Имена многих из них и сегодня на слуху. Так, 7 сентября 2010 года экипаж Евгения Новосёлова авиакомпании «АЛРОСА» на неисправном Ту-154 совершил вынужденную посадку на заброшенную взлётно-посадочную полосу в закрытом для использования аэропорту Ижма (Республика Коми). Благодаря грамотным действиям и мужеству пилотов были спасены жизни 72 пассажиров и 9 членов экипажа. 5 августа 2019 года самолёт «Уральских авиалиний» Airbus A321-211, взлетев из аэропорта Жуковский, был вынужден совершить экстренную посадку на кукурузное поле. Причиной стало попадание стаи чаек в двигатель воздушного судна. 226 пассажиров и 7 членов экипажа остались живы благодаря пилотам Дамиру Юсупову и Георгию Мурзину.
Многие выпускники Бугурусланского летного училища потом проявили себя на руководящих должностях в отраслевом министерстве, возглавляли региональные управления гражданской авиации, осваивали и внедряли новую технику. Писатель-пилот, налетавший в небе Сибири 15 тыс. часов, депутат Верховного Совета РСФСР, секретарь Союза писателей России Валерий Хайрюзов известен всей летающей отрасли. В его послужном творческом списке немало книг о романтичной и нелегкой профессии авиатора. Сегодня он делится своими впечатлениями от недавнего посещения родного училища в составе группы ветеранов и воспоминаниями о годах учебы в нем.
…После ритуального посещения здания училища мы заглянули в городской сад, недалеко от дорожки я отыскал знакомый мне клен, в 1961 году, в свое первое увольнение, я сфотографировался, сидя на развилке, теперь она поднялась ввысь, до неё даже рукой достать было невозможно.
- Все в природе растет и поднимается, - думал я, задирая голову, вспоминал себя, вчерашнего десятиклассника, который после поезда из Иркутска, ранним утром очутившись на голой кровати в казарме, был разбужен рыком:
- Подъем!
Испуганными глазами я смотрел, как, тыкаясь и стуча тяжелыми ботинками, бегут по коридору в белых нательных рубашках на утреннее построение мои будущие сокурсники и друзья. Через три года, которые позже покажутся нам тремя днями, получив пилотское свидетельство, уже став почти родными, мы, спустившись с горки по железнодорожной ветке, рванем в город, чтобы пройти в городской сад и там сначала на скамейке, а затем в ресторане «Кинель» отметить наш выпуск.
Прислонившись к дереву, я смотрел на оживленную улицу, по которой когда-то мы ходили сомкнутым строем на ноябрьские и майские праздники, а по субботам в городскую баню. Тогда в первые месяцы пребывания в лётном училище особое внимание уделялось строевой подготовке.
- Начищенные башмаки - лицо курсанта, - вдалбливал нам поставленный обучать нас строевому шагу майор Сульман. - Ваши ботинки должны быть зашнурованы и блестеть как хромовые, брюки не пузыриться на коленях, лицо выбрито... Подъем и построение за три минуты, хождение по территории строем, а в учебно-лётный отдел под марш курсантского оркестра. Будем знакомы: я - майор Захар Григорьевич Сульман. Сегодня у нас боевая задача, поход в баню. Я научу вас ходить, а не прохаживаться и не ползать как мухи! На вас смотрят, на вас равняются. Помните: вас здесь собрали, чтобы показать культуру. Как вы ходите? Как отдаете честь старшим по званию? При строевом шаге рука должна идти назад до упора. По команде «равняйсь» голову нужно повернуть вправо. По команде «смирно» поставить её на прежнее место. Запомните: голова курсанту дана, чтобы думать, а мозги, чтобы соображать.
А потом за нас взялся наш ротный старшина Володя Ермохин, которого мы про себя за его службу в кремлёвском полку называли кремлевским служакой. Уж он-то умел ходить как никто другой. На его форме все курсантские нашивки были аккуратно пришиты, хэбэшный костюм сидел на нем точно специально сшитый под него. Высокий, ладный, крепко сбитый он открывал со знаменем все парады в Бугуруслане.
Именно Ермохин организовал для нас в казарме хозяйский уголок, сбросившись по рублю, мы купили электроутюг, зубной порошок, катушки с нитками и иголки. На стене висела даже марля, чтобы мы случайно не сожгли брюки. После стрижки и похода в баню началась моя новая, уже связанная с небом и самолетами жизнь.
Припоминая то незабываемое время, я пришел к простому выводу, что курсант был самым зависимым человеком. Его могли послать отскребывать унитазы, мыть полы в казарме, чистить картошку на кухне, собирать окурки, подметать дорожки, разгружать вагоны, рыть траншеи. Он зависел от настроения старшины, инструктора, преподавателя, да что там перечислять, даже парикмахер Сережа, снимая с наших голов волосы, между делом поучал:
- Есть несколько золотых слов, которые должен знать каждый из вас: «Виноват, исправлюсь! Так точно! Слушаюсь! Будет исполнено!» И тут же кричал: «Не верти головой, а то отчислю!» Что и говорить, это было самым страшным наказанием: быть отчисленным из училища. Самая жестокая кара! Чаще всего отчисляли за самоволки и пьянки. И нередко попадались те, с кого нам, казалось бы, надо было брать пример. Накануне было расформировано Шадринское авиационное училище штурманов, и в БЛУ было набрано несколько десятков несостоявшихся штурманов. К Новому году половина из них была отчислена. Запомнилось, что преподаватели приходили на занятия почти всегда в свежих наглаженных рубашках. А иногда и в кожаных куртках, и мы с некоторой завистью прислушивались в то, как тихо, почти неслышно поскрипывает кожа. «Придет время, и мы наденем такие же», - думал я.
А потом мы оседлали аэродром Наумовку, первые полеты в зону, первые мертвые петли и боевые развороты с инструкторами. И первые потери, когда начали отчислять по нелётной. То есть курсант, по естественным причинам не мог освоить лётную программу. Научить ездить на велосипеде можно и медведя. Но жизни сотен пассажиров ему не доверят.
- 14 июля 1962 года я вылетел самостоятельно, купил конфет, пачку папирос «Казбек» и угостил всех курящих инструкторов, находившихся на старте. Всё — сбылось! Я - лётчик, пилот гражданской авиации! На следующий год я первым из лётной группы вылетел самостоятельно на самолёте Ан-2. И в то время, когда мои иркутские сверстники ещё досматривали свои предармейские сны, я уже мог как лейтенант запаса скомандовать им: «Хлопцы, подъем! Марш на построение!
Слава Богу, у меня все случилось быстрее, уже не надо было ломать голову, куда поступать и чем я буду заниматься дальше, всё определилось на много лет вперед, теперь местом моей работы стало небо.
Пилотские свидетельства под духовой оркестр нам выдавал начальник лётного училища Сергей Владимирович Флоринский. После гурьбой торопливо зашли в казарму, взяли свои чемоданчики, присели на дорожку и под песню «Таежного вальса» в исполнении Майи Кристалинской вышли из казармы.
Ты пришел к нам таежной тропинкой.
На моем повстречался пути.
Позже я понял, что в производственном отряде зависимость от обстоятельств и существующих на тот момент порядков в авиации не пропала, я бы сказал, даже возросла. Ты должен был держать нос по горизонту, уши на макушке и не высказывать свои мысли вслух. Многим памятен случай, когда министр Гражданской авиации СССР Борис Павлович Бугаев за мысли вслух уволил своего заместителя Бориса Дмитриевича Грубия и отправил его вторым пилотом на Ил-86. Став пилотом, я узнал, что опасность, как и в тайге, может подстеречь тебя в любой момент. На перроне, в штурманской, на метеостанции при подписи задания на вылет к тебе мог подойти инспектор и проверить форму одежды, правильность заполнения полётной документации, да всё, что ему взбредет в голову. Один из моих командиров Эрик Растошанский в свою рабочую тетрадь вклеил фотографии всех инспекторов управления с их фамилиями и именами.
Получив на руки свидетельства пилотов гражданской авиации, молодые ребята уезжали из Бугуруслана в новую, неизведанную жизнь. Сейчас можно с полным основанием сказать, что в авиацию я попал в период ее наивысшего расцвета. В то время летчиков любили, более того — боготворили. И не только за красивую форму. Думаю, прежде всего, за дело. Людям казалось, что летчики могут все. Например, взять пассажиров и за пару часов доставить в отдаленное село. Потушить с воздуха пожар, привезти врача, доставить в город больного ребенка. За считанные минуты вертолетом поставить или убрать трубу и раскатать между опорами провода. Найти заблудившегося человека. Отыскать среди льдов свободный проход для судов. Сбросить в тайгу геологам продовольствие. Прополоть с самолета сорняки, уничтожить саранчу. И еще многое-многое другое. Связь по воздуху осуществлялась практически с любым населенным пунктом. Быть там, где нужна скорость, где счет шел на часы и минуты. Где были необходимы точность, ловкость и сообразительность. Такими люди не рождаются, такими их делали, такими они становились, перенимая опыт предыдущих поколений.
Таким полигоном для нас, пожелавших летать в сибирском небе, стал иркутский аэропорт, 190-й летный отряд, куда я попал после училища.
…Наши судьбы - судьбы сотен людей, которым бугурусланская земля дала путевку в небо. Людей состоявшихся, сделавших немало для развития отечественной авиации.
Не забыть мне тебя, Бугуруслан!
