О необходимости семь раз подумать, прежде чем один раз построить говорят теперь не только местные ревнители культурного наследия, но и ЮНЕСКО, и президент РФ Дмитрий Медведев. На днях свое определение по этому делу вынес Конституционный суд РФ. Иск в высшую судебную инстанцию был подан известной противницей проекта Ольгой Андроновой.
Те, кто ожидал, что КС окончательно расставит все точки в затянувшемся противостоянии вокруг пресловутой «чернильницы», наверняка испытали разочарование. Собственно об «Охта-центре» в определении суда практически ничего не говорится. Судьи решили, что оспоренные истцом градостроительные нормы должны применяться только «в системном единстве» с международными правовыми актами о сохранении культурных памятников. При этом под охрану должны подпадать не только сами памятники, но и все ценные градоформирующие объекты, включая «природный ландшафт и соотношение между различными городскими пространствами». Но даже такую расплывчатую и не содержащую никакой конкретики формулировку противники проекта восприняли как небольшую победу.
Не мудрено. Ведь все остальные инстанции, которые рассматривали их жалобы, все как один принимали сторону «Газпрома». Не помогло и обращение к губернатору Санкт-Петербурга. Валентина Матвиенко недвусмысленно дала понять, что высотке в северной столице быть. Впрочем, и среди сильных мира сего хватает тех, кому газпромовская мегамания не по душе.
Так, в октябре 2009 года активистов движений, выступающих за сохранение исторического облика Санкт-Петербурга, поддержал министр культуры Александр Авдеев, заявив, что решение о строительстве «Охта-центра» следует пересмотреть и аннулировать. Крайне прохладно к градостроительным инициативам «Газпрома» относится и Русская Православная Церковь. А Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО вообще пригрозил внести культурную столицу в список объектов всемирного наследия, которые находятся под угрозой. После такого заявления в необходимости строительства «газоскреба» усомнился даже сам гарант Конституции РФ. Поэтому надежды противников проекта на то, что решение КС позволит-таки свалить ненавистную башню, не лишены оснований.
«В принципе, решение Конституционного суда неоднозначное, потому что он определил, что жалоба госпожи Андроновой рассмотрена быть не может ввиду отсутствия нарушений ее конституционных прав, но в мотивировочной части решения содержатся достаточно важные положения, которые в качестве правовой нормы могут быть использованы в дальнейшем для борьбы со строительством «Охта-Центра», - сказал «Веку» координатор движения «Живой город» Николай Лопухов.
В лагере сторонников «Охта-центра» тоже записали определение КС себе в актив. И тоже, надо сказать, не без оснований. Ведь если перевести решение суда с юридического языка на человеческий, попутно отбросив всю словесную шелуху, то получается, что строить башню скорей можно, чем нельзя. А все прочие нюансы – это уже дело десятое.
«Определение КС подтверждает правоту всех наших действий», - заявил в четверг координатор коммуникационных проектов ОАО «Газпром нефть» в Петербурге и Ленинградской области Владимир Гронский. ЗАО «ОДЦ «Охта» уже обратилось в Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО с официальным письмом, в котором говорится о «необходимости и логичности создания современного делового района за пределами охраняемого исторического центра Санкт-Петербурга». Очевидно, решив, что business style в разговоре с «гнилой интеллигенцией» - не самое действенное средство убеждения, решили давить на более привычную ей архитектурно-историческую мозоль.
«Главное – освободить перегруженный и разрушающийся исторический центр от несвойственной ему деловой активности, выведя за пределы исторической части и транспортные потоки, и офисы большинства компаний», - говорит исполнительный директор ОДЦ «Охта» Александр Бобков. Его слова следует, видимо, понимать так: не отгрохаем 400-метровую башню, быть городу пусту.
Как уже отмечалось, «газпромовская» высотка – это не просто градостроительный проект, это, прежде всего, символ. Для одних - раздобревшей на углеводородах эпохи стабильности, для других – оборотной стороны этой стабильности, которая высвечивается в разгонах маршей «несогласных», закручивании гаек независимой прессе и срежессированных по одному и тому же сценарию выборах. Похоже, что бесконечно правы те, кто видит в поднявшейся на критике «Охта-центра» волне нечто большее, чем брюзжание высоколобых эстетов, недолюбливающих прогресс и обеспокоенных исключительно чистотой «небесной линии» культурной столицы. Когда в государстве отсутствуют легальные механизмы сублимации протестной энергии, энергия устремляется в наиболее безопасное русло. Туда, где политику не пришьют.
Скажем, на защиту памятников культуры или природных заповедников. Яркий пример – кампания против поворота рек, ставшая непосредственным прологом к горбачевской перестройке. Взрывоопасный социальный политический потенциал таких подчеркнуто неполитических кампаний прекрасно осознают оппозиционные партии, отрабатывающие тему борьбы с «чернильницей» для вербовки новых сторонников. Но самое главное, в последнее время эта нехитрая мысль начинает овладевать и умами обитателей кремлевских кабинетов. Даже не мысль, а подсознательный страх, что те, кто сегодня хочет во что бы то ни стало подрезать злополучный «газоскреб», завтра может испытать те же чувства при взгляде на пресловутую вертикаль власти. Если не получается сбить этот порыв, может быть, стоит его возглавить? Во всяком случае, до поры до времени.
