Что нужно сделать, чтобы избавиться от романтика-идеалиста, желающего изменить мир? Например, надо посадить его в тюрьму на 7 лет, потребовать уплатить штраф в 3 млн рублей, обвинив во взятке. В истории человечества таких ситуаций много, и чаще всего они заканчивались аутодафе или гильотиной. В наше «гуманное» время ограничились сроком отсидки вместе с бандитами, серийными убийцами и ворами-рецидивистами.
В этой статье не будет рассуждений автора, пока мне сделать это непросто, так как велика опасность погрязнуть в эмоциях и лишить материал необходимой ему цельности и смысла. Поэтому предлагаю только факты и комментарии. Все остальное – чуть позже.
Гуманный и современный
По версии следствия, Фарбер — «обычный бытовой вымогатель», по версии защиты — безалаберный романтик, который давал подрядчику деньги в долг без расписок, а потом получил его мечеными купюрами.
Осташковский городской суд Тверской области 1 августа, в четверг, признал бывшего директора дома культуры (ДК) «Мошенский» Илью Фарбера виновным в вымогательстве взятки и злоупотреблении должностными полномочиями, сообщил РАПСИ его сын Петр Фарбер.
Гособвинитель ранее потребовал приговорить Фарбера к 7,5 годам колонии строгого режима и штрафу в размере 3,1 миллиона рублей.
Ранее Тверской областной суд признал Фарбера виновным и приговорил к восьми годам лишения свободы в колонии строгого режима, но в ноябре 2012 года Верховный суд РФ отменил приговор и отправил дело на пересмотр в Осташковский суд.
Согласно материалам дела, Фарбер в июле-августе 2011 года получил 300 тысяч рублей от директора коммерческой организации за то, что позволил подрядчику продолжить ремонтные работы в помещении ДК, а через месяц еще порядка 132 тысяч рублей за подписание акта выполненных работ. На деле же работы были проведены не в полном объеме, и, как считают следователи, подписав указанный акт, он причинил бюджету учреждения ущерб в размере 941 тысячи рублей.
Некоторые СМИ писали, что подрядчик не торопился выполнять обязательства по ремонту клуба, поэтому Фарбер якобы частично вложил в ремонт собственные деньги. После окончания работ Фарбер потребовал от гендиректора компании-подрядчика вернуть ему долг. При передаче денег директор ДК был задержан сотрудниками ФСБ. Журналисты называют Фарбера, несколько лет назад перебравшегося из Москвы в село Мошенка Осташковского района, «сельским учителем». По их данным, он учил деревенских детей рисованию, истории, литературе.
Последнее слово Ильи Фарбера
Как сказал сам Илья, он не готовился к этому слову, так как не рассчитывал на то, что суд ему его все-таки предоставит. Поэтому во многом то, что вы прочитаете, - экспромт.
«Меня обвиняют в получении взятки в 132 тысячи 600 рублей. Ха-ха. Нет ни одного доказательства, что это взятка была. Но мне всячески дают понять: заднего хода у этого катка нет. Меня все равно закатают.
Но я до сих пор под впечатлением прокурорского запроса к суду приговорить меня к 7,5 годам строго режима. Я не понимаю, и мне кажется никто, кроме прокурора, не понимает, чем обосновано это наказание. Думаю, прокурор также не понимает. Рационального объяснения этому сроку нет. За эти 7,5 лет вырастут мои дети. Я считаю, это вредительством просто. Срок настолько кровожадный, что ему удивляются даже убийцы, с которыми я сижу в СИЗО.
7,5 лет – это срок больше чем убийцам, больше чем скинхедам, торговцам наркотиков, участникам разбоев, грабежей, насильников, которые порой 5 лет условно получают. Они все выйдут на свободу раньше чем я. Мне уже кажется, что на мне какая-то красная лампочка мигает «Социальная опасность», из-за которой меня нельзя к людям допускать. Срок 7,5 лет в моем случае – это дикость. При этом перед тем, как запросить этот срок, прокурор сам сказал, что у меня есть дети…
Прокурор не стал утруждать себя даже тем, чтобы что-то анализировать и сделать какие-то выводы из выступлений свидетелей, он просто прочитал статью из «Википедии» о том, что взятки брать вредно. Это логично, потому что лето. Всем хочется гулять, купаться, а не работать.
Ровно два года назад было тоже лето, и я тогда занимался ремонтом клуба, чуть ли не ночевал в нем, и ожидал Горохова, когда тот привезет материалы и деньги…
Если бы прокурор не читал статью из «Википедии», было бы видно, что он совсем ничего не делал на процессе, кроме того, что читал обвинительное заключение, составленное следователем Савенковым и содержащее грубые ошибки.
Так, Горохов, на основании показаний которого мне предъявили обвинение, сначала был потерпевшим, а когда следствие разобралось, что я не вымогал у него деньги, что Горохов меня оговорил, то с меня сняли обвинение в вымогательстве взятки, а с Горохова сняли статус потерпевшего. И иного статуса ему присвоено не было, показаний он больше не давал. Но почему-то обвинительное заключение следователь составил на основании показаний Горохова как свидетеля. А кроме показаний Горохова ничего больше, чтобы говорило о совершении мною преступления, в материалах дела нет. Даже косвенных доказательств в деле нет.
Горохов представил следствию запись со своего диктофона, на которой только тишина и слышны чьи-то шаги. Но Горохов утверждает, что на этой записи слышно, как он передал мне 150 тысяч рублей. Но на записи этого нет. И нигде нет этих доказательств. Свидетелей этому нет. Но мне упорно вменяют это преступление. Причем, Горохов говорит, что через несколько дней он мне дал еще 150 тысяч рублей. Правда, в этот раз записи с тишиной он не предоставил…
Со всеми словами о том, как опасно брать взятки – я согласен. И я обращаю все эти слова, прежде всего, к прокурору. Я и без «Википедии» смогу рассказать, как опасно брать взятки и это будет убедительнее. Не только взятки опасно брать, но и не считать себя вообще за человека. Отказаться от себя и слепо исполнять советы, приказы своего руководства – это опасно. Это подражание фемиде в повязке в плохом смысле. Людям без погон и людям в погонах это совсем противопоказано. Потому что позор удесятеряется.
И мне стыдно за нашу прокуратуру. За прокурора мне стыдно. Стыдно перед зрителями, перед судом, перед моими защитниками.
Знаете, когда я работал в подмосковной школе учителем, мы со школьниками иногда ходили в походы и собирали мусор в лесу. И мы с детьми хотели создать организацию по сбору мусора по всей России, а потом и по всей планете. И каждый раз мне было стыдно, что этот мусор есть, который разбрасывают взрослые. И сейчас мне также стыдно за прокуратуру, за следователя, за весь Следственный комитет, за наше государство… Мне стыдно за всех них перед детьми.
Мне кажется, всем порядочным взрослым стыдно.
Надо что-то сказать, глядя детям в глаза. Ведь дети о нас думают лучше, чем мы есть.
Я объясняю своим детям – дать мне 7,5 лет тюрьмы хотят дяди из областной прокуратуры.
А вот чтобы я был на свободе - хотят уже мои дети и мои ученики.
И вот мне бы хотелось, чтобы судья сделал выбор в пользу детей. Потому что у детей настоящие желания, а у взрослых дядь из областной прокуратуры - не настоящие. Они просто хотят прикрыть свою ошибку. И это желание преступно. Лучше был они попросили прощения. Они бы детям подали хороший пример этим самым.
….
Все участники моего процесса войдут в историю. Все. Есть такой список Магнитского, который ограничивает перемещения по миру преступников за их нарушения закона, а также ограничивает количество их имущества. Чтобы возник этот список, нужно было, чтобы человека замучили насмерть в тюрьме. Меня еще насмерть не замучили. Я надеюсь, мне не придется умирать, чтобы был список Фарбера. Но все равно будет известна фамилия заказчика моего дела, заказчика, который где-то маячит и никак его не рассмотреть. Но он есть.
….
Ошибкой первого процесса было то, что на суд выделили прокурора-антисемита, который испытывая ко мне очевидную личную неприязнь, постоянно указывал на мою национальность присяжным и требовал для меня 9 лет строго режима.
Я думаю, что этот повторный процесс также двигается не в том направлении.
…ждать оправдательного приговора по-моему делу смешно и наивно.
Хотя я рад, что это все сейчас в нашей стране происходит, потому что когда-нибудь какой-нибудь процесс может быть станет последней капелей, которая повлияет на восприятие мира, жизни людей нашей страны.
Хотелось бы очень, чтобы меня отпустили к детям, хотелось бы, чтобы прокуратура и следователь извинились, перед тем как их уволят и внесут какой-нибудь в список и самих осудят за их преступления. Хочется, чтобы они все попросили прощения. И не передо мной. Перед страной. Перед детьми. Чтобы бы дети это видели, как сильные просят прощения.
А пока мне смешно слышать, как ОМОН, прокуроров, судебных приставов, следователей и прочих называются силовиками. Если бы меня спросили малыши, почему их называют силовиками, я бы ответил с иронией: «Это не силовики, а слабовики, боящиеся потерять свое место, не получить звания и т.д.». Они все не того боятся. Надо бояться жить не по совести. И в тюрьме, конечно, находятся они, а не мы – те, кого судят неправедно. Нам боятся нечего. Нам только стыдно. Стыдно и парням с болотной, и Навальному, и Офицерову и всем, кто что-то понимает в этой жизни. Стыдно за беспомощность свою перед детьми.
Но мне всегда думается, что есть шанс. Я знаю, что справедливый приговор вынести по моему делу трудно, это требует мужества от судьи. Многие люди забывают смотреть на небо, многие забывают смотреть на своих детей, многие забывают думать о том, что думают их дети. Не все помнят о том, что дети все видят, все понимают и воспитываются нашими поступками. Мне хочется, чтобы судья не забывал, что дети верят, что ему хватит мужества вынести справедливый приговор. Есть много вариантов. Можно вынести условное наказание. Даже 7,5 лет судьей могут быть определены как условный срок. Можно вынести реальный срок но с отсрочкой, чтобы я все таки успел на ранней стадии – моему младшему ребенку меньше 3 лет – побыть с ними хотя бы несколько лет. Можно назначить меньше срок… Можно учесть, что я два года до приговора нахожусь в СИЗО - самых строгих условиях, которые только есть. С людьми которые совершают еще большие преступления, чем убийства. Мне не разрешали видеться с родными год. Письма не пропускали. Сажали в карцер. Мотали по разным камерам… Только если ты признаешь вину, сам следователь может тебе дать мобильный, чтобы ты поговорил с мамой. Я не признавал свою вину...
Вот это суду тоже можно учесть и решить, что достаточно надо мной издеваться.
Я прошу подумать над моими словами. Не воспринимать их как формальность. Я не знал, дадут ли мне вообще последнее слово, поэтому я не готовил его, и уж тем более - не пересказывал «Википедию». Я говорю то, что думаю, то что у меня в сердце.
Я специально не говорил про состояние здоровья. Потому что в СИЗО я видел, как поднимаются по лестнице в камеру слепые, или как человека вносят в камеру без обеих ног, или рук… И у сокамерников его и у всей администрации СИЗО глаза на лоб выскакивают и обсуждать все начинают - ЧЕМ он может совершить преступления?
Еще я видел, как из СИЗО выносят на носилках и грузят спешно в машину человека. Не потому, что надо ему оказать быстро помощь, а потому что надо, чтобы он не умер на территории СИЗО…
Наши тюрьмы созданы как раз по принципу ослабления человека, вытягивания из него здоровья. Или людей унижают физически, или словесно. Все это ослабляет даже сильного человека.
А сильнее делает только любовь.
Я долго думал, зачем все это нужно. Потом догадался: наши тюрьмы нужны нашей несчастной власти в таком виде – чтобы сажать сильных. Потому что сильный человек составляет этой власти конкуренцию. И с помощью тюрем власть славно борется со своими конкурентами.
Я все думаю, в чем власть видит меня конкурентом. Я ведь стал директором сельского клуба, потому что больше никто не хотел им стать. Мне говорили некоторые в селе, как я мог приехать с фамилией Фарбер в деревню и занять пост директора клуба и заниматься с детьми?..
21 век на дворе. Я, конечно, не воспринимал это всерьез. Потому что в селе Мошенка были другие люди - это родители учеников моих. Они не приезжали на этот суд. Потому что они занимаются делом. А суды - этим людям кажется, что они ни на что не влияют. У них огород, скотина, которыми надо заниматься, у них дети… Поэтому я, когда читаю в статьях что все население Мошенки было против меня, - это неправда. Сами дети не были против меня. А будущее за детьми. Поэтому я с ними и занимался мусором. Ребенок собирающий мусор, не разрешит взрослым мусорить.
Через несколько минут или часов мне будет оглашен приговор. Как я понимаю, он уже составлен. То, что мне дали последнее слово – это просто ради соблюдения формальности.
Мне бы хотелось, чтобы суд вспомнил о детях. Что дети верят в справедливость, они отказываются верить в несправедливость, для них мир рушится, когда она наступает.
Я прошу вынести приговор если не оправдательный, то такой, который может отпустить меня к моим детям.
Спасибо.
И я хочу сказать, что это не последнее мое слово».
Репортаж из зала суда
В зале собралось чуть более 25 человек, в основном родственники и журналисты.
Мила Дубровина, журналист Интернет-издания «Сноб», вела онлайн комментарий из зала суда. Вот несколько выдержек из ее репортажа:
09:05
Илья Фарбера уже привезли. У здания суда собрались журналисты, телевизионщики, приехали родственники Фарбера, в том числе его сын Петр.
09:22
Илья Фарбер плохо выглядит, бледен, но держится – отвечает на вопросы журналистов.
09:34
Этот суд Илья Фарбер называет более «качественным», чем предыдущий. Прокурор и судья уже не позволяют себе резких высказываний. Следователь после предыдущего суда снял состав преступления «вымогательство», статус потерпевшего Горохова автоматически изменился на свидетеля. Однако как свидетель он допрошен не был и в этом деле его статус остался неопределенным. Поэтому Илья Фарбер считает, что сам этот суд начался незаконно и его «качественность» просто хорошая маскировка.
09:37
На вопрос «что вы будете делать дальше в случае несправедливого приговора?» Илья отвечает «жить». У него сероватый цвет лица и синие губы.
09:47
Фарбер: вот я газеты читаю, вы, журналисты, все неправильно пишете. Меня сажают не силовики. Силовики – кто сильный. А они слабовики.
09:59
Ольгу Романову**** пытаются удалить из зала суда, якобы на прошлом заседании она вела незаконную съемку. Она отказывается уходить, пристав сдается.
10:05
Судья опаздывает. В зале шутят: заходить стесняется.
10:07
Пристав объявляет, что пока Романова не выйдет из зала, судья в зал не придет и не начнет оглашение приговора. Романова отказывается выходить, зал ее поддерживает.
10:12
Представитель движения «За права человека»* пытается, направив камеру на прокурора, заставить его прокомментировать ситуацию с Романовой. Прокурор молчит, в зале смеются.
Ольга Романова: ну вот, затроллили прокурора, он сейчас заплачет и уйдет. Заседание пока не начинается.
10:17
Приставы объявляют, что Романова может остаться, но на нее будет составлен административный протокол.
Фарбер начинает говорить последнее слово.
11:50
Илья рассказывает, как издеваются в СИЗО: заводят в бокс, где нечем дышать и держат там по много часов, там же кладут на пол лицом вниз, один уфсиновец наступает на спину, другой – поднимает ноги к голове. «И я нахожусь в лучшем СИЗО страны, в нем не так много садистов, как в других».
11:59
Все очень символично: на прошлом суде в здании суда делали ремонт крыши. Во время процесса с суда слетала крыша. В этот раз суд постоянно включает кондиционер и открывают окно – охлаждают улицу.
12:09
Мать Ильи Фарбера. Он рассказывает ей, как предложил сделать проект внутреннего убранства храма при СИЗО. И просит дать ему доступ в интернет для этого.
12:20
Илья Фарбер: В камере целыми днями играет Радио Дача, разговаривать невозможно – друг друга не слышно. Хорошо, хотя бы рисовать мне не запрещают – даже просят «нарисуй меня». Я рисую, за это уфсиновцы мне не делают ничего плохого. Такой там способ поощрения.
12:39
Все ждут приговора. Надеются, что если приговор выносят так долго, то он не был написан заранее. Многие ждут, что Илью Фарбера отпустят из зала суда с учетом почти двух лет, проведенных в СИЗО.
13:28
Суд вернулся, судья начал зачитывать приговор.
14:00
Судья прервал зачитывание приговора, разрешил залу сесть. Илья Фарбер выкрикнул, что судья слово в слово зачитывает обвинительное заключение, составленное прокурором: «суда не было»! Секретарь принесла судье воды, зачитывание приговора продолжается.
14:36
Судья зачитывает приговор уже больше 50 минут, говорит скороговоркой, явно не вдумываясь в суть сказанных слов. В зале духота, даже приставы переминаются с ноги на ногу и переглядываются. Илья Фарбер читает книгу «Жизнь раба на галерах».
14:59
Любопытная техническая деталь: суд писал приговор час, а зачитывает его уже больше 1,5 часов.
15:32
По совокупности: 7 лет лишения свободы и один месяц без права занимать муниципальные должности и штраф.
15:34
Штраф 3 миллиона рублей. Судью освистали, кричат «позор!».
15:38
Илья Фарбер: Если это вызов системы, то я его принял.
Приставы выводят Илью из зала суда.
Позиция РЕК
Российский еврейский конгресс сделал заявление
на своем сайте: «1 августа 2013 года сельский учитель Илья Исаакович Фарбер был повторно осужден Осташковским районным судом на длительный тюремный срок заключения - 7 лет и 1 месяц - и выплату штрафа в размере 3 млн рублей.
Многие слышали о москвиче-идеалисте, который три года назад захотел изменить уклад жизни глухой тверской деревни. Этот «поход в народ» закончился для него трагически: несмотря на отмену приговора Верховным судом и широкую общественную кампанию в его защиту, Фарбер уже два года находится в камере предварительного заключения. И вот теперь ему предстоят долгие годы в колонии строгого режима.
Мы не идеализируем И.Фарбера и не ставим его в пример другим. Но чувство симпатии и сострадания к этому человеку – представителю нашего народа, оказавшемуся в труднейшей жизненной ситуации, –обязывает нас протянуть руку помощи ему и его семье. У 38-летнего Ильи Фарбера трое детей. Забота о сыновьях 3 и 10 лет легла на 20-летнего старшего сына и отца-пенсионера.
Российский еврейский конгресс объявляет сбор средств в помощь Илье Фарберу и его семье, надеемся, что вы откликнетесь на наш призыв. Традиция помощи соплеменникам попавшим в беду сильна среди евреев. Давайте поможем Фарберу и его семье пережить трудные времена!»
Само заявление вызвало негодование со стороны не только евреев. Все возмущены фразой: «Мы не идеализируем И. Фарбера и не ставим его в пример другим». Комментарии можно почитать на самом сайте, и задуматься не только над позициями тех или иных структур, но и над ценностями общества. А пока предоставлю слово тем, кто поделился своим отношением к происшедшему.
Что думают и говорят люди
Мария Генкина 12:29 Вчера (2 августа): «Многим, возможно, кажется, что Илью Фарбера посадили по какому-то огромному злому умыслу, по тому же умыслу по которому условно отделываются те, кто действительно виноваты в преступлениях.
Ничего подобного. Его посадили с жестокостью, потому что он не занес.
Это правило - если человек пытается честно доказать что он не виноват, если считает, что дело его настолько бессмысленно, что садить его не за что и поэтому занесение денег судью не рассматривает как вариант - его посадят.
Все «условные» сроки остальным указывают лишь на то, что сумма сделки была оговорена и выполнена.
У Путина, скорее всего, нет никакого реального влияния на этот процесс.
Эта система правосудия не имеет ничего общего с попытками определить вину. Это базар, и судьи - обыкновенные торгаши, устанавливающие свою цену. Реформации эта система не подлежит».
«Если за Сердюковым признают хотя бы 10% на данный момент нарытого, то ему должно светить лет 300…»
Михаил Барбашов: «И. Фарбер - невиновен. Тот бред, что нес в суде прокурор, способен убедить в правоте обвинения только слабоумных. Илья пострадал за свои идеалы и нужно быть достойными его людьми, чтоб утверждать очевидное - Фарбер невиновен».
Группа в «Вконтакте», где публикуются материалы об Илье Фарбере и о его странном деле:
Элина Дригант
Здесь можно подписать петицию Генеральному прокурору Российской Федерации: Рассмотреть дело Ильи ФАРБЕР и принять справедливое решение по его делу
1 августа 2013 в 23:40
Эхо Москвы / Интервью / Приговор по делу Ильи Фарбера / Елена Романова, Петр Фарбер, Алексей Нарышкин
Любовь Ангабаева: «Стыдно за государство, стыдно за нас самих-мы выбрали эту власть. Обидно за страну. Но если есть такие, как Фабер-еще не все потеряно. Мы-не быдло. Быдло-не мы».
Ольга Ефимова: «Мне кажется, об этой истории должен знать Путин и как-то повлиять на это безобразие».
«Защита Илья Фарбера, которого сегодня приговорили к семи годам колонии, будет обжаловать приговор Осташковского суда, - сообщает НТВ.ru.
Елена Романова, адвокат Илья Фарбера: «Конечно, мы сейчас апелляционную жалобу будем подавать в Тверской областной суд, ну, и посмотрим на адекватность уже Тверского областного суда».
В комментариях к материалу НТВ.ru: «а чему тут удивляться. У нас как, чем больше возьмешь, тем меньше сядешь, тем больше дашь-быстрее выйдешь.
gal kon • 02.08.2013 00:37:291
Пётр Фарбер не искушённый гражданин верит ещё в правосудие, поэтому не заслал куда нужно, ну и получил по полной программе. Нашим судьям появилась возможность не в ущерб своему карману показать, что они принципиально строги и дали под завязку бедному учителю. Жаль, что судить по совести или по закону не совпадают.
tavr2111 • 02.08.2013 01:45:121
На Невском проспекте 2 августа состоялись одиночные пикеты в защиту сельского учителя из Тверской области Ильи Фарбера. Об этом писала «Фонтанка.ru». «В пикетах принимают участие депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга фракции «Яблоко» Борис Вишневский***** и Александр Кобринский, а также члены петербургского отделения партии «Яблоко». «Приговор Илье Фарберу - это безумие, - говорит петербургский депутат Борис Вишневский. - Многие справедливо возмущены тем приговором, который вынесли Алексею Навальному** и Петру Офицерову. Но приговор Илье Фарберу на порядок более незаконен и чудовищен. Когда человек, обвиняемый во взятке в 130 тысяч рублей приговорен к 7 годам, люди, проходящие по делу о хищении десятков миллиардов рублей сидят под домашним арестом в своих пятнадцатикомнатных квартирах и по три часа в день гуляют по магазинам. Вывод один: чем более тяжкое преступление ты совершил, тем более мягкое наказание тебя ожидает. Только с одним условием: если ты во власти свой, а не чужой». Борис Вишневский отметил, что партия намерена помогать семье Ильи Фарбера, уже организован сбор денег через Интернет».
Шок, в который ввергнуто цивилизованное человечество, еще не прошел. А пока…
Суд закончен, но остались вопросы
В этом судебном процессе, который многим кажется странным, есть моменты, которые самих адвокатов ставят в тупик. Вот несколько цитат из интервью адвоката Ильи Фарбера Елены Романовой для радиостанции «Эхо Москвы»:
«И. ВОРОБЬЕВА - По телефону у нас адвокат Ильи Фарбера Елена Романова. Здравствуйте.
Е. РОМАНОВА - Здравствуйте.
И. ВОРОБЬЕВА - Елена, прошу прощения, что начинаю с этого вопроса, слушатели очень спрашивают, откуда такой большой штраф – 3 миллиона 100 тысяч.
Т. ДЗЯДКО– Если речь идет о сумме в 400 тысяч рублей взятки.
Е. РОМАНОВА - Там несколько эпизодов взятки. Один эпизод 300 тысяч сегодня обвинили в этом, признали виновным, второй 132 600, и судья посчитал, что 5-кратный, 10-кратный размер взятки масштаб этот предусматривает законом. Но он посчитал, что необходимо это все снизить.
Т. ДЗЯДКО– Еще один вопрос конкретный, который вызывает некоторые сомнения. Почему в один день и последнее слово подсудимого и приговор? Насколько это соотносится с законом. По логике, если звучит последнее слово подсудимого, которое судья должен как-то обработать, понять и потом включить в свой приговор, это не так легко для судьи.
Е. РОМАНОВА - Я вам больше могу сказать. Что мы заслушивали приговор судьи дольше, чем он выносил решение и изготавливал сам текст. То есть тоже нелогично.
Т. ДЗЯДКО– То есть он его читал дольше, чем писал.
Е. РОМАНОВА - Получается так. И говорить сейчас о какой-то логике я не берусь. Мне это тоже кажется абсурдным.
И. ВОРОБЬЕВА - Я смотрела по твиттеру, кто сидел в зале суда, они говорили о том, что когда судья зачитывал приговор, то в очередной раз у всех было ощущение, что он читает обвинительное заключение.
Е. РОМАНОВА - Так и было. Слово в слово из обвинительного заключения. Лишь в конце были вставлены моя фамилия и второго адвоката. Что мы заявляли ходатайство. Особенно данная информация, судья он просто все исковеркал, потому что у нас различные были ходатайства заявлены. Абсолютно разное мы просили. Все было исковеркано. То есть, нет ни слова, можно просто смело перечеркнуть, крест поставить на этом приговоре. И отправить его куда подальше.
И. ВОРОБЬЕВА - Что будет дальше, обжалование?
Т. ДЗЯДКО– Извините. Сначала хотелось бы уточнить, если сравнивать этот процесс и процесс предыдущий, что-то вообще отличалось или Верховный суд отправил дело на пересмотр, и все произошло ровно так же, как в прошлом году.
Е. РОМАНОВА - Нет, слушали нашего подзащитного, давали ему высказаться. Не перебивая, все, что он хотел донести до судьи, он доносил. Но такое ощущение, что судья в это время где-то летал в облаках. То есть мое на сегодняшний день мнение, что его не было. Мы разжевывали, все доносили. Люди говорили, что все очень понятно, подробно разъяснялось. Показывали, свидетели объясняли, бумаги приносили документы. Но я думаю, все просто игнорировалось. Нет, он все выслушал, все принимал, все приобщал, что считал необходимым. И в итоге такое решение.
И. ВОРОБЬЕВА - А на чем основывается утверждение, что вина доказана. Доказана взятка. На показаниях свидетелей?
Е. РОМАНОВА -Да, на показаниях свидетеля Горохова. Но свидетелем он стал только в судебном заседании. У нас до настоящего момента еще не назначена наша жалоба на предварительное слушание. Так как итоги предварительного слушания мы обжалуем. Подали жалобу, но в настоящий момент в Тверском областном суде не назначено еще.
И. ВОРОБЬЕВА - И соответственно, что дальше, учитывая, что первый приговор был отменен. С этим новым приговором опять по той же схеме можно обжаловать?
Е. РОМАНОВА - Конечно, мы сейчас будем жалобу апелляционную подавать в Тверской областной суд, и там посмотрим на адекватность уже Тверского областного суда. Хотя уже… И Илья Фарбер так скажу, что он теряет все надежды. Он говорит, за что я здесь сижу. Он уже не понимает. Потому что он даже предлагает, говорит, что вы осудите, но такой приговор вынесите, чтобы меня могли отпустить домой. Я понимаю, что в России не бывает оправдательных приговоров. Но сделайте так, чтобы я пошел к детям. Хотя на самом деле нет ни одного доказательства, подтверждающего вину Ильи Фарбера. Так как сотрудники ФСБ я повторяю, наверное, все снова и снова и каждое судебное заседание умудрились не изъять тот документ, за который якобы Илья получил взятку. То есть, данного документа в материалах дела нет.
И. ВОРОБЬЕВА - Ух ты.
Е. РОМАНОВА - Нет ни одной почерковедческой экспертизы, которая говорила, что подписывал Илья или не подписывал. Нет ничего. Только слова этого свидетеля.
Так или иначе, надеемся, что точка в этом деле еще не поставлена. Тем не менее, Илья из зала был уведен в наручниках.
Т. ДЗЯДКО ( когда к разговору присоединился сын Ильи Фарбера. Петр) – Я понимаю, что этот вопрос может прозвучать бессмысленно, но, тем не менее, насколько для вас сегодняшний приговор, который был озвучен в Осташковском городском суде, стал неожиданным или вы надеялись на что-то другое?
Петр ФАРБЕР - Он чудовищный и неожиданный как все чудовищное и как все неоправданное и несправедливое. Мы, естественно, не ожидали такого, потому что этот суд, который был в этом году, действительно отличался от суда, который был в прошлом году. И в этом году папу не удаляли из зала, давали возможность задавать вопросы свидетелям, давали возможность высказываться папе самому и вообще всем участникам процесса. И в результате чего была доказана, на мой взгляд, на взгляд многих других журналистов, вообще людей просто слушателей, которые приходили в суд, была доказана невиновность, именно невиновность папина. Но несмотря ни на что, судья просто читал обвинительное заключение, составленное два года назад следователем Савенковым. Вперемежку с приговором, который выносил судья Андреев в прошлом году. И самое удивительное, что я не услышал ни одной фразы, ни одного фрагмента даже, ни одного кусочка текста из показаний свидетелей или папиных показаний или других, которые прозвучали в этом году на судебном следствии. То есть это было просто повторение всего того, что было уже написано и вынесено ранее.
Семья Фарбер примет любую помощь
Из Фейсбука***, пишет Петр Фарбер, сын:
Некоторые люди обращаются ко мне по поводу способа перечисления денег для нашей семьи. Спасибо вам большое. Нам сейчас и правда нужна помощь.
Выкладываю номер своего Яндекс. Кошелька (идентифицированного на мой паспорт): 410011520926325
Карточку Сбербанка (зарегистрированную также на мой паспорт): 4276380031627792
И счёт в PayPal: 1piter.2007@gmail.com
