Израильтяне то заявляли, что не остановятся, пока не освободят солдат, то согласились даже на переговоры по статусу Ферм Шебаа, ливанской территории, контролируемой Израилем, отказавшись от освобождения военнослужащих силой. Ольмерт и израильское правительство шли за событиями, а не определяли ситуацию.
Ливанская кампания завершена, правда, неясно, надолго ли. В израильском парламенте уже раздаются голоса в пользу создания специальной комиссии, призванной расследовать деятельность правительства в ходе войны. Вопросы к этим действиям, действительно, есть.
Самыми дорогими в политическом смысле стали для Израиля бомбардировки жилых районов столицы Ливана Бейрута. Кадры горящего города, разрушенных домов, извлекаемых из под развалин тел погибших сделали израильскую армию в глазах всего мира безжалостным агрессором. И хотя израильтяне предупреждали жителей кварталов, которые предполагалось бомбить, заранее, все равно общее впечатление было не в пользу еврейского государства. Запомнился репортаж CNN, в котором активист Хезболлах демонстрировал репортеру разрушенный многоэтажный дом, но на вопрос, сколько там погибло людей, вынужден был ответить нисколько. Ведь перед тем, как начать бомбить, израильские самолеты разбрасывали листовки. Много ли вы видели таких воюющих армий? - справедливо негодовал по этому поводу посол Израиля в России Аркадий Милман. Но поскольку жертв все равно избежать не удалось, люди во всем мире были шокированы.
Возникает вопрос: если все, в том числе боевики, предупреждались заранее и могли уйти, то зачем вообще производились бомбардировки жилых кварталов Бейрута? Сообщалось, что уничтожаются штаб-квартиры и дома боевиков. Но ведь наиболее важные документы и, наверное, даже оружие они успевали вынести? Ответ, видимо, такой: эти бомбардировки были местью Хезболлах, а вовсе не частью военной операции, поскольку с военной точки зрения они представляются малоэффективными или бессмысленными.
Израильская авиация уничтожала мосты и дороги, ведущие на юг Ливана, чтобы прервать поставки оружия боевикам и переброску подкрепления. Эти действия, очевидно, оправданы и вызваны военной необходимостью. Но зачем было бомбить бейрутский аэропорт и пугать мировое сообщество этими кадрами, когда на юг Ливана, в зону боев, из Бейрута ничего нельзя было привезти по разрушенным дорогам? Это тоже похоже на месть израильтян ливанцам и ливанскому правительству за укрывательство Хезболлах.
Вывод напрашивается следующий. Если израильтяне хотели просто отомстить Ливану и Хезболлах за похищение израильских солдат, не следовало заявлять, что бомбардировки страны призваны помочь их освобождению. Израильтяне разрушают на палестинских территориях дома боевиков в отместку за теракты, но не утверждают, что после этого теракты должны прекратиться. Точно также не следовало делать вид, что бомбардировка Бейрута приведет к освобождению израильских солдат и прекращению атак Хезболлах. Но если Израиль решил провести военную кампанию для вытеснения боевиков с юга Ливана, на что он имел полное право, поскольку подвергся нападению, то следовало ограничиться кампанией на юге, отрезав его от всего мира и уничтожив там исламистов. Трудно поверить, чтобы израильская армия не смогла решить такой задачи.
Однако вместо четко выверенной политики израильское руководство демонстрировало одновременно ярость, нерешительность, бескомпромиссность в один момент и готовность идти на невероятные уступки в другой. Связано это, видимо, с импульсивным характером самого премьера Эхуда Ольмерта. Сначала израильтяне заявляли или давали понять, что в похищении солдат виновно ливанское правительство, укрывающее Хезболлах, и они будут воевать именно с этим правительством. Вскоре стало ясно, что планка поднята слишком высоко и последовали заявления, что Израиль воюет только с Хезболлах (хотя его министры входят в ливанское правительство, а депутаты заседают в парламенте). Израильтяне то заявляли, что не остановятся, пока не освободят солдат, то согласились даже на переговоры по статусу Ферм Шебаа, ливанской территории, контролируемой Израилем, отказавшись от освобождения военнослужащих силой. Ольмерт и израильское правительство шли за событиями, а не определяли ситуацию.
Но дело не только в израильском руководстве, колебались и США. После грозных заявлений госсекретаря Кондолизы Райс о невозможности возвращения к прежней ситуации, когда Хезболлах контролирует юг Ливана, Вашингтон одобрил резолюцию ООН, где необходимость разоружения Хезболлах лишь декларируется, но не гарантируется. Это напоминает действия США по отношению к Северной Корее, которую сначала записали в ось зла, но с которой потом начали оживленные переговоры. Возможно, именно колебания американского руководства отражались на противоречивых заявлениях их израильских коллег. Но, в конце концов, Израиль самостоятельное государство, Ольмерт мог бы действовать, не оборачиваясь то и дело на США, хотя их поддержка и важна.
Ни Соединенные Штаты, ни Израиль не желают признавать ограниченность своих возможностей и хотят действовать как в прежние времена, когда Израиль мог разгромить Египет и оккупировать Синайский полуостров, а США диктовали союзниками, как себя вести. Но ситуация, похоже, изменилась. Адаптация к новым условиям общего ослабления западных стран, включая Израиль, на фоне подъема того, что недавно называли третьим миром, займет какое-то время. Переговоры с Хезболлах об освобождении израильских солдат будут унизительны, но к маршу на Бейрут Израиль уже неспособен.
