В понедельник, 4 февраля, в Москве и Подмосковье стали поступать анонимные сообщения о минировании различных зданий. Только лишь в Москве из-за сообщений о якобы заложенных взрывных устройствах было, по данным «Интерфакса», 4 и 5 февраля эвакуировано 7 тыс. человек из Российского государственного гуманитарного университета, МГТУ имени Баумана, Российского государственного университета физической культуры, спорта и туризма, а также Института русского языка имени Пушкина.
Также были эвакуированы сотрудники и посетители бассейна «Чайка», башни «Город столиц» в Москва-сити, нескольких торговых центров и гостиничного комплекса. Кроме того, около 2 тыс. человек были эвакуированы из двух школ после анонимных сообщений о якобы заложенных на их территориях взрывных устройствах. Всего было зарегистрировано 140 анонимных предупреждений о минировании зданий.
Если раньше для анонимных сообщений о заложенных бомбах использовались заранее записанные голосовые сообщения, то сейчас в ход пошли письма на электронную почту, сообщает РБК со ссылкой на источники в полиции. В частности, сообщается, что в дежурную часть ГУ МВД по Москве позвонил представитель мирового судьи участка №32 по Нагатинскому району, который сообщил о том, что на электронную почту судебного участка пришло письмо с адреса, зарегистрированного на mail.ru.
В письме говорилось о том, что заминирован ТРК «Океания», взрывные устройства заложены в самом здании и в одной из машин возле него. После этого было эвакуировано свыше 3 тыс. работников и посетителей данного торгово-развлекательного комплекса, но взрывные устройства обнаружены не были.
5 февраля в Москве и Подмосковье было эвакуировано около 80 объектов, в том числе ТЦ «Мега Химки», «Кантемировский», «Водный» и «Интер-Север», бизнес-центр «Саммит», одна больница, три школы, художественно-промышленная академия им. Строганова, Дом правительства Московской области, а также нескольких столичных районных управ. Ранее массовые эвакуации из-за сообщений о минировании прошли на Дальнем Востоке, в Сибири, Калининграде и Петербурге.
Впервые подобные массовые эвакуации начались 11 сентября 2017 года, за два месяца охватив 75 из 85 субъектов РФ. Было эвакуировано более 2 млн. человек в 186 городах страны. По данным Генпрокуратуры, за четыре месяца с сентября по декабрь было возбуждено 2 тыс. уголовных дел о ложном сообщении о теракте. С приближением президентских выборов 2018 года волна анонимных предупреждений пошла на спад.
Первоначально российские СМИ со ссылкой на источники в силовых структурах сообщали о том, что анонимные звонки могли поступать с Украины. Тот же «Интерфакс» писал об украинском «следе», ссылаясь на источники в силовых структурах. Сообщалось, что «более 90% таких звонков поступило по каналам IP-телефонии с устройств, находящихся на территории Украины», и что фонетический анализ сообщений также позволил сделать вывод о принадлежности абонентов к соседнему государству. Потом стрелки были переведены на террористов запрещенного в России ИГИЛ* и сирийских боевиков. Затем появилась версия, что злоумышленниками были польские хакеры. Сейчас никаких предположений о том, кто организовал новую волну анонимных угроз, пока не выдвигается.
Комментируя подобные скандалы, авторитетный военный эксперт Рачья Арзуманян в интервью «Веку» заявил, что персонифицировать инициаторов подобных провокаций можно, лишь осознав, каковы результаты их действий, то есть, чего они добиваются.
В 70-х годах прошлого века американский психолог Мартин Селигман провел серию экспериментов, перевернувших представление ученых о свободе воли человека. Селигман экспериментировал с собаками по методике Ивана Павлова**, формируя у животных рефлекс страха на звуковой сигнал. У Павлова собаки по звонку получали мясо, а у Селигмана — удар током. Чтобы собаки не могли сбежать, их привязывали ремнями. После ряда таких звонков и последующих ударов током собак перевели в другой зал, из которого они могли свободно убежать. Однако, ни один пес не убежал. Все тихо скулили, сидя на месте. Когда же в вольер посадили собаку, которая ранее не участвовала в эксперименте, она сбежала после первого же удара током.
Из своих экспериментов Селигман сделал вывод, что когда невозможно контролировать или влиять на неприятные события, развивается сильнейшее чувство беспомощности. В 1976 году этот ученый получил премию Американской психологической ассоциации за открытие так называемой «выученной беспомощности».
Позднее Селигман провел подобные эксперименты с людьми, вместо электрического тока используя шум. И большинство людей точно так же покорно сносило мучения, не пытаясь спастись.
Таким образом, в работах Селигмана и его учеников было доказано, что если человек в течение долгого времени находится в кризисных ситуациях, где постоянно меняются правила и любое движение может привести к наказанию и в лучшем случае его действия ни на что не влияют, то у него атрофируются воля и желание что-либо делать. Сначала приходит апатия, а за ней — депрессия.
Теория и практика «выученной беспомощности» по Селигману перекликаются с концепцией социальной турбулентности, разработанной экспертами британского Тавистокского института человеческих отношений, лидера в исследованиях травматического воздействия для перепрограммирования человеческого сознания.
Согласно теории социальной турбулентности, недовольство населения можно смягчить, создавая искусственный дефицит энергоснабжения, стимулируя экономические и финансовые кризисы, а также террористические атаки.
Авторы этой социальной технологии Эрик Трист и Фредерик Эмери разработали ее для «смягчения эффектов будущих потрясений». Если искусственно вызванные «потрясения» происходят достаточно часто и их интенсивность с каждым разом возрастает, то люди будут разобщаться, пытаясь поодиночке бежать от шокирующих реалий, уходить в себя, находить успокоение в отрицании действительности и в популярных развлечениях, говорится в работах Триста и Эмери.
Частично свою теорию Тавистокские эксперты позаимствовали у одного из пионеров групповой динамики Курта Левина, который писал, что «один из главных методов подавления морального духа посредством стратегии устрашения состоит в точном соблюдении следующей тактики - держать человека в состоянии неопределенности относительно его текущего положения и того, что может ожидать его в будущем. Кроме того, если частые колебания между суровыми дисциплинарными мерами и обещанием хорошего обращения вкупе с распространением противоречивых новостей делают когнитивную структуру ситуации неясной, то человек теряет уверенность в том, приведет ли его какой-либо конкретный план к желаемой цели или же, наоборот, отдалит от нее. В таких условиях даже те личности, которые имеют четкие цели и готовы пойти на риск, оказываются парализованными сильным внутренним конфликтом в отношении того, что следует делать».
Как бы то ни было, можно утверждать, что население Российской Федерации в последние годы подвергается интенсивному травматическому воздействию, цель которого – парализовать волю людей к сопротивлению бесконечным и беспросветным тяготам жизни.
Кто стоит за этим воздействием? Скорее всего, те, кому это выгодно. И ответить на этот вопрос мы предлагаем нашим читателям.
