Британское агентство уточняет, что поставки оружия сирийской оппозиции Анкара начала «после неудачной попытки убедить Москву прекратить эскалацию с целью остановки потока беженцев из сирийской провинции Идлиб в Турцию. Собеседник агентства заявил, что Турция хочет сохранить свое влияние в северо-западной части Сирии, а также усилить свое присутствие на военных базах, созданных в рамках соглашения о зоне деэскалации с Россией.
Суть противоречия между Россией и Турцией состоит в том, что с территории Идлиба боевики постоянно атакуют российскую авиабазу Хмеймим, и наступление сирийских войск при поддержке не только российских, но и иранских подразделений призвано устранить эту угрозу.
Турция по достигнутым с Россией договоренностям является ответственной за зону деэскалации в Идлибе, но не предпринимает никаких усилий для предотвращения нападений боевиков на российскую авиабазу и, более того, снабжает их оружием. Ранее представители МИД РФ отмечали, что Москва не позволит оставить «заповедники терроризма» на месте зон деэскалации в Сирии.
Однако стратегический интерес Турции состоит в создании буферной зоны вдоль своей границы с Сирией. Частью такой зоны и является сирийская провинция Идлиб, и турки ни при каких обстоятельствах никому не позволят уничтожить или изгнать дислоцированные там подразделения протурецких боевиков.
В сирийской провинции Латакия действует чисто турецкая ЧВК «Садат», которая остановила наступление горной иранской дивизии и приданной ей 4-й сирийской бригады в сторону турецкой границы. В провинцию Северная Хама переброшены части и подразделения Национальной армии Сирии, созданной Турцией на территории Идлиба и Алеппо. США на сегодняшний день поддерживают Турцию по сирийской проблематике. Поэтому в ход пущена очередная легенда о химической атаке.
Госдеп США сообщил, что армия Асада в ночь на 19 мая применила в Северной Хаме химическое оружие. Теперь США будут шантажировать Кремль угрозой удара по войскам Асада. Нашим «стратегическим партнерам» нужно, чтобы российская авиабаза Хмеймим находилась в зоне досягаемости артиллерии и БПЛА боевиков.
Позицию пророссийской коалиции ослабляет недавно объявленный срочный (в течение 10 дней) вывод всех подразделений Хезбаллы из Сирии в Ливан. Это связывают с возможным началом боевых действий США против Ирана и иранских прокси, то есть той же Хезболлы. А также с плачевным состоянием иранской экономики, из-за чего Тегеран сильно сократил финансирование своих ливанских союзников. Финансы Хезболлы серьезно «просели» вследствие эффективных действий США и Израиля по выявлению и уничтожению финансовых трансакций ливанских шиитов.
Судя по всему, наступление пророссийской коалиции на Идлиб захлебнется, так же, как в свое время захлебнулись атаки на Ракку и Дейр-эз-Зор.
Причина этих неудач в неумении или невозможности ответственных за планирование таких наступательных операций военачальников обеспечить необходимую для нанесения точечных ударов по боевикам войсковую и авиаразведку, а также отсутствие на направлении главного удара спецподразделения российской армии, способного молниеносно и гарантированно уничтожить вскрытые разведкой цели.
Опыт боевых действий в Сирии показал, что те российские наступательные операции, которые противоречат оперативным и стратегическим планам США, Израиля и Турции, проходят при большом напряжении сил и на грани или за гранью разгрома. Поскольку российская военная школа заслуженно считается одной из лучших, если не самой лучшей в мире, то причины таких неудач лежат, скорее всего, в доминировании политических императивов, причем не слишком грамотно сформулированных, над военным анализом.
Кроме того, у России крайне ограничен выбор средств из арсенала «стратегии непрямых действий», то есть гибридной войны.
США, для которых Турция является союзником по НАТО, держат свою военную базу в турецком Инжирлике, но при этом мастерски используют в своих интересах курдов, непримиримых врагов Турции.
Турки, которые выступают в качестве ситуативных партнеров России, не стесняются не только сбивать российские самолеты, вооружать боевиков, воюющих против России и ее союзников, но и направлять своих наемников в зону боев протурецких прокси с подразделениями российских войск. Отчасти сложность ведения боевых действий в Сирии для российских военных заключается в отдаленности ТВД от российских границ и связано с ограниченными возможностями «сирийского экспресса», подвозящего боеприпасы и вооружение через турецкий пролив Босфор.
Не менее важная причина наших перманентных оперативных и стратегических тупиков, как по волшебству возникающих в каждом ключевом ситуативном моменте событий, – отсутствие надежных союзников, которые могли бы создавать проблемы у конкурирующих с Россией региональных акторов.
В этом смысле интересно мнение авторитетного военного аналитика из Нагорного Карабаха Рачьи Арзуманяна, который пишет в своем Facebook*, что Россия могла бы добиться гораздо большего успеха на сирийском ТВД, если бы привлекла в том или ином статусе армянских добровольцев. Автор этих строк считает, что армянские воины, хорошо знакомые с местностью и имеющие в Сирии давние дружественные контакты, в том числе с курдами, могли бы при грамотном их использовании в качестве проводников, разведчиков, диверсантов или спецназовцев изменить баланс сил в регионе и «диалектически снять» многие турецкие «гибридные аргументы» просто по факту появления на ТВД эсхатологических оппонентов возрождающейся Османской империи.
Такая возможность существует и сейчас, но она вряд ли будет использована в обозримом будущем в силу не только зависимости России от «Турецкого потока», но и государственной слабости Армении и Нагорного Карабаха, в нынешнем состоянии неспособных к выдвижению стратегических национальных концептов.
Таким образом, Россия по-прежнему остается третьестепенным актором ближневосточной Большой Игры, уступая в эффективном проецировании военной силы на сирийском ТВД не только США, но и Турции с Израилем. Это подвешивает в воздухе вопрос о самом смысле присутствия российского военного контингента в Сирии.
