Будущего изобретателя, а в прошлом – барабанщика ряда популярных отечественных эстрадных коллективов, звали Юрий Финк. Фамилия у него такая. Не Шпаг, не Рапир, а именно – Финк.
Попутчика Финка, тогда еще его доброго приятеля, а заодно и паритетного совладельца затеянного будущим изобретателем предприятия, звали Владимир Коваленко.
Дорога была долгой, места на столике для припасенной снеди с трудом хватало, заморские жидкости буквально испарялись, будучи едва откупоренными. Поэтому в темах для обсуждения недостатка не было… И что любопытно: о чем бы ни начинали рассуждать друзья, будь то новая технология отбеливания портянок в районах вечной мерзлоты или выращивание австралийской баранины в процессе транспортировки в Европу, изворотливый ум бывшего музыканта мгновенно настраивался на тональность, позволявшую ему рассмотреть любую обсуждаемую тему с позиций возможного извлечения предполагаемой прибыли в суровых российских условиях.
На четвертом или пятом часу пути, когда в соседних купе уже вовсю совершался процесс давления на подушки, Финк, вынося в тамбур очередную порцию мусора, вдруг застыл перед окном. Выйдя из купе, застыл рядом с компаньоном и Коваленко. Какое-то время ехали молча. Вдруг Финк произнес:
- Обрати внимание, Наумыч! На хорошо освещенных лунным сиянием площадках длина тени от телеграфных столбов гораздо больше, чем на неосвещенных. Или – чем на освещенных хуже. С учетом того, что изначальные параметры столбов известны и равны, а сила лунного света определяется погодно-природными факторами, напрашивается очевидный вывод о том, что более хорошо освещенные лунным светом столбы в процессе эксплуатации становятся гораздо более высокими, процентов на десять. Сколько стоит такой столб? Долларов пятьсот? Шестьсот? Ок, пусть для ровного счета будет тысяча! Если на всех магистралях нашей страны заменить все тридцать миллионов телеграфных столбов, сэкономив 10% стоимости на каждом, можно заработать… три миллиарда долларов!
Наумыч на ум эту мысль намотать не смог, поэтому робко переспросил Финка:
- Юр, а заработать-то на чем?
- Да на разнице размеров… Неужели не понял? Фишка в том, что мы тратим на изготовление столбов денег на 10% меньше, сами столбы соответственно тоже меньше… А чтобы они отвечали требованиям, мы будем осуществлять их монтаж лунными ночами.
Наумыч продолжал тупить:
- Юр! А если будут тучи, скрывающие Луну?
- Вызовем Аллегрову – пусть руками разгоняет,- абсолютно серьезно ответил находчивый Финк. – Она нам при таких прибылях в копейки обойдется, а какой экономический эффект! Пора нам с тобой, Володя, что-то серьезное на российской железной дороге создать! Такое, чтоб имена наши золотыми буками были в каждую шпалу вписаны… Представляешь себе, лет через десять-пятнадцать…
На том и порешили: будем вписывать! Золотыми!
А ночью, под стук колес на стыках, Владимиру Коваленко приснился странный сон. Явился к нему то ли ангел, то ли демон в лице председателя правления одного столичного банка и произнес: «Провидению угодно, чтобы друг твой Финк стал великим изобретателем. Изобретения его перевернут наши представления о реальности, осчастливив не только Россию, но и все человечество… Тебе же, Володя, предстоит зомбировать его, чтобы в момент, когда изобретения уже будут изобретены, а открытия – открыты, Финк по собственной воле передал их в распоряжение моего банка…»
И с этими словами то ли ангел, то ли демон исчез так же быстро, как и появился… Наумыч, боясь проснуться, проворочался всю оставшуюся часть ночи с боку на бок. Но поутру, считая себя уже фактически посвященным, долгое время боялся взглянуть в помятое лицо партнера.
