Тем временем, в Улан-Удэ прошел митинг «В защиту политзаключенных и против полицейского беспредела». Организаторы – общественники и активисты бурятского отделения КПРФ – потребовали прекратить полицейское преследование участников сентябрьской акции протеста, которая проходила на площади Советов. В митинге приняли участие около 600 человек.
Ранее, 9 сентября, на площади Советов в центре Улан-Удэ началась акция протеста против результатов прошедших 8 сентября выборов главы города и депутатов горсовета, а также в защиту задержанных сторонников якутского шамана Александра Габышева. Полиция жестко задерживала протестующих. Тем не менее, акции протеста на площади Советов продолжались более 4 суток, до тех пор, пока территорию не перекрыли бетонными блоками и металлическими ограждениями.
Марш на Москву, предпринятый Габышевым, вызвал большой общественный резонанс. Он характерен тем, что к протестным выступлениям подключились ранее весьма пассивные страты населения, которые в политической активности замечены не были.
Таким образом, к мусорным и электоральным протестам добавились протесты с политической повесткой дня. Ведь вопрос о власти, пусть региональной или муниципальной – это вопрос политический.
Характерной чертой протестных выступлений становится их серьезная общественная поддержка. Провластные настроения, да и то чисто вынужденные, остались у бенефициаров либерально-приватизационной экономики – чиновников, бюджетников, части пенсионеров и все более уменьшающегося числа силовиков. Агрегированный рейтинг власти, по моим оценкам, не превышает 20%. В принципе этого достаточно для всевозможных электоральных манипуляций и подавления локальных протестов силовыми методами. Но недостаточно для стабильного развития.
Региональная политика Кремля четко дифференцирована. Москве и Подмосковью - максимум финансирования и карт-бланш для безудержного бордюрного и мусорного бизнеса. Остальным – назначение молодых технократов или некомпетентных, но управляемых марионеток-варягов.
Апофеозом такой политики стало скандальное проталкивание на пост губернатора Санкт-Петербурга сомнительного управленца Александра Беглова.
Региональные элиты негодуют, но после ряда показательных выборочных репрессалий открыто выражать свое недовольство опасаются. Региональный котел кипит, давление внутри него нарастает, и нет оснований предполагать, что этот тренд на масштабный социальный взрыв переменится.
Жесткий и нечувствительный к запросам населения и региональных элит курс власти лишь сдвигает вправо точку бифуркации, то есть момент возможного слома властного механизма.
Возможно, прав известный экономист Михаил Хазин, считающий, что единственной надеждой Кремля является «новая Ялта», то есть стратегическая договоренность между США и Россией о разделе сфер влияния, в рамках которой могут быть сняты губительные для РФ санкции, и таким образом стагнирующая экономика сможет выйти из системного кризиса.
«Новая Ялта», возможно, и состоится, но это вряд ли изменит брутальный и не учитывающий, помимо прочего, интересы российских регионов стиль управления Кремля.
Неудачи во внешней политике еще ощутимее. Участие России в региональных конфликтах на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Африке продемонстрировало неплохие возможности российских военных в войне против слабовооруженных партизан. Но никакого влияния на внутреннюю ситуацию они не оказали.
Россия теряет даже самых надежных ранее союзников в ближнем зарубежье. Характерно в этом плане отдаление от России Белоруссии, которая на днях в очередной раз отказалась размещать на своей территории российскую военную базу.
Уходят от РФ страны Центральной Азии. Нам просто нечего предложить им кроме скидок на энергетические ресурсы и торговые тарифы. Мощная индустрия России, доставшаяся в наследство от Советского Союза, исчезла. На месте десятков тысяч заводов – в лучшем случае торгово-развлекательные центры, а зачастую – просто пустыри.
Потерю Украины, самого мощного после России постсоветского государства, возместить невозможно, вместо братской республики на западных границах России – непримиримый и принципиальный враг.
Во всем мире между развитыми индустриальными державами идет борьба за доступ на товарные рынки, но Россия в этой конкуренции не участвует, так как она не производит никаких товаров за исключением, по большому счету, продукции «Росатома» и ВПК. Не считать же конкурентным высокотехноличным товаром кругляк, вывозимый в массовом порядке за рубеж.
Выходом из нынешнего тупика может стать новая индустриализация. Но она не входит в расчеты проектировщиков российских стратегий. Да и невозможно создать с нуля мощную современную промышленность, находясь в эсхатологическом конфликте с коллективным Западом, источником всех современных передовых технологий. Невозможно хотя бы потому, что Россия еще долгое время будет находиться в турбулентном состоянии, так как ее элиты ищут пути не к развитию, а к выживанию. Вывоз капитала из страны будет лишь нарастать, брутальность подавления возможных протестов станет предельной.
Таким образом, все социальные страты РФ будут жить на пробуждающемся социальном вулкане еще неопределенное время.
Социальные часы запущены.
