В своем заявлении на имя генпрокурора Юрия Чайки (сокращенный вариант будет также направлен президенту Владимиру Путину) Василий Рогозин пишет об участии высокопоставленных сотрудников ФСКН и ФСБ в коррупции и крышевании наркотрафика.
Это заявление, по мнению опрошенных «Новой» офицеров правоохранительных органов, может стать причиной кадровых перестановок в спецслужбах.
БМК
Василий Рогозин отказался комментировать «Новой газете» текст своего заявления, он лишь подтвердил факт его отправки и подлинность имеющихся у нас документов. «Что-либо более конкретное я смогу сказать только после того, как будут оглашены официальные результаты расследования», — сказал Рогозин.
Управление по противодействию наркопреступности (УПН), которое Рогозин возглавлял до января этого года, считается одним из основных подразделений по борьбе с наркотиками в спецслужбах России. «Они одни такие на всю страну», — рассказал «Новой» бывший офицер ФСБ, знакомый с ситуацией в антинаркотическом ведомстве. По его словам, по материалам УПН ежегодно возбуждаются сотни уголовных дел и изымаются тонны наркотиков. Оперативники УПН также высоко отзываются о своем бывшем руководителе (имена опрошенных сотрудников по их просьбе не называем): «Он пока генералом не стал, сам внедрялся в преступные группировки, живет в однокомнатной квартире в Москве вместе с сыном. Никакой коммерции», — говорит один из оперативников УПН.
Рогозин уже более 40 лет служит в рядах Вооруженных сил, до того как прийти в ФСКН, работал в органах военной контрразведки, подразделениях по борьбе с организованной преступностью и незаконным оборотом наркотиков КГБ и ФСБ.
«Вынужден обратиться к Вам в связи с рядом обстоятельств, которые наблюдаются в работе Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, и в первую очередь в ее центральном аппарате. На протяжении уже более полутора лет Службой предпринимаются меры по пресечению незаконного оборота психотропного вещества, известного ранее как прекурсор — БМК (бензилметилкетон). В настоящий момент можно с уверенностью сказать, что в данной ситуации в полной мере продемонстрированы влияние и возможности такого негативного явления, как коррупция, которые проявились в действиях целого ряда сотрудников и руководителей ФСКН и ФСБ России» — так начинается заявление Василия Рогозина на имя генпрокурора Чайки.
БМК, о котором идет речь в тексте, до 2010 года считался прекурсором (то есть незапрещенным веществом, на основе которого могут быть изготовлены синтетические наркотики: экстази, амфетамин). В апреле 2010 года постановлением правительства БМК был внесен в список психотропных веществ и запрещен к обороту на территории России. По данным Минпромторга и Российского союза химиков, бензилметилкетон в промышленном масштабе в России не производится и не используется в химической и иных отраслях промышленности. Зато это «ненужное» вещество может приносить миллиарды долларов теневых доходов производителям синтетических наркотиков.
Из заявления Василия Рогозина: «В условиях подпольной нарколаборатории из 1 тонны БМК можно изготовить до 1 тонны наркотиков амфетаминового ряда. По официальной информации, в общей сложности в 2005–2009 годах в Российской Федерации произведено 136 466 кг БМК, из которого можно изготовить… около 136 466 кг высококачественного амфетамина и метамфетамина, что составляет примерно 272 миллиона 932 тысячи разовых доз наркотика. Примерная стоимость изготовленного наркотического средства на черном рынке Российской Федерации могла составить 1,5 млрд долларов США».
В России мощности по производству БМК располагались всего на двух предприятиях: волгоградском ОАО «Химпром» (производство прекращено в 2007 году) и пермском ООО «НПП «Тривектр» (производство прекращено в июле 2009 года).
В своем заявлении Рогозин также пишет, что криминалистические исследования правоохранительных органов ряда европейских государств однозначно подтвердили: 60% БМК, поступающего в подпольные лаборатории Европы для изготовления наркотиков, имеет российское происхождение. Таким образом, Россия является лидером по нелегальным поставкам вещества, необходимого для изготовления синтетических наркотиков, потребляемых в Европе. «По мнению западных экспертов, рост цены БМК от ворот пермского завода до потребителей в Нидерландах составлял несколько тысяч процентов», — пишет в своем заявлении Рогозин.
Посредники из ФСБ …
14 февраля 2008 года на российско-латвийской границе (КПП «Убылинка» Псковской области) в ходе совместной спецоперации правоохранительных органов России, Литвы, Эстонии и Бельгии были задержаны водители четырех грузовых автомобилей. В специально оборудованных тайниках машин было обнаружено около 2 тонн БМК, предназначавшегося для подпольных лабораторий Европы. По факту возбудили уголовное дело. Изъятый БМК был отправлен на ответственное хранение в пермское ООО «Тривектр». Однако в мае 2010 года вещество похитили со склада фирмы. Пропажа этой, на первый взгляд незначительной партии БМК и случившиеся после нее события, судя по всему, и стали поводом, заставившим генерала Рогозина обратиться сегодня к генеральному прокурору.
«Следует отметить, что с момента возбуждения уголовного дела по факту хищения БМК с ООО «НПП «Тривектр» и привлечения к уголовной ответственности руководителя ООО «Тривектр» Кудрявцева И.П. <…> отмечается явное противодействие со стороны некоторых сотрудников ФСБ России, которые проявляют неподдельный интерес к судьбе генерального директора ООО «НПП «Тривектр» Кудрявцева П.Г. и приложили усилия для изменения меры пресечения его сыну, Кудрявцеву И.П., на подписку о невыезде и надлежащем поведении», — пишет Рогозин.
Из материалов уголовного дела, которые есть в распоряжении «Новой газеты», следует, что посредниками в обороте БМК и хищении партии вещества со склада пермского предприятия были действующие и бывшие сотрудники ФСБ.
Из протокола допроса Геннадия Авдеева, действующего сотрудника Управления «М» ФСБ (курирует МВД, МЧС и другие службы): «В 2005 году я нарушил правила дорожного движения. Материалы дела об административном правонарушении были переданы мировому судье Западного административного округа Москвы. Я пытался найти выходы на данного судью, и кто-то из сотрудников отдела по ЗАО УФСБ России по г. Москве и МО дал мне телефон Костюкевича Ивана Дмитриевича, который, возможно, может решить данный вопрос. Фамилию Ивана Дмитриевича я узнал из удостоверения сотрудника Аппарата Президента, которое он мне показывал. Мы с ним созвонились и встретились в кафе в Б. Кисельном переулке. Он представился полковником военной контрразведки в отставке, ранее проходил службу в РВСН в Забайкальском военном округе, является сотрудником администрации президента Российской Федерации. <…> Он предложил мне помощь в решении моего вопроса. С учетом того, что он сообщил мне, что имеет связи в руководстве ФСБ России, других министерствах и ведомствах, контакт с ним я решил поддерживать».
В 2008 году, по словам Авдеева, «сотрудник Аппарата Президента» Костюкевич поинтересовался, есть ли у Авдеева знакомые в УФСБ по Пермскому краю. Авдеев познакомил Костюкевича со своим сослуживцем Артемом Рубцовым. Костюкевич попросил Рубцова оказать содействие в заключении контракта с пермским предприятием «Тривектр» на поставку БМК. Рубцов, по его словам, не знавший, для чего используется это вещество, согласился и привлек двух своих приятелей — Николая Лебедева и Евгения Месяца — тоже бывших сотрудников ФСБ. Втроем они вышли на директора «Тривектра» Павла Кудрявцева и его сына Илью и договорились о поставках. За первую партию БМК они получили от Костюкевича 200 тыс. рублей. Впоследствии заказчик платил им по 100 рублей каждому за килограмм поставленного вещества.
В начале 2010 года, по показаниям приятелей, Костюкевич стал интересоваться той самой партией БМК, изъятой в ходе спецоперации на российско-латвийской границе, которая хранилась на складе «Тривектра» на ответственном хранении. Костюкевич просил найти возможность вернуть эту партию (согласно показаниям, изъятый на границе БМК принадлежал его «очень хорошим высокопоставленным друзьям»). И в мае 2010 года 2 тонны БМК были по поддельным документам вывезены со склада предприятия в неизвестном направлении. После того как обнаружилась пропажа и было возбуждено уголовное дело, приятели стали звонить Костюкевичу и интересоваться причинами проблемы. В своих показаниях они утверждают, что «сотрудник Аппарата Президента» Костюкевич требовал не называть свою фамилию на допросах и обещал через свои связи в ФСБ и ФСКН решить все проблемы и прекратить уголовное дело.
И вскоре с уголовным делом о хищении БМК действительно стали происходить странные события. Из заявления Василия Рогозина генпрокурору Чайке: «Оперативным путем зафиксирован телефонный разговор, состоявшийся 25.07.2010 г. между неизвестным из Москвы и женой Кудрявцева П.Г. — Кудрявцевой С.Н., который, выяснив сложившиеся обстоятельства по указанному уголовному делу, отчитывает ее за то, что она не написала жалобу на действия сотрудников ФСКН России на имя директора ФСБ России. Настоятельно рекомендует это сделать, пообещав, что все вопросы после подачи жалобы будут решены в течение месяца. Через некоторое время сотрудниками Управления «М» ФСБ России во главе с начальником отдела Землянухиным И.В. начинается проверка по факту жалобы Кудрявцевой С.Н., для чего им был осуществлен выезд в служебную командировку в г. Пермь».
Игорь Землянухин — важный персонаж в этой истории. Он возглавляет отдел в Управлении «М» ФСБ, который отвечает за контрразведывательное обеспечение деятельности ФСКН. (Видимо, сотрудник того же Управления «М» ФСБ Авдеев, который помогал Костюкевичу найти людей для поставок БМК, мог быть подчиненным Землянухина.)
Из заявления Василия Рогозина: «Зафиксированы и другие телефонные переговоры, состоявшиеся между бывшим адвокатом Кудрявцева И.П. — Андреевой Т.Р. и Землянухиным И.В., которые позволяют сделать вывод о прямой заинтересованности ряда сотрудников ФСБ России и его лично в намеренном направлении следствия «по ложному пути» <…> организации прямого противодействия следственно-оперативной группе ФСКН России, расследующей данное уголовное дело».
Распечатки телефонных разговоров, о которых пишет Василий Рогозин, есть в распоряжении «Новой газеты». Некоторые из них действительно любопытны (приводим с сокращениями).
13 августа 2010 года. Землянухин звонит Андреевой. <…>
З.: Татьяна Рудольфовна, моя фамилия Землянухин, зовут Игорь Валерьевич, я руководитель подразделения Федеральной службы безопасности. К нам поступило заявление на имя директора, генерала армии Бортникова от Кудрявцева.
А.: Да, Пал Геннадича. З.: Точно. Он ссылается в своем заявлении о том, что большую часть информации мы можем получить у вас при личной встрече.
А.: Угу. <…>
16 августа 2010 года. Павел Кудрявцев звонит Андреевой. <…>
А.: Надо только пополнить копилку, чтобы 24-го числа все было ОК, потому что там определенные обстоятельства.
К.: Там много?
А.: Потому что все будет в октябре. Если что-то 24-го числа тын-дым-дым, там будет принято все такое.
К.: А вопрос такой: там много надо или нет?
А.: Единичка.
К.: Где взять? Ладно, будем решать, пока.
А.: До свидания. 20 августа 2010 года. Разговор между Землянухиным и Андреевой. <…>
З.: Мне без вас тяжело здесь крыть. Вы все-таки юридически более подкованы в процессуальных моментах, и мне было бы очень легко здесь с вами закрепить эти моменты раз и навсегда, чтобы высвободить сразу, и все бумаги мы бы с вами здесь получили.
А.: Нет проблем. Когда мне лучше, в понедельник?
З.: Как вы скажете. Я заинтересован, чтобы мы быстрее запустили машину, потому что здесь противоположная сторона очень нервничает, начинает всякие мероприятия проводить, которые нам надо пресечь. А у меня сейчас нет полномочий это пресечь. Я жду очень сильно вас, чтобы вы привезли мне бумаги, и я смог бы включить всю мощь нашей машины. <…>
Игорь Землянухин отказался отвечать на вопросы «Новой газеты: «Я ничего не буду комментировать. У нас есть пресс-служба, туда и обращайтесь».
Кураторы
Опрошенные «Новой» бывшие подчиненные Василия Рогозина сомневаются, что Иван Костюкевич действительно работал в аппарате президента России и в ФСБ. Правда, они уверены, что у него есть связи среди высокопоставленных сотрудников правоохранительных органов, в том числе ФСКН, без которых бизнес по торговле БМК был бы невозможен.
Из заявления Василия Рогозина генпрокурору: «Анализ оперативных данных по ситуации вместе с тем дает основание считать реальными контакты одного из лидеров преступной группировки — Костюкевича И.Д. и Землянухина И.В. с первым заместителем директора ФСКН России и согласование с ним своих действий». Из показаний Артема Рубцова (бывшего сотрудника ФСБ, посредника при перепродаже БМК): «Также Костюкевич И.Д. сказал, что используя свои связи и знакомства, в том числе с заместителем директора ФСКН России Каландой, будет добиваться справедливости и бороться с Рогозиным за освобождение Кудрявцева И.П.».
Из показаний Николая Лебедева (бывшего сотрудника ФСБ, посредника при перепродаже БМК): «Костюкевич И.Д. говорил, что обладает связями в центральных органах правоохранительных структур и обещал принять меры к освобождению Кудрявцева И.П. из-под стражи, в том числе он собирался встретиться с заместителем директора ФСКН России Каландой. Далее Костюкевич И.Д. сообщал, что он неоднократно встречался с ним, однако встречи были безрезультатны ввиду внутренней борьбы старого и нового руководства в центральном аппарате ФСКН России».
Владимир Каланда, на которого ссылаются в своих показаниях участники событий, с 1998 по 2005 год работал в Управлении кадров президента России. В 2008 году он был назначен первым заместителем директора ФСКН России. Каланда считается одним из доверенных людей директора ФСКН Виктора Иванова (который, в свою очередь, входит в ближайший круг президента Путина).
Владимир Каланда уже не раз попадал в неприятные истории. Например, извест-ный телеведущий Владимир Соловьев, а также судьи Московского областного суда и Высшего арбитражного суда обвиняли Каланду якобы в давлении на судейский корпус в период его работы в администрации президента. Однако эти обвинения никак не проверялись в ходе следствия и на карьеру Каланды не повлияли. В ФСКН пока не прокомментировали запрос «Новой газеты» (из-за праздников запрос был направлен незадолго до публикации) и не пояснили, действительно ли Владимир Каланда был знаком с Иваном Костюкевичем, подозреваемым в торговле и хищении БМК. Владимир Каланда сыграл ключевую роль в увольнении Василия Рогозина, считают его бывшие подчиненные. Именно Каланда (Виктор Иванов в то время был в отъезде) дважды на аттестационной комиссии у Сергея Нарышкина (в то время руководителя администрации президента) просил повременить с переназначением Рогозина: якобы из-за его причастности к какому-то уголовному делу.
Генпрокуратура эти обвинения проверяла, они не подтвердились, однако, несмотря на это, Василий Рогозин указом прошлого президента Дмитрия Медведева в январе этого года освобожден от занимаемой должности. Генпрокуратура заявление Василия Рогозина также проверила. Главные итоги проверки: отдельные факты, изложенные Рогозиным, нашли свое подтверждение, другие — расследуются в рамках уголовных дел; руководству ФСБ вынесено представление об увольнении одного из сотрудников Управления «М» ФСБ (имя не уточняется); директору ФСКН предложено «рассмотреть вопрос об информировании ФСБ России о ставших известными в ходе осуществления ОРД фактах возможного участия сотрудников этой службы в противоправной деятельности». Однако до сих пор нерешенным остается один важный вопрос. Все показания участников событий на действующих сотрудников ФСКН и ФСБ официально закреплены в уголовном деле о хищении БМК, которое расследует Следственный департамент ФСКН. В этих показаниях однозначно усматриваются признаки коррупционных преступлений, и следуя юридической логике, Следственный департамент ФСКН был обязан передать эти материалы по подследственности в Следственный комитет России.
Однако это до сих пор почему-то не сделано. Кстати, работу Следственного департамента ФСКН курирует именно Владимир Каланда…[...]
***
