Вновь о Российском инвестиционном фонде информационно-коммуникационных технологий СМИ вспомнили в связи с губернатором Иркутской области Сергеем Ерощенко, который в сентябре попытается переизбраться аж за два года до окончания своих полномочий. Между тем, недавно выяснилось, что руководство региона работает крайне неэффективно – например созданная в 2013 году для поддержки и развития перспективных инвестпроектов Корпорация развития Иркутской области не действует до сих пор. Переведенные из областного бюджета 2 млрд. рублей все это время размещались на депозитах в банке. Напомним, именно такая политика привела к тому, что недавно Генпрокуратура РФ предложила ликвидировать венчурный фонд «Росинфокоминвест», созданный в 2006 году еще экс-министром связи Леонидом Рейманом.
По загадочным причинам фонд, призванный финансировать стартапы в области информационных технологий, не сделал ни одной профильной инвестиции, а полученные от государства почти 1,5 млрд. рублей также разместил на банковских депозитах. По словам генпрокурора Чайки, деньги тратились на приобретение ценных бумаг и выплату дивидендов, а в ряде случаев это приводило к значительным убыткам. «По одной из таких сделок они составили 184 млн. рублей». На содержание самого фонда, в котором, по данным генпрокурора, работает всего пять человек, было потрачено 200 млн. рублей.
Чайка отметил: «Росинфокоминвест» является примером того, как средства государства фактически служат не целям развития экономики, а увеличивают ликвидность банковской системы и участников фондового рынка. Генпрокуратура заявила, что материалы проверки уже направлены в Следственный департамент МВД России для возбуждения уголовного дела и проверки обстоятельств причинения ущерба фонду, единственным акционером которого является государство. Кроме того, сейчас руководство страны решает вопрос о закрытии «Росинфокоминвеста».
Казалось бы: его пример – другим наука. Но, видимо, иные чиновники предпочитают быстрое обогащение, не опасаясь ареста. Примечательно, что сотрудники инвестфонда, находящегося в ведении Минкомсвязи, неоднократно обещали финансировать IT-стартапы, но дальше слов дело, как видно, не шло. Еще в 2013 году СМИ отмечали, что «Росинфокоминвест» не работает.
Минувшей осенью гендиректор фонда Павел Родионов заявлял, что «Росинфокоминвест» готов вложить в проекты порядка 50-150 млн. рублей. По его словам, структура сосредоточится на решении государственных задач импортозамещения, будет выбирать проекты, в которых заинтересованы крупные заказчики из отраслей машиностроения и ТЭК. Однако, как сообщали «Ведомостям» инвестпартнеры фонда, они предлагали перспективные проекты, но на них никто не обращал внимания. Судя по документам на сайте фонда, на 30 сентября 2014 года его активы составляли 1,147 млрд. рублей (когда он создавался Рейманом в 2006 году, его размер равнялся 1,45 млрд. рублей).
В 2008 году «Росинфокоминвест» пытался перезапустить новый министр связи Игорь Щеголев, но безуспешно. Затем, после прихода в министерство Николая Никифорова, главой фонда был назначен никому тогда не известный в венчурной отрасли Павел Родионов. По информации «СПАРК-Интерфакса», он также является гендиректором ФПК «Ордината», принадлежащей, видимо, его отцу - Евгению Родионову.
Летом 2014 года почти целиком сменился и совет директоров фонда – в него вошли бывшие и нынешние сотрудники Минкомсвязи, советники и замы Никифорова. Структуру вновь попытались переформатировать, но, судя по критике Генпрокуратуры, вновь неэффективно. Эксперты считают, что вина за неудачи – целиком на тех, кто создавал «устав» компании. Причем еще со времен Реймана.
«Любой инвестфонд (в том числе и венчурный) – это структура бюрократическая, работающая по определенным правилам. Весь вопрос в том, кто и с какой целью эти правила пишет, - пояснил «Веку» независимый аналитик Дмитрий Адамидов. - Почти все фонды, созданные под эгидой государства, формируются чиновниками, для чиновников и по внутренним аппаратным «понятиям». В российских условиях чиновник (если соблюдает минимальную осторожность) не несет никакой материальной ответственности за последствия своих действий. Поэтому и эффективность венчурных инвестиций оставляет желать лучшего: нет мотива делать дело действительно хорошо, можно и как попало, если собственные финансовые интересы соблюдены. При этом и воровать не обязательно – достаточно просто выписать себе хорошую зарплату и честно выполнять никому не нужные «дорожные карты» и бессмысленные поручения. Это не только проблемы отдельно взятого «Росинфокоминвеста» – сходные «трудности» есть по многим проектам «Роснанотеха» и других корпораций, осуществляющих не только венчурные, но и «обыкновенные» инвестиции».
По словам аналитика, чтобы решить проблему системно, нужно менять, прежде всего, закон о госслужбе и вводить туда понятие материальной ответственности. А также перестраивать принципы вознаграждения чиновников и людей, нанимаемых на работу государством в фонды, госкорпорации и иные юридические лица принадлежащие государству. «Но, по понятным причинам, этого очень сложно достичь. Это только у Гоголя унтер-офицерская вдова сама себя высекла. Наш госаппарат никогда на такое не пойдет. А если даже и будут заставлять – сопротивление гарантировано ожесточенное и по всем фронтам», - заключает Адамидов.
«На мой взгляд, в данном случае может иметь место нецелевое расходование средств государственных внебюджетных фондов, - заявил «Веку» аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов. - Это является нарушением закона. Логично, что Генпрокуратура направила материалы о возбуждении уголовного дела. В ходе следствия станет известно о причинах, вызвавших нарушения, а также об основных выгодополучателях, если они действительно имеются. Пока ничего не понятно. Поэтому может иметь место нецелевое расходование, а может и нет. Генпрокуратура хочет это выяснить, и, в общем-то, это является ее обязанностью. Однако пока не ясно, будут ли найдены доказательства нарушения закона».
Эксперт поясняет: с экономической точки зрения венчурные инвестиции являются высокорискованными. Они могут принести убытки, если компания, которой дали денег, обанкротится. «С другой стороны, может образоваться и большая прибыль, если компания, наоборот, разовьется, например, в российский аналог Apple или Microsoft, - говорит Лукашов. - Следует отметить, что убытки не повлекут за собой нарушений в деятельности венчурного фонда, так как это его риск, прописанный в уставе. То есть, если инвестфонд действовал в соответствии со своим уставом, то его убыток не должен считаться нарушением. Теперь будут доказывать, действовал ли фонд в соответствии со своим уставом и правилами ФСФР (федеральное регулирующее ведомство) или нет».
«Вопрос разбивается на несколько составляющих. Первая, это системные сложности с финансированием долгосрочных проектов в России, - сообщил «Веку» директор Института современного государственного развития Дмитрий Солонников. - И это не только научные или внедренческие разработки. С наличием «длинных» денег в стране вообще проблема из-за политики, проводимой финансовыми властями, а, значит, нет ни культуры, ни практики долгосрочного проектного финансирования.
Второе - это инвестиции в создание стартапов, действительных инновационных проектов и новых наукоемких производств. Здесь ситуация еще сложнее. Данные инвестиции всегда высокорискованные и нужно обладать компетенцией, чтобы их грамотно организовать, то есть отобрать действительно реализуемые проекты, выделив их из мутного потока всевозможный фейков. Зачастую у организаторов подобной деятельности просто нет соответствующих знаний и опыта, чтобы в отборе таких проектов разбираться. Уровень специального образования менеджерского корпуса стремительно падает».
И здесь же очень зримо стоит вопрос о целеполагании всей подобной деятельности в стране, отмечает Солонников. Работу всех управленческих ведомств и государственных структур меряют исключительно в рублевой прибыли, ими полученной (будь то медицинские, культурные или образовательные учреждения, органы управления, фонды поддержки инноваций и все иное). «Вопрос не в том, чему и как научили, сколько и от чего вылечили, а сколько заработали. Пожарная служба и санэпидемстанция, прежде всего, занимаются выписыванием штрафов, а не тушением пожаров или профилактикой распространения заражений. И работа инвестиционных центров и фондов из этой же части. Задача не что-то развить или создать, а заработать. А в нынешних финансовых условиях страны это возможно, прежде всего, в рамках валютных или финансовых операций с большей или меньшей спекулятивной составляющей. Меньше риска - деньги просто лежат на депозите, и капают небольшие проценты в соответствии с уровнем надежности банка. Больше риска – вкладываются в игру на бирже, также и с более или менее рискованными бумагами», - говорит политолог.
Конечно же, гораздо проще не «заморачиваться на сложный процесс организации новых производств, тем более, что далеко не все это умеют, а заниматься чистыми финансовыми операциями, отмечает Солонников. Этому современный экономический «мейнстрим» и учит.
«Так и работают практически все структуры, которые были созданы как бы для поддержки и развития отечественных разработок и новых производств. Гранты данного бизнеса - это и «Нанотех», и «Сколково»: и там, и там уже были серьезные проверки по целевому использованию. Но в том же стиле организована работа и большинства центров регионального развития или поддержки инноваций в регионах (вновь вспомним Иркутскую область – ред.). В общем, можно смело говорить, что это обычная практика: получить под поддержку чего-нибудь бюджетные деньги, а потом их «крутить». Там, где во главе структур находятся «неприкасаемые», дела закрываются».
Формально никто ничего не крадет и не ворует. Государственные деньги остаются на счетах, а прибыль от их использования честно распределяется на содержание структур и организаций. Все «в белую». Но процесс развития новой экономики страны не двигается, поясняет Солонников. Необходим несколько иной принцип государственного регулирования.
«Наконец, то, что касается конкретно «Росинфокоминвеста». В его случае видно сочетание тактик. С одной стороны, это стандартные схемы, описанные выше. С условием, что часть вложений в ценные бумаги оказалась сверхрискованной и принесла убытки, - подчеркивает Дмитрий Солонников. - Здесь можно говорить о некомпетентности руководства с тем или иным возможным составом преступления, в чем будет разбираться следствие. И это, наверное, касается, прежде всего, предыдущего руководства.
С другой, это попытка вписаться в модный бренд «импортозамещения» с большей или меньшей успешностью. А это уже вопрос состояния дел нынешних руководителей. В любом случае, ничего сверхоригинального не вскрылось и не произошло. И если наводить порядок в использовании государственных инвестиционных средств, то, как говорил классик: «Впереди большая работа!»
Похоже, соответствующую модель «поведения» в фонде заложил еще его создатель Леонид Рейман. Видимо, у бывшего министра связи - талантливые последователи, ведь при Никифорове структура продолжила наживаться на госсредствах. К 31 марта 2015 года фонд держал на депозитах 24,18% своего капитала, в государственных ценных бумагах – 51,84%, на корпоративные облигации пришлось 17,95% капитала, а дебиторская задолженность составила 1,92%. Оставшиеся 4,11% приходятся на акции IT-компании ОАО «Армада», которые Родионов называет единственным неудачным вложением «Росинфокоминвеста». Летом прошлого года бумаги компании рухнули на 40% из-за корпоративного конфликта – очевидно, это трудно назвать профессиональным вложением народных денег!
Ранее многие наблюдатели утверждали, что нынешний министр связи Николай Никифоров является креатурой экс-главы Минкомсвязи, скандально известного Леонида Реймана. Возможно, этим и объясняются многочисленные финансовые нарушения в ведомстве. В 2013 году Счетная палата отметила, что в министерстве было отмечено нецелевое расходование 1,7 млрд. рублей при исполнении федерального бюджета.
Неоднократно звучали возмущения из-за того, что министр Никифоров окружил себя бывшими сотрудниками «Большой тройки»: первый замминистра Алхазов ранее работал в МТС, директор департамента регулирования радиочастот и сетей связи Кирилл Степаненко успел поработать во всех трех операторах, а департамент проектов по информатизации Минкомсвязи возглавил Андрей Черненко, который, по слухам, до сих пор лоббирует интересы Tele2 на уровне министерства. Да и остальные вряд ли остаются в стороне. Напомним, Николай Никифоров инициировал «реформу», которая может негативно сказаться на доступности услуг связи для населения. Проводить реформу будет «Ростелеком», но пользователем инфраструктуры может стать совершенно иная компания, право назначения которой остается за министерством.
В свое время Леонида Реймана подозревали в том, что он контролирует «Мегафон». Похоже, и сейчас Минкомсвязи и структуры в его ведении трудно назвать независимыми и профессиональными. Впрочем, как говорилось выше, судя по всему, чиновники-связисты весьма натасканы в вопросах личного обогащения. У них был хороший учитель – Леонид Дододжонович. А вот будут ли в деле «Росинфокоминвеста» справедливые следователи…
