Представители «Единой России» в Госдуме продолжают создавать видимость собственной активной битвы с коррупцией. В скором времени чиновники обязаны будут отчитаться за покупку ими «заводов, газет и пароходов» в течение всего 2012 года, рассказал «Известиям» источник в администрации президента.
Госслужащие должны сообщать обо всех значимых приобретениях - недвижимости, машинах, ценных бумагах и акциях. Причем это касается также их супругов и детей, в том числе несовершеннолетних. Покупки на сумму, превышающую совокупный доход за три года, будут грозить чиновникам дополнительными проверками.
Такие поправки в антикоррупционный закон, инициированный еще прежним президентом Дмитрием Медведевым, предложили глава думского комитета по безопасности Ирина Яровая и лидер группы независимых депутатов Леонид Левин. Теперь документ, который парламент уже был готов принять в третьем чтении, вновь вынесен на обсуждение народных избранников. Из-за серьезности внесенных корректировок закон вернут во второе чтение в пятницу, 23 ноября.
Напомним, закон в его прежнем виде должен был заработать в 2013 году, то есть первых отчетов, касающихся сделок с имуществом, от чиновников следовало ожидать только в 2014-м. Теперь же отдельные положения вступят в силу задним числом - с 1 января 2012 года, то есть у нечистоплотных политиков теперь фактически не будет целого года на заметание следов.
«Почему мы должны давать чиновникам различного ранга подготовиться к изменениям законодательства? Если им скрывать нечего, то вполне закон может вступить задним числом. Здесь нужно исходить из того, что чиновник все свое имущество задекларировал и прятать ему нечего», - говорит Леонид Левин.
Ирина Яровая, в свою очередь, напомнила о наказании, грозящем недостаточно искренним чиновникам. Так, наказывать обманщиков предполагается увольнением в связи с утратой доверия и конфискацией имущества по иску Генпрокуратуры, если оно было приобретено на «нетрудовые» доходы.
«Это совершенно новая концепция государственного противодействия коррупции, и потому очень важно проверять все сделки за 2012 год», - подчеркивает депутат.
Некоторые эксперты, однако, сомневаются в том, что в данном случае чиновникам следует чего-либо опасаться. «Во-первых, данные о доходах начали собираться так недавно, что в настоящий момент нет картины доходов за последние три года, - пояснил «Веку» вице-президент Молодежного союза юристов РФ Артем Кирьянов.- Во-вторых, доход за три года - это несколько миллионов рублей, соответственно, под контроль попадают в основном покупка недвижимости и автомобили класса «люкс». Имея в виду, что чиновники по стране - вторая по статистике категория, обращающаяся за ипотечным кредитованием, было бы странно ожидать всплеска антикоррупционных дел на основании контроля за расходами».
В-третьих, говорит эксперт, крайне узкая прослойка серьезно коррумпированных высокопоставленных представителей власти давно владеет технологиями и способами сокрытия доходов, в том числе через оффшоры и подставные юридические лица, что невозможно выявить в рамках предлагаемого законопроекта. «В целом инициатива, которая выдается за панацею в рамках борьбы с коррупцией, представляется надуманной и неэффективной в российских условиях», - делает вывод Кирьянов.
Как заявил «Веку» эксперт Института гуманитарно-политических исследований Владимир Слатинов, прежде всего, следует отметить, что сам законопроект - действительно серьезный шаг в реализации антикоррупционной политики. «Не прорыв, но существенное продвижение, - говорит политолог. - Потому что имеющиеся сегодня нормы о декларировании фактически не работают, точнее, функционируют в режиме информирования, не более того. Конечно, установление обязанности декларирования доходов чиновниками и их близкими родственниками (правда, по довольно ограниченному списку) тоже было немалым достижением. Но, даже узнав о наличии активов, недвижимости и доходов госслужащих и лиц, замещающих политические должности, нельзя было идти дальше в логике антикоррупционных мер - юридических механизмов для выяснения, насколько законным является получение этих активов в смысле соотношения приобретений и доходов, не было предусмотрено».
Это, по словам политолога, противоречило как до конца не ратифицированной Россией антикоррупционной конвенции ООН, так и самой логике антикоррупционной политики. Так что в условиях нарастания всеобщего общественного раздражения относительно распространения коррупции в госаппарате и превращения в последнее время коррупционного фактора в механизм делегитимации действующей власти юридические механизмы проверки источников приобретения активов чиновниками должны были возникнуть, полагает Слатинов.
Однако, по его словам, предложенные нормы отражают общую половинчатость антикоррупционных мер. «С одной стороны, обязанность декларировать крупные приобретения и обосновывать источники, на которые они сделаны, наконец, установлена. Непредоставление сведений означает увольнение с госслужбы - это тоже существенно. Обязанность начинать проверку активов и их соответствия доходам по запросам партий, общественных организаций и федеральных СМИ тоже немаловажна. Огромное значение имеет норма о фактической конфискации тех активов, происхождение которых не обосновано с точки зрения доходов. Для постсоветской системы госуправления это выглядит почти революционно», - говорит Слатинов.
Тем не менее, считает эксперт, ключевое значение в деле декларирования доходов и расходов имеет независимый аудит. То есть наличие специальных органов по противодействию коррупции. «Собственно, они и должны проверять декларации и соотношение расходов и доходов, во всяком, случае, у чиновников высокого ранга, - поясняет политолог. - Но специальных антикоррупционных структур в России так и не было создано, несмотря на многочисленные обращения экспертов (скажем, на этом настаивало на встрече с премьером его «Открытое правительство»). Самостоятельных органов по управлению государственной службой (которые также могли быть наделены антикоррупционными полномочиями) в стране тоже нет. И получается, что проверки деклараций и обоснованности расходов будут вести кадровые службы государственных органов, фактически находящиеся под контролем их руководителей (именно кадровые службы наделены сегодня функциями антикоррупционных структур). Говорить об их независимости вряд ли приходится, скорее, напротив, теперь руководители госорганов получают дополнительный рычаг воздействия (и потенциально - давления) на своих сотрудников, что только усилит клиентелизм в госаппарате. Правда, в качестве «независимого аудитора» по проверке данных о доходах-расходах определена прокуратура, но понятно, что проверки она будет выполнять лишь выборочно, и эффект от них возможен, скорее, локальный, считает Слатинов.
По его мнению, вызывает вопросы и установление «цены отсечения» как основания для проверки расходов - стоимость приобретенного актива, равная или превышающая трехлетний доход. «Почему трехлетний, а не годовой или двухлетний - неясно! Кстати, попытка ввести норму о необходимости обосновывать расходы уже с 2012 года вряд ли даст какие-то серьезные эффекты - чиновники могут объяснить наличие средств тем, что копили непосильным трудом, скажем, последние десять лет. В полной мере предъявить претензии им можно будет только через три года», - объясняет эксперт.
По словам Владимира Слатинова, ясно, что установленный порядок позволяет легко обходить нормы - скажем, если активы приобретает лицо, не отнесенное законом к узкому списку «близких родственников». «Проще и эффективней наделить комиссии по этике и антикоррупционные структуры (лучше специально созданные) правом требовать объяснения любого существенного приращения активов, установленного на основании анализа деклараций, а также по обращениям определенных законом заинтересованных субъектов, - подчеркивает политолог. - Включая приращение активов у родственников за рамками узкого списка (супруги и несовершеннолетние дети). При невозможности запуска юридических механизмов взыскания имущества и увольнения надо наделить комиссии по этике правом предлагать «добровольную отставку» при выявлении явных компрометирующих сведений. Но эти инициативы явно выходят за рамки предложенного очередного набора паллиативных антикоррупционных мер».
