозлит, настроит и против себя, и против своих идей и социализма вообще. В ленинских сочинениях он усматривает многословие в своей страстности и страстность в построении силлогизмов. Этот вывод, как представляется Рубакину, согласуется с методом «психоанализа профессора Фрейда». Характеризуя Ленина как борца, Н. А. Рубакин относится к нему как человеку громадной воли, умеющему и бороться, и наступать упорно, настойчиво, никогда не покидая оружия и не останавливаясь перед многочисленными и, казалось бы, непреоборимыми препятствиями и неудачами.
«Самым характерным в личности Ленина-борца Рубакин считает то, что он «никогда не боялся браться за дело, превышающее не только его, но и вообще человеческие силы, - говорит профессор Столяров, - причем делать его увлекательно-смело». Разрушение мирового экономического хозяйства, национализация банков, земли, фабрик и так далее вплоть до литературной собственности, доведение до абсурда денежной системы… Чтобы браться за такие дела, мало, по мнению Рубакина, быть просто фанатическим борцом, надо быть «кое-чем побольше и повыше». Но зато, подчеркивает Рубакин, «таких борцов уже не сбить с их позиции ни инсинуациями, ни клеветами, ни сплетнями, ни фальсифицированными или темными документами о «получках денег из Германии» и т. п. Такие борцы, как Ленин, свою религиозную преданность своему делу за деньги не продают.
По мнению Ю. Н. Столярова, Рубакин остро ощущал трагизм личности и учения Ленина и писал об этом с болью душевной. Доведенную до абсурда прямолинейность Ленина он сравнил с образом губернатора из «Истории одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина. Губернатор умел ходить всегда только прямо, да так и ходил, пока не потонул в реке, перегородившей ему дорогу. А, может быть, и судьбу вождя Рубакин пророчески увидел в трагическом конце литературного персонажа?
«Такие люди погибают, - продолжает цитировать Николая Рубакина профессор Столяров, - как, надо полагать, погибнет и Ленин (есть логика и у смерти). Но от своих идей такие люди и не отступают до самой смерти, и к ним – идеям - относятся честно. По мысли Рубакина, Ленин – насильник и деспот, он «хочет загонять человечество в земной рай и ружьями, и пушками, и лишь в лучшем случае палками». И здесь выходит на первый план этический аспект рассматриваемой проблемы. С точки зрения Рубакина, политика у Ленина резко доминирует над этикой. Правда, признает Рубакин, такова этика не только ленинская, а вообще всех революционеров, желающих заменить один строй другим при помощи насилия. Разница между нашим героем и его оппонентами состоит лишь в том, что как личность Ленин «сильнее, горячее и энергичнее» многих из них. Всеобщее избирательное право, свобода слова, печати, личности и тому подобные социальные ценности могут быть признаны им только в той мере, в какой позволяют дать нужные партии результаты. Приоритет политики перед этикой убивает, по мнению Рубакина, великое дело пролетариата и в прямом, и в переносном смысле слова.
И поэтому великий русский гуманист Николай Рубакин напрямую обращается к Владимиру Ульянову (Ленину): «Каждая капля крови, по вашей вине пролитая внутри страны, не искупится всем вашим отвращением к кровопролитию международному, потому что и для того, и для другого кровопролития этический критерий один и тот же». Юрий Николаевич Столяров подытоживает свое уникальное исследование такой цитатой: «Придет время, и пролетарии всех стран, особенно пролетарии, из-за вас пострадавшие, вас же спросят: что ты, Ленин, комиссар народный, принес и что ты дал нам с твоим социализмом? Не в твоих ли насилиях и заключается суть социализма? Не буржуазия скажет вам это, товарищ Ленин, а именно пролетариат». Сегодня, через 100 лет, мы видим, что Н. А. Рубакин оказался более дальновидным, чем «вождь мировой революции», пророческие рубакинские слова еще будут в мировой истории отзываться долгим эхом.
