В том числе, на теле ребенка были выявлены ссадины и более тридцати ушибов, находящихся на разных стадиях заживления. Как заявили приемные родители, у Максима были «проблемы с поведением» и у ребенка случались сильные приступы гнева. Часто во время таких приступов мальчик, терявший над собой контроль, бился головой об стену. В связи с этим, усыновители два раза обращались к местному доктору. Во время повторного визита врач обнаружил, что число ссадин и ушибов на теле ребенка увеличилось, по сравнению с первым обращением. Доктор решил, что у мальчика «серьезные психологические проблемы», и выписал ему психотропный препарат рисперидон, который используют для лечения шизофрении, говорится в документах.
Через четыре дня с того момента, как Максиму начали давать лекарство, у него произошел приступ удушья. Тогда мать решила прибегнуть к «приему Геймлиха», сначала к «детскому» (уложила мальчика на колено и била по спине), а когда это не возымело эффекта, к «взрослому» (ударяя «кулаком в живот под ребра»). Неизвестно, могли ли подобные действия вызвать разрыв брыжейки и стать причиной смерти, так как в отчетах отсутствует заключение врачей о причине смерти.
В день смерти Максима, когда, по словам Лоры Шатто, она обнаружила ребенка на детской площадке возле дома без сознания, она также прибегла к своим неадекватным приемам лечения. Женщина подняла мальчика за шею и начала изо всех трясти до тех пор, пока на губах Максима не выступила кровавая пена. Смерть ребенка была констатирована уже в больнице.
Также в документах выявлены и другие нестыковки, которые при установлении причины смерти мальчика, по необъяснимым причинам, не были взяты во внимание следствием, как утверждают в Министерстве иностранных дел РФ. Отягчающим обстоятельством является уже тот факт, что трехлетний ребенок оставался без присмотра, отметили в ведомстве: «На основании всего вышесказанного, на возвращение в Россию Кирилла, брата Максима, появились еще более веские основания».
