Правда, в неприглядном виде на этот раз оказались не зрители, а сами чародеи-мистификаторы. В этой роли выступили «авторитетные» политологи Дмитрий Орлов, Валерий Хомяков и Михаил Виноградов.
В начале зимы, напомним, именно они представили вниманию почтеннейшей публики сенсационные документы, которые свидетельствовали о том, что владелец «Межпромбанка» Сергей Пугачев является нарушителем закона и не имеет никакого права представлять Республику Тыва в Совете Федерации. В частности, эти господа утверждали, что Пугачев при устройстве на государственную службу скрыл факт своей судимости по статье «мошенничество», а также предъявил поддельные дипломы о высшем образовании и свидетельства о присвоении ученых степеней.
После той пресс-конференции факсимиле предъявленных документов вместе с комментариями Орлова и Хомякова были опубликованы некоторыми интернет-СМИ, что вызвало настоящий шквал эмоций как в самой Республике Тыва, так и на федеральном уровне. В связи с этим группа депутатов Госдумы обратилась с открытым письмом к президенту Дмитрию Медведеву, а затем направила официальные запросы в Генпрокуратуру и в адрес спикера Совета Федерации Сергея Миронова. Вскоре к ним присоединился заместитель председателя Верховного Хурала Тывы. Официальных разъяснений от Пугачева потребовали и журналисты. Редакция электронной газеты «Век» обратилась к сенатору с рядом вопросов, одновременно напомнив ему о том, что согласно Закону «О СМИ», он на эти вопросы ответить обязан.
Увы, напоминание не подействовало – от обвиненного в тяжких грехах сенатора так и не поступило ни заявлений, ни опровержений или каких-либо комментариев. Пугачев словно «ушел на дно». А у журналистов тем временем появился повод обсудить еще одну, на первый взгляд, чисто цеховую, проблему.
Скандал вокруг сенатора фактически расколол журналистское сообщество. Вдруг выяснилось, что многие издатели объявили табу на упоминание фамилии Пугачев в своих СМИ. Эта ситуация и стала предметом обсуждения на «круглом столе», состоявшемся 10 апреля в Центральном доме журналиста. Собравшимся на нем представителям прессы пришлось невольно вспомнить имевшее в середине 90-х хождение такого понятия как «блок». Один из участников «круглого стола» - генеральный директор издательского дома «Деловая Трибуна» Федор Сизый - прокомментировал позицию ряда коллег следующим образом:
- В наше непростое, прежде всего, с экономической стороны, время появляется такое понятие, как финансовая заинтересованность. Я вижу открытое письмо депутатов Государственной Думы к президенту России, с документами, которые доказывают, что сенатор Пугачев не только подделал документы о высшем образовании, но, оказывается, он еще и сидел… Однако большинство печатных СМИ и телевидение эти факты стараются не замечать. Потому что их сковывает «блок» - то есть деньги, заплаченные этим редакциям за то, чтобы на какое-то время блокировать появление на их страницах негативной информации о том или ином человеке.
Главный редактор газеты «Старая гвардия» Павел Волошин был еще более конкретен:
- Что касается Пугачева, насколько я знаю, одна из немногих газет, которая смело обо всем написала – это тувинская газета. Она о «блоках» ничего не слышала, не доходят, видимо. А в Москве ничего не вышло, потому что «блоки».
Таким образом, стало очевидно, что финансовые возможности позволяют банкиру-сенатору держать прессу «в узде» и не допускать лишнего шума по поводу своей персоны. Но как быть с инициаторами скандала – политологами Орловым, Хомяковым и Виноградовым, предавшими огласке компрометирующие Пугачева документы? На первый взгляд, все они – уважаемые люди: гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций, гендиректор Совета по национальной стратегии, президент Фонда «Петербургская политика»… Таких, кажется, не подкупишь, не заблокируешь!
Однако, как выяснилось, это только кажется. Что и подтвердила их недавняя пресс-конференция в РИА «Новости» под зловещим названием «Возрождение практики информационных войн и трансформация их ведения». Орлов, Хомяков и Виноградов фактически сами выставили себя перед камерами и микрофонами послушными солдатами этих самых «информационных войн». Журналисты сразу поняли, что вся эта «пресс-конференция» была затеяна ради одного – публичного отречения этими господами от высказанных ранее обвинений в адрес сенатора Пугачева.
Первым образец самобичевания продемонстрировал «политолог» Валерий Хомяков. По его словам, представленные им и его коллегами Виноградовым и Орловым 11 февраля документы были всего лишь «ксерокопиями, причем не самого хорошего качества». За ним последовал коллега Дмитрий Орлов.
- Я не обнародовал негативные факты биографии сенатора, - покаянно заявил он. - Никаких компрометирующих его материалов никому не предоставлял.
А Михаил Виноградов пошел еще дальше, сказав, что его «не так поняли» и он «ничего такого не говорил». При этом он с нескрываемой горечью признался, что его втянули в кампанию, которая есть «элемент политической или экономической войны».
Выходит, сразу троих искушенных и даже где-то авторитетных политологов настолько загипнотизировала некая фальшивка, что они одновременно, не сговариваясь, решили предать ее огласке. Читатель, вы в это верите? Но и это не все. Хомяков, выступая на радио «Эхо Москвы», и вовсе договорился до того, что папки на их первой пресс-конференции, оказывается, кто-то… подбросил. «История странная и достаточно детективная, - сказал Хомяков, мистифицируя слушателей либеральной радиостанции. - Мы начинаем конференцию, перед этим появились папки. Я одну открыл, потому что они у нас на столах лежат, и журналистам были розданы. И там компромат на Пугачева». «А кто эти папки принес»? - спросила удивленная ведущая. - «Без понятия! - без тени смущения ответил Хомяков. - Откровенно говоря, вот это одна из новых технологий. То есть, проводится пресс-конференция – вдруг появляются какие-то материалы! Вроде как под тему...»
При этом внезапное публичное отречение от заявлений на первой своей пресс-конференции мастера политической аналитики мотивировали тем, что им-де удалось теперь получить подлинные документы, опровергающие те, первые. Но вот незадача: те документы видели все, и их до сих пор без особого труда можно найти в интернете. А новые – якобы опровергающих – никто из собравшихся на пресс-конференции так и не увидел. «Вот они, но я вам покажу их издалека», - дословно приводим мы слова Хомякова. - Вот справка из Костромского УВД, что у Пугачева не было судимости. А вот справка, что Институт методологии права действительно существовал. Значит, у Пугачева есть высшее образование. Нас документы убедили, так что мы заканчиваем это дело».
Но это совсем не убедило журналистов. Причем здесь «справка из Костромского УВД», ведь если верить первым заявлениям Хомякова, то приговор суда в отношении будущего сенатора Пугачева выносился в 1986 году в Ленинграде? Тем более, что, выступая на радио «Эхо Москвы», Хомяков уже почему-то заявил, что справка об отсутствии судимости у Пугачева получена из какого-то мифического… «Московского УВД». Непонятен и пассаж с Институтом методологии права, который, как утверждает господин Хомяков, на «самом деле был». Его существование никто и не отрицал. Согласно предоставленным на первой пресс-конференции документам, он действительно существовал, но до 1992 года. А в дипломе об окончании этого вуза, выданном банкиру Пугачеву, значился 1994 год, что и породило затем вполне обоснованные сомнения в достоверности сведений о его образовании.
Мы созвонились с Дмитрием Орловым и попросили его предоставить нам копии «правильных» документов для публикации, чтобы тем самым до конца исчерпать тему и восстановить честное имя сенатора. Но Дмитрий Иванович вдруг заявил, что… никаких документов у него нет и «вообще обращайтесь к Хомякову, я этим делом больше не занимаюсь».
Позвонили Валерию Хомякову. И получили не менее обескураживающий ответ:
- Да, у меня есть все документы. Но показывать их я никому не буду!
То есть, документы, свидетельствующие о том, что Пугачев преступник, показывать было можно. А доказывающие, что он кристально честный человек, – нет. Вот и верь после этого «магам» от политологии.
Стоить отметить еще одно важное обстоятельство: сообщений СМИ о «реабилитации» Пугачева оказалось опубликовано в разы больше, чем материалов о его сомнительной биографии. А после состоявшейся пресс-конференции «покаявшихся» политологов лишь редкое издание не сообщило о ней. Причем совпадали данные материалы почти слово в слово. Это значит, что положительная информация не наткнулась на расставленные тут и там «блоки». Тогда возникли вполне резонные вопросы, что точно такие же «блоки» могли быть выстроены и вокруг ретивых политологов. А строительным материалом могли стать, как обычно, пачки денежных купюр.
- Я вспомнил историю, - рассказал на упомянутом нами выше Круглом столе в Центральном доме журналиста секретарь союза журналистов России Павел Гутионтов, - когда в США не самая большая и влиятельная газета в этой стране напечатала небольшую заметку о том, что председатель Комитета начальников штабов в США, полный Адмирал, не помню фамилии, в свою орденскую колодку добавил одну ленточку ордена им не заслуженного. - Надо было это углядеть, во-вторых, это такая, по нашим понятиям мелочь. До всех ответов и разбирательств первое, что сделал Адмирал – подал в отставку. Я думаю, что такого примера у нас мы не найдем.
Очень точно и, как всегда, хлестко высказался на Круглом столе на тему девальвации профессий журналиста и политолога известный обозреватель Акрам Муртазаев.
- У глистов, оказывается, предки были организованные, мыслящие существа. Ученые говорят, что это они деградировали до уровня глистов. До уровня глистов начинает со временем деградировать журналистская мысль в России. Если помните, в 96-м году мы сказали, что закрываем совесть в сейф и пока не пройдут выборы, пока мы не победим коммунистов, мы ее не достанем. А когда мы победили коммунистов – ключик-то мы потеряли… Отсюда началось все это. Мы стали брать денежки у всех. Мы сейчас все говорим «блок» и понимаем, что это такое. А если сюда пригласить иностранного журналиста, он будет спрашивать: «А что такое блок?» Они никогда не поймут что такое блок. Вот Игорь Чубайс меня спрашивает: «Я статью написал одну, а там какой-то блок поставлен. Что такое блок?» Я ему объясняю: «Игорь Борисович, в нашей прессе принято с помощью вашего брата ставить блоки». И мы уже говорим об этом спокойно. Каждое издание вынуждено было выживать, и это выживание было таким унизительным, что и нивелировало нашу профессию...
