Громкое дело арбитражного юриста Кантемира Карамзина началось после его ареста сотрудниками ФСБ в апреле 2019 года. Из-за мучений, которые Карамзину пришлось пережить в СИЗО-8 дело Карамзина уже стали сравнивать с делом Магницкого.
Когда ФСБ берется выбивать долги
Поводом для ареста Карамзина стала его многолетняя тяжба с писателем Олегом Блоцким, который должен юристу 200 тысяч долларов. История, кстати, дошла даже до Верховного суда РФ, который как и все предыдущие инстанции постановил, что Блоцкий должен вернуть Карамзину занятые еще в 2007 году деньги.
Как ни странно, но за эти годы ни один пристав не пришел к Блоцкому потребовать возврата долга, или арестовать его имущество. За то сочиненное писателем дело вдруг пригодилось ФСБ.
Проиграв спор в судах, писатель обратился в полицию, где заявил, что подпись под одним из договоров займа якобы поддельная. По этому заявлению неоднократно выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в связи отсутствием доказательств о совершении преступления со стороны Карамзина. Блоцкий продолжал строчить жалобы, так как это давало ему возможность не возвращать долг, несмотря на проигрыш дела в суде.
С 2015 года дело перемещалось из одного полицейского департамента в другой, а четыре года спустя вдруг было реанимировано УФСБ по Москве и Московской области (начальник — генерал-полковник Алексей Дорофеев). В апреле этого года Карамзину неожиданно предъявили обвинение по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 (покушение на мошенничество), после чего он был арестован.
Адвокаты Карамзина сразу же обжаловали эти противозаконные решения в Черемушкинском райсуде Москвы (по месту совершения предполагаемого преступления). Они, в частности, обратили внимание на вступившие в законную силу в течение прошедших 12 лет решения судов по тем же фактам, на которые ссылается обвинение. Согласно решениям многочисленных судебных инстанций, никакого покушения на мошенничество не было, в предъявляемых Карамзину обвинениях имелись признаки фальсификации доказательств, да с Блоцкого, как уже отмечалось, за все эти годы не удалось получить ни копейки, несмотря на все основания.
Черемушкинский суд признал аргументы защиты обоснованными, а постановление о возбуждении нового/старого уголовного дела в отношении Карамзина незаконным. Что это значит? Если решение суда не будет обжаловано в 10-дневный срок, Кантемир Карамзин должен выйти на свободу. Но только на первый взгляд все выглядит так просто. Скорее всего, этому будут противодействовать могущественные силы.
Как зарабатываются миллиарды силовиков?
Но ведь следователям ФСБ, которые, надо полагать, имеют все же элементарную юридическую грамотность, почему-то вдруг понадобилось реанимировать это, как будто, безнадежное дело, от которого годами отказывались различные подразделения МВД.
Юрист и его защита с самого начала называли дело «заказным» и связывали его с желанием руководства УФСБ Москвы развалить арбитражные иски на 15 млрд. рублей, которые Кантемир Карамзин выиграл накануне ареста у владельцев московских застройщиков ДСК-1 и ФСК «Лидер» Владимира Копелева и Владимира Воронина в интересах своего западного клиента, канадского инвестора Марка Ричардса.
Именно поэтому дело юриста было передано в нарушение закона из подследственности Москвы в Следственный отдел СКР РФ по г Балашихе (Московская область) на основании постановления зампредседателя СК РФ Краснова от 11.04.2019. И за полгода, которые юрист сидит за решеткой, его даже ни разу не допросили. Следствие намеренно затягивает сроки, а дело Блоцкого никому не интересно и использовано лишь как формальный повод для ареста, считает защита Карамзина.
Кантемир Карамзин заявляет, что его держат в СИЗО с одной целью — принудить отказаться от исков по акциям ДСК-1 к столичным застройщикам. Одним из главных интересантов своего ареста он называет лично начальника УФСБ по Москве и Московской области — генерала Алексея Дорофеева, фигуранта резонансного расследования журналиста Ивана Голунова, которому силовики подбросили наркотики.
“Место, в котором я нахожусь — это страшный ад”
Впрочем, то, что Карамзина ни разу не допросили, как раз не значит, что его в СИЗО не «обрабатывали». В общем-то, ни для кого не секрет, что для особо несговорчивых подозреваемых существуют специальные «зоны».
Кантемир Карамзин и его адвокаты неоднократно обращались к Президенту РФ, в Следственный комитет, прокуратуру, ФСИН, в суды и к правозащитникам с заявлениями и жалобами на незаконность уголовного преследования, а также на постоянные издевательства, провокации и преступления со стороны сотрудников ФСБ и администрации СИЗО-8. “Место, в котором я нахожусь — это страшный ад”, — передал юрист в письме на волю.
Подсаженный к юристу сокамерник, страдающий параноидальной шизофренией, неоднократно угрожал юристу убийством и избивал его. Происходящее записывалось на две камеры видеонаблюдения, однако на все мольбы и крики о помощи сотрудники изолятора оставались безучастны.
Из искового заявления юриста Кантемира Карамзина в Сергиево-Посадский городской суд:
«…Байзаков кинулся на меня и нанес мне по голове и телу многочисленные удары, в том числе и металлической тарелкой. Я пытался укрыться от побоев в углу камеры, но Байзаков следовал за мной и наносил удары… После того, как Байзаков убедился, что мои просьбы о помощи к сотрудникам СИЗО не дают результата, он стал еще более агрессивно атаковать меня… Взобравшись на стол Байзаков сбросил, целясь мне в голову 5 пакетов молока, вентилятор, различные продукты и шампуни. В результате этой атаки были испорчены мои вещи, документы, а матрац и постельное белье промокли от смеси воды, молока, моющих средств и стали непригодны для сна.
…Байзаков не успокаивался и, подойдя к моей кровати, наносил по мне удары правой ногой. Я пытался его оттолкнуть… Байзаков продолжал орать, нецензурно оскорбляя меня. Заявил, что он агент ФСБ и ему поставлена задача меня убить, а если он это сделает, то его сразу освободят.
Я попытался докричаться до находящегося в коридоре СИЗО у дверей контролера, но он заглядывал в дверной глазок и быстро закрывал его, делая вид, что меня не слышит…».
Теперь, после решения Черемушкинского суда, для Кантемира Карамзина пытки и издевательства в «пресс-хате» должны закончиться. А вот для начальства СИЗО-8 неприятности, похоже, только начинаются.
Мучители будут наказаны?
Впрочем, в СИЗО-8 кажется уверены в своей безнаказанности. В крайнем случае, здесь вероятно рассчитывают, сделать «стрелочником» какого-нибудь контролера.
После жалобы Уполномоченному по правам человека РФ от 12.08.2019 «О нарушениях прав Карамзина К.Ф. в связи с недопуском к нему адвокатов, незаконным применением к нему со стороны сотрудников СИЗО физической силы, ненадлежащим оказанием медицинской помощи и по другим вопросам» Генеральная прокуратура РФ начала проверку в СИЗО-8 Сергиева Посада (начальник Л.Н. Силивестров). К ним присоединились и сотрудники Сергиево Посадской прокуратуры, куда юрист также написал заявление о совершении против него вышеописанного преступления в СИЗО-8 в ночь с 20 на 21 августа этого года.
Ситуация с Карамзиным очевидно изменилась после решения Черемушкинского суда, после вступления в законную силу которого юрист должен выйти на свободу. Но пока не понятно, ответят ли за незаконное преследование его мучители из ФСБ и СИЗО-8?
Следственному комитету дано указание возбудить уголовное дело по фактам, изложенным Кантемиром Карамзиным в заявлениях о совершенных против него преступлениях. Администрации СИЗО-8 могут грозить серьезные взыскания за халатность и умышленное бездействие. Но и речи пока не идет о сотрудниках ФСБ, взявшихся за незаконное уголовное дело. А потому, вероятно, руководство и сотрудники изолятора только ухмыляются и с оптимизмом смотрят в будущее и на проверяющих их прокуроров: «Они уедут, а мы останемся» — объясняют они свою позицию заключенным изолятора.
P.S. Несмотря на «силовую посадку» юриста Кантемира Карамзина, арбитражное дело о взыскании с бывшего хозяина АО «ДСК-1» Владимира Копелева 15 млрд. руб. в пользу кредитора компании Kithia Limited устояло. Акции ДСК-1, которые, как считает юрист, были проданы Владимиром Копелевым владельцу ФСК «Лидер» Владимиру Воронину с целью избежать преследования по делу о банкротстве, по-прежнему остаются под арестом.
