Журналистское расследование о наиболее остром корпоративном конфликте на энергетическом рынке страны уже привело к сенсационным результатам. Напомним, что речь идёт о конфликте между крупным энергосбытовым холдингом «Энергострим» и компанией «Оптима». Перечислим только некоторые из них.
Документально подтверждено, что огромные суммы денег из энергосбытовых компаний, входящих в «Энергострим», выводились в офшоры через фирмы «Оптимы». На сегодняшний день речь идёт о 20 млрд рублей (вместе с процентами), которые главные акционеры «Оптимы», отец и сын Шандаловы, должны «Энергостриму». Затем появились материалы, свидетельствующие о том, что высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов «производят ситуацию» в этом корпоративном споре в интересах «Оптимы». Речь идёт прежде всего о фабрикации уголовных дел.
После этого появилось сообщение о преступлении на имя руководителя Следственного комитета России Александра Бастрыкина, в котором руководители «Оптимы» обвинялись в создании преступного сообщества с целью хищения бюджетных средств из Московской энергосетевой компании (МОЭСК). Это заявление написал ныне осуждённый бывший директор фирмы «Оптима Энергострой», входящей в холдинг «Оптима», Андрей Фетисов. Как он считает, его посадили по ложным обвинениям и на самом деле речь идёт о хищении сотен миллионов рублей из бюджета. В свою очередь, существует ряд фактов из открытых источников, которые могут говорить в пользу этой версии.
И вот теперь – новая порция разоблачений. Судя по новым фактам, нити этого дела могут протянуться к загадочной смерти нынешним летом руководителя департамента экономической безопасности МОЭСК Игоря Данилкина, который пытался заниматься расследованием фактов коррупции в этом холдинге. Таким образом, в деле «Оптимы» могут появиться первые трупы. Подробности – в нашей новой части журналистского расследования.
Дутые подряды
Дело Фетисова стоит того, чтобы на нём остановиться подробнее. Потому что это очень наглядная иллюстрация того, как работает наше правосудие. После публикации третьей части журналистского расследования адвокат Гаджи Алиев передал мне очередную партию материалов. Напомним: Андрей Фетисов, бывший директор фирмы «Оптима Энергострой», был осуждён в этом году за кражу денег в особо крупном размере из структур «Оптимы», конкретно 36 млн рублей. Об этой истории мы впервые узнали со слов генерального директора «Энергострима» Юрия Желябовского: «…Шандаловы бесконечно рассказывали мне раз за разом историю, как они завели уголовное дело и посадили одного генерального директора из их многочисленных компаний. Гордились этим. Говорили, что это в назидание остальным, чтобы слушались. Теперь ясно, что это просто была попытка запугивания. По таким принципам они и работают. Удавка в виде запугиваний, в идеале уголовное дело, управляемое с их стороны…»
Фетисова обвинили в том, что он украл 36 млн рублей, выделенных по государственному контракту МОЭСК на строительство энергоподстанции в микрорайоне Колычёво подмосковной Коломны. Это очень крупный микрорайон – в нём ныне проживают около трети жителей города. Самое интересное, что этот объект так и не построен до сих пор, по заключению экспертов, объём освоенных средств на стройплощадке не превышает 150 млн рублей. А из материалов следствия, которые подтверждаются открытыми источниками, следует, что МОЭСК в 2007–2008 годах направил на строительство подстанции Колычёво – внимание – 1,56 млрд рублей! И в своём заявлении Александру Бастрыкину Фетисов, собственно, и задаётся вопросом, куда делись остальные деньги. Я обещал в предыдущем материале подробнее остановиться на этом вопросе. Потому что это действительно интересно, каким образом сегодня ведутся дела в нашей энергетике. И по мере того как я двигаюсь по цепочке, результат получается, честно говоря, всё более и более сенсационным.
Вернёмся к протоколам допроса. Подчеркну, что я беру показания свидетелей – сотрудников ГК «Оптима», которые были предоставлены суду в обвинительном заключении. То есть это не версия защиты как минимум. Так вот, когда Фетисов в 2007 году пришёл в «Оптима Энергострой», работы на объекте «Колычёво» уже велись. В один голос все свидетели утверждают, что первоначально тендер на этот контракт выиграла в открытом конкурсе другая структура «Оптимы» – фирма «Энера Инжиниринг». Но поскольку, согласно обвинительному заключению, эта фирма «не располагала производственными мощностями для проектирования и строительства подобных объектов», контракт был передан субподрядчику – фирме «Оптима Энергострой». Здесь сразу можно задать вопрос: каким образом фирма, не имеющая соответствующих мощностей, получает контракт на 1,5 млрд рублей? Сам Фетисов, кстати, называет на допросе «Энера Инжиниринг» фирмой-пустышкой. Поставим галочку и идём дальше.
Более того, МОЭСК сразу же заплатила «Энера Инжиниринг» аванс в 570 млн рублей. Эти деньги были получены ещё до прихода Фетисова. А теперь вновь внимание: «Оптима Энергострой» выставляет смету на строительство всего объекта «Колычёво» – 331 млн рублей. Представляете, они могли построить эту подстанцию просто из средств аванса и получить прибыль в миллиард с лишним рублей! Но «Оптима» не смогла сделать даже этого. И вот почему. К моменту прихода Фетисова в фирме «Оптима Энергострой» работали всего… 12 (двенадцать) человек! То есть эта структура просто физически не могла построить такой сложный объект. К слову сказать, в то время в «Оптиме Энергострой» уже было четыре стратегических контракта с государственными структурами (кроме Колычёва, крупные энергоподстанции областного значения в Красноярске, Тюмени и Омске) на общую сумму от 7 до 8 млрд рублей. Объясните мне, пожалуйста, как строительная организация, состоящая из 12 человек, может строить сложнейшие энергетические объекты, которые питают областные города, военные заводы и т.д. Понятно, что никак! Им для выполнения этих работ нужно было искать непосредственных исполнителей.
То есть в данном случае цепочка из двух фирм – «Энера Инжиниринг» и «Оптима Энергострой» – нужна была только для одного: чтобы взять очень жирный процент. Я бы сказал – невероятно жирный. Потому что в случае с Колычёво государственная организация «Московская энергосетевая компания» официально, на открытом тендере, заключает контракт с фирмой-пустышкой «Энера Инжиниринг» государственный контракт на строительство в пять раз выше его сметной стоимости! То есть если наши открытые тендеры на госзакупки позволяют заключать такие контракты, то, в общем, на фиг нам вообще тут сдалась какая-то борьба с коррупцией – потому что, с моей точки зрения, такая смета не что иное, как прямой откат просто «в законе»! Я, кстати, позвонил в МОЭСК и прямо задал этот вопрос. Пресс-секретарь обещал подумать, что здесь можно сказать. Жду до сих пор.
Смертельная коррупция
Для меня лично большая загадка, каким образом этот простой факт прошёл мимо внимания следователя Лупандиной, которая вела это дело. Однако всё же интересно понять, куда делись деньги, выделенные на Колычёво. И вот здесь мы читаем показания Фетисова:
«Ещё до моего назначения на должность генерального директора ЗАО «Оптима Энергострой» были заключены договора на проектирование, на работу по подготовке участка и общестроительные работы. Проектировщики выдавали проект по частям, с нарушением сроков. Соответственно и строители выбивались из графика. Часть оборудования была заказана до меня. При этом спецификация заказанного оборудования не соответствовала проекту, их выдача и транспортировка были сорваны. В этой ситуации задачей было законтрактировать позиции, по которым не были заключены договора, с тем чтобы в целом контракт по подстанции оставался рентабельным. В 2008 году из-за экономического кризиса заказчик строительства не имел финансовых средств для оплаты строительства. Чтобы не оплачивать выполненные работы, заказчик их не принимал!»
Во-первых. Прошу прощения, то есть как это у заказчика не было денег? МОЭСК уже давно оплатил эти работы, хотя бы взять тот самый аванс на
570 млн рублей. А во-вторых. Обратите внимание на слово «законтрактировать». Иными словами, Фетисова срочно пригласили для того, чтобы латать прорехи – решать проблемы, которые образовались до него. Можно предположить, что «Оптима» совершала закупки оборудования либо без всяких контрактов, либо по контрактам, которые нельзя было официально показывать! Почему?
Здесь пока только теория, которую я активно разрабатываю. Дело в том, что примерно на рубеже этого времени в МОЭСК сменилась очередная команда руководителей. Из компромата, который щедро хлынул в это время в СМИ, мы узнаём, что вокруг этой организации разгорелась настоящая война из-за того, что новые менеджеры жёстко переводили все поставки комплектующих для строительных объектов МОЭСК на фирмы, аффилированные с семьями руководителей Московской области. Создаётся впечатление, что фирмы-«прокладки» вроде «Энера Инжиниринг» или «Оптима Энергострой» нужны были только для того, чтобы через них финансовые потоки уходили в правильном направлении, то есть в карманы тех, кто, видимо, способствовал получению этих контрактов. То есть у Шандаловых была просто песня, а не бизнес! Пропускай через себя деньги, имитируй некую деятельность и покупай себе «БМВ» от Джеймса Бонда. И тут вдруг, во время этой практически лебединой песни, такая жёсткая смена парадигмы. Вот им срочно и понадобился стрелочник. То есть, говоря проще, когда Фетисов пришёл в «Оптиму», денег там уже не было. Собственно, это подтверждают и материалы следствия. И это очень похоже на то, что пишет в своём письме Бастрыкину сам Фетисов, правда?
Но всё же, куда эти деньги делись? И вот тут дальше такая история. 27 июля сего года на пешеходном переходе был сбит насмерть бывший руководитель департамента безопасности МОЭСК Игорь Данилкин. Водитель скрылся с места происшествия, его ищут до сих пор, и правоохранители проверяют версию об умышленном убийстве. А спустя несколько недель появилась информация о том, что Данилкин выявил миллиардные хищения в МОЭСК и «вскрыл преступную схему, по которой почти вся прибыль компании через госконтракты и подставные фирмы уходила в офшор. Замешанные в хищениях топ-менеджеры покупали на эти деньги элитную недвижимость и роскошные машины, ездили на лучшие курорты и играли в Европе в казино».
Насколько известно, Данилкин как раз и занимался проверкой поставок оборудования и комплектующих через фирмы, принадлежавшие топ-менеджерам МОЭСК и руководителям области. Незадолго до своей смерти Данилкин начал поднимать и материалы по строительству объекта «Колычёво».Сейчас я веду переговоры с лицами, в числе которых есть и депутаты Госдумы и Мособлдумы, которые начали собирать документы, имевшиеся у Данилкина. Но я точно знаю, что в его архивах имелись сведения о фирмах, входящих в структуру «Оптимы», если точнее, то как минимум три. В разговоре со мной помощник одного из депутатов Госдумы утверждает, что после своего увольнения в 2011 году Данилкин либо встречался с Шандаловым-старшим, либо искал возможности для такой встречи вплоть до лета 2012 года, незадолго до своей смерти. Сейчас я пытаюсь получить документальные подтверждения такого разговора, поскольку, по моим сведениям, он проходил в присутствии третьих лиц. Но тем не менее посмотрите, какая вырисовывается картина: ведь именно в 2011 году и началось уголовное преследование Фетисова. Помните, как всё развивалось? Сначала его отпускают с миром, только просят подписать два акта приёмки работ на объекте «Колычёво». А потом, спустя год, его вдруг задерживают. Причём очень важно знать, как его задерживают – с очень серьёзными процессуальными нарушениями. Создаётся впечатление, что в большой спешке, но об этом чуть ниже. То есть кому-то очень срочно понадобился стрелочник. Почему? Может быть, потому, что кто-то «наверху» очень стал интересоваться, куда девались деньги, выделенные в 2007 году на строительство подстанции «Колычёво»? И одновременно с этим Шандаловы начали занимать огромные деньги в «Энергостриме». Представляете, какая картина начинает складываться? Моё расследование в этом направлении продолжается.
А что «стрелочник»?
Давайте вернёмся ещё раз к судьбе Андрея Фетисова. Потому что его история сама по себе показательна. Вот что рассказал мне его адвокат Гаджи Алиев. «Это дело, по моему мнению, изначально сопровождалось многочисленными процессуальными нарушениями. Сначала 17 января 2011 года Фетисова неожиданно задерживают по постановлению Таганского суда Москвы, – рассказывает Гаджи Алиевич. – Причём основанием для заключения в СИЗО стало якобы то, что Фетисов был объявлен в международный розыск и скрывался от следствия! Но, извините, на момент задержания моего клиента (дальше цитирую свою жалобу): «…уголовное дело в отношении Фетисова А.В. органами следствия не возбуждалось, в соответствии со статьями 91 и 92 УПК РФ он следствием не задерживался, какие-либо уведомления о подозрении в совершении преступления ни Фетисову А.В., ни его родственникам либо мне, его адвокату по соглашению, участвующему в данном деле с 21 декабря 2009 года, от следователя не поступали. Соответственно Фетисов А.В. не мог знать о том, что его подозревают или обвиняют в совершении преступления и очень «тщательно» ищут, а значит, и скрываться от следствия».
Между прочим, это новое слово в процессуальном законодательстве, – продолжает адвокат. – Сначала возбуждают дело, а потом под него подтягивают клиента. То есть очевидно, что уже на этом этапе следствие против моего клиента велось как минимум субъективно. Дальнейшие события только подтверждают это. Следствие и суд почему-то передали в ЦАО, то есть не по месту совершения преступления, – видимо, потому, что так было удобнее вести следствие заинтересованным лицам. Далее в суде приводится ряд очевидных доказательств, что Фетисов не мог самостоятельно украсть инкриминируемые ему 36 млн рублей. Дело в том, что у «Оптимы» – объединённая бухгалтерия и все договоры проходят жёсткую систему визирования и контроля. Только отец и сын Шандаловы имеют право на перевод денег со всех счетов фирм «Оптимы». Это подтверждают все свидетели, у Фетисова даже не было пропуска в бухгалтерию. И для меня остаётся загадкой, каким образом согласно обвинительному заключению Фетисов «11 сентября и 18 сентября 2008 года в дневное время, находясь в помещении бухгалтерии ООО «ГК «Оптима» по адресу: г. Москва, Рубцовская наб., д. 3, стр.1, осуществляющего ведение бухгалтерского учёта и текущих платежей с расчётного счёта ЗАО «Оптима Энергострой» согласно Договору № 10/11-06/у от 01 ноября 2006 года, ввёл в заблуждение не установленную следствием сотрудницу бухгалтерии ООО «ГК «Оптима», не осведомлённую о преступных намерениях соучастников относительно характера и цели их действий, но тем не менее следствию достоверно известно, что он представил реестр платежей на 11 и 18 сентября 2008 года и дал ей указание осуществить перевод денежных средств в сумме 17 млн рублей на счёт ЗАО «КрасноярскЭнергоСтрой» в качестве авансового платежа по договору подряда № 2008-11 от 08.09.2011 г., заведомо зная, что такие работы ЗАО «Красноярск-ЭнергоСтрой» выполнены не будут. Я считаю, – продолжает Гаджи Алиев, – что никакой не установленной следствием сотрудницы бухгалтерии не было, все платежи осуществлялись в соответствии с реестром платежей, подписанным и заверенным руководством. Никто, ни одна фирма, не примет на работу сотрудника, который будет осуществлять многомиллионные платежи, при этом не удосужившись заключить с ним элементарно трудовой договор, в который необходимо будет вписать его паспортные данные. Данный факт старательно замалчивался следствием и был проигнорирован судом. Следствие даже не пыталось найти эту вымышленную девушку, чтобы спросить у неё, вводил ли её в заблуждение Фетисов А.В. или хотя бы общался ли он вообще с ней. Кроме того, для стороны защиты остаётся загадкой, как следствие и обвинение пришли к выводу, что Фетисов А.В. находился в помещении бухгалтерии ГК «Оптима» днём 11 и 18 сентября 2008 года. Ни один из свидетелей не давал показания, что видел его (Фетисова А.В.) в данном помещении, а каких-либо иных доказательств нахождения Фетисова в данное время и в данном месте обвинение не представило. И более того, в протоколе допроса (т.5 л.д. 18–21) свидетель Моисеева Ю.А. утверждала, что фактически главным бухгалтером ЗАО «Оптима Энергострой» была она, и она же утверждает, что в указанный период времени, когда производилась оплата по договору на пусконаладочные работы, трудоустроилась буквально на две недели никому не известная девушка, осуществила перевод платежей по вышеуказанному договору и уволилась, и никаких сведений о ней не осталось. Всё это очень похоже на введение потерпевшей стороной в заблуждение органов предварительного следствия». Но самое интересное произошло уже после суда.
«Когда Фетисов написал своё заявление на имя Бастрыкина, где мы указали все эти факты, – рассказывает адвокат, – я в установленном порядке отнёс заявление в приёмную СК РФ и сдал под подпись дежурному следователю. Буквально через несколько часов после этого мне звонит следователь Лупандина, которая вела всё это дело и допустила эти многочисленные нарушения, и говорит: «Вы ведь фактически просите отправить это дело на доследование?» Я говорю: да. И тогда она мне в лоб говорит: «А давайте им снова буду заниматься я!» То есть тот же самый следователь, который отправил моего подзащитного в тюрьму, как мы считаем, по явно надуманным обстоятельствам. О чём это говорит, как не об ангажированности следствия? Ведь фактически мой подзащитный виновен только в том, что подписал протоколы на акты приёмки работ, причём фирмы, которые указаны в этих актах, не отказываются от своих обязательств. То есть кому-то очень важно было посадить моего подзащитного. Для чего? На этот вопрос, видимо, и отвечают мои расследования.
Такая вот история с Фетисовым. Тем не менее это не единственное направление, по которым я проверяю деятельность отца и сына Шандаловых, получивших, кстати, в прошлом году австрийское гражданство. После указанных статей ко мне начали обращаться люди, зачастую очень высокопоставленные по должности, которые в прошлом так или иначе сталкивались с этой структурой. Они передают мне новые документы, из которых следуют всё новые и новые сенсационные подробности.
