Напомним, в мае прошлого года двое российских социологов Максим Шугалей и Самер Суэйфан были похищены, после чего помещены в тюрьму, где содержатся по сей день без вынесения официальных обвинений. Халед аль-Мишри вышел на связь с ФЗНЦ, чьими сотрудниками и являются социологи, с предложением посодействовать в освобождении россиян. Взамен на помощь он потребовал от Москвы официальной поддержки ПНС на международных площадках. Аль-Мишри откровенно шантажировал ФЗНЦ, не понимая, что фонд не занимается такими вопросами, как лоббирование каких-либо структур на уровне правительства РФ.
Изучившие разговор арабские журналисты пришли к выводу, что аль-Мишри обнажил истинное лицо террористов, узурпировавших власть в Триполи. Издания Libyaakhbar и Roayahnews обратили внимание на то, что представитель ПНС прибегнул к методам боевиков. К слову, в Ливии он возглавляет запрещенную в РФ террористическую группировку «Братья-мусульмане»*.
Издание Libya24 обратило внимание на лживость заявления ПНС о нарушении социологами визового режима. Фотографии виз в документах россиян подтверждают их легальное нахождение в Ливии.
Издание Gulf365 обратило внимание на то, что шантаж – это своеобразное продолжение позиции ПНС по поступающим от России предложениям мирного урегулирования конфликта в стране. Как известно, боевики не принимают их и придерживаются стандартных для террористов методов.
По мнению военного эксперта Сергея Хатылева, ПНС использует стандартный набор инструментов боевиков – захват заложников и последующие торги. Но также он обратил внимание, что в ливийском кризисе очень много заинтересованных лиц извне – американская, турецкая, арабская стороны. Они все могут быть звеньями одной цепи и хотеть свой лакомый кусок.
Член комитета солидарности с народами Ливии и Сирии Вячеслав Матузов считает, что ПНС не самостоятельно принимает решения, и шантаж аль-Мишри продиктован «позицией внешних сил». Вполне возможно, считает эксперт, «в Ливии «определяют погоду» определенные американские круги». Поэтому случившееся с социологами и вбросы о «российском вмешательстве» в дела Ливии произошли с расчетом на то, что Москва готова сделать все в некоторых вопросах.
