Следственный комитет Петербурга шокировал мир искусства. С полудня 1 февраля телефоны большинства игроков на рынке антикварной живописи Петербурга, Москвы, Хельсинки, Амстердама, Лондона разрывались. Коллекционеры и посредники, владельцы салонов и организаторы выставок, эксперты и поддельщики созванивались, эмоционально обсуждая только одну новость.
31 января в Петербурге в рамках расследования по части 4 статьи 159 УК РФ «Мошенничество в особо крупном размере» была задержана Елена Баснер – бывший эксперт Русского музея, сотрудник именитого аукционного дома в Финляндии Bukowskis, первый мировой эксперт по живописи русского авангарда. Дело расследуется Главным следственным управлением СК РФ по Санкт-Петербургу, сообщили в СКР агентству «Итар-ТАСС».
Искусствовед с мировым именем подозревается в том, что летом 2009 года высказала заведомо ложное суждение о подлинности картины художника Бориса Григорьева «В ресторане», которая впоследствии была продана за 250 тысяч долларов», – уточнили в СКР.
Полотно Григорьева приобрел коллекционер Андрей Васильев, собирающий живопись чуть ли не с 1970 года, рассказывает подробнее «Фонтанка». Главным посредников сделки выступил владелец издательства «Золотой век» петербуржец Леонид Шумаков. Экспертную оценку представила Елена Баснер.
В 2011 году выяснилось, что картина поддельная: настоящая находится в запасниках Русского музея. При этом Васильев не исключал, что фальшивка была изготовлена непосредственно в фондах культурного учреждения или где-то поблизости. Коллекционер даже просил министра культуры Владимира Мединского провести проверку по этому поводу.
Следователи Петроградского района около года не могли возбудить дело по заявлению Васильева. Постановление об отказе в его возбуждении несколько раз выносилось, но отменялось прокуратурой или руководством следственного управления. Свою проблему Васильев также пытался решить через суд, однако проиграл гражданский иск к Леониду Шумакову 28 мая 2012 года по истечении срока давности. В июле 2012 года дело по факту мошенничества все же было возбуждено.
В настоящее время проводятся необходимые следственные действия, направленные на установление всех обстоятельств преступления. Как передает из Санкт-Петербурга корр.ТАСС Иван Скиртач, вопрос об избрании меры пресечения подозреваемой Елене Баснер Октябрьский районный суд отложил до 5 февраля. Об этом сообщила старший помощник прокурора города по связям со СМИ Марина Николаева. Срок задержания Баснер, которую подозревают в проведении недостоверной экспертизы картины, был продлен на 72 часа.
Это время необходимо следствию для предоставления доказательства того, что в отношении Баснер должны быть применена мера пресечения в виде заключение под стражу. «Судом был затребован материал проверки из Петроградского района в отношении заявителя по этому делу, коллекционера Васильева», – добавила Николаева.
О символах культурной столицы
Необходимо вспомнить, что Елена Баснер не просто специалист № 1 в вопросах русского авангарда, которого приглашают читать лекции во все столицы мира, автор многочисленных монографий и рецензий (кстати, в настоящее время в Амстердаме проходит выставка Харджиева, вступительная статья в каталоге также принадлежит перу знаменитого искусствоведа).
Искусствовед с мировым именем, дочь автора любимой песни Путина, задержана по делу о мошенничестве в особо крупном размере Баснер – своего рода наш петербургский символ, провозглашенный культурной столицей, пишет «Фонтанка». Не Никита Михалков, конечно, ведь у нас на севере и «труба пониже, и дым пожиже», а все же родилась Елена Баснер внутри самой настоящей культурной элиты. Там не только высокие потолки в просторной квартире с дубовыми буфетами. В гостях у ее отца засиживался Дмитрий Шостакович и другие, ставшие сегодня нашими «греческими богами».
С точки зрения классической, пусть и девальвированной в наше время интеллигенции, если Михалков, Розенбаум — ярые представители истеблишмента, то Елена Баснер стала неотъемлемой частью петербургского духа с его обязательным кодексом поведения. Таких всегда мало. Среди них историк Лев Лурье, арт-критик Александр Боровский и те, кого читатель вспомнит сам. Баснер – фигура, без которой и в «шахматы» сыграть нельзя, и создание мифа хромает. Вставлена в среду как в раму. Фактически она сама в себе несет клеймо качества.
Биография Баснер чрезвычайно правильная: из Академии художеств – в Русский музей. Ее конек — столпы авангарда Малевич и Гончарова. Вовлекается Баснер и в художественный рынок в качестве эксперта. Это очень типично, оправданно и не осуждаемо. Как советской портнихе шить на дому. Так становятся преуспевающими музейными работниками. Баснер всегда вызывает симпатию, весела и энергична.
Все же неправильно проводить аналогии, наподобие: Баснер — «Пеле в футболе» или «Кумарин в организованных сообществах», полагает Евгений Вышенков. Культура – не только мир больших денег, где честные и не очень граждане занимаются продажами и выставками. Каждое государство имеет визуальную презентацию, и русская живопись — часть этого национального образа. Такой образ есть и в Анголе, но он стоит столько, сколько стоит Ангола. А наш мощнейший визуальный образ на полотнах мастеров, естественно, породил огромный рынок.
Но если в СССР авангард был на отшибе общественного сознания, а в 90-е его тащили за кордон и меняли на кроссовки, то сегодня живопись идет к нам оттуда и здесь же скупается за миллионы. Настоящей живописи мало, у новых героев денег много, а амбиций еще больше. Но если вокруг чего-то крутятся большие суммы, то коррупционная агрессия неминуема.
Как пише Евгений Вышенков, освященные знают, что и в Русском музее можно получить оценку живописи как официально, так и «параллельно». Причем часто теми же экспертами. Только без знаковых печатей, а со штампом, к примеру, отдела кадров музея, который заверит, что такой искусствовед работает. Это как получить сумму серебром или ассигнациями. Но, при всем уважении к праву, умысел — внутреннее убеждение эксперта – мало кто мог опровергнуть.
Баснер давно покинула Русский музей. Она перешла в Дом Матюшина (музей петербургского авангарда), а потом настала формальная пенсия. Ее репутация позволила ей работать при серьезнейших домах, занимающихся бизнесом на искусстве.
О пользе научно-технической экспертизы
На страницах «Фонтанки» можно обнаружить еще некоторое количество любопытных подробностей. Когда в 2009 году петербургский коллекционер Андрей Васильев (на фото) покупал у классического посредника Шумакова работу художника Григорьева за 250 тысяч долларов, то на сумму повлиял тот факт, что картина была с «историей».
Главное, что у картины была биография, ранее объясняла «Фонтанка», – в 1914 году знаменитый петербургский собиратель Александр Евгеньевич Бурцев опубликовал ее в своем издании «Мой журнал для немногих», к тому же Васильеву рассказали, что Григорьев продается, как говорится, «из хорошего дома», из старой ленинградской коллекции. То есть вещь была с безукоризненной историей бытования.
(Фото: Sobaka.ru)
Несмотря на сумму, химико-технологическое исследование Васильев не делал.
– Вам покажется забавным, но почти никто из коллекционеров не пользуется научно-технической экспертизой. Коллекционеру или искусствоведу важнее некое обобщенное эстетическое представление. Прежде всего, вещь должна нравиться. А самый важный довод – это провенанс – ее происхождение. Никому же в голову не придет делать анализ ДНК своим детям. А если же у вас будет картина большого мастера, но ниоткуда, хотя и с прекрасными заключениями – вы вряд ли легко ее пристроите, – объяснил «Фонтанке» один из искусствоведов, пожелавший, как он сам сказал, «не светиться в этой темной истории».
Вскоре на выставке в Москве, куда Васильев под телекамеры канала «Культура» отправил полотно, сообщили, что работа эта известна, и вовсе это не Григорьев, а его недурная копия. Затем выяснилось еще более печально обстоятельство: в Русском музее есть такая же картина Григорьева.
Было возбуждено дело. Когда вызвали на беседу Баснер, она пришла с адвокатом и кратко кивнула на гражданина Эстонии Аронсона. Мол, он нашел картину у себя в гараже во Всеволожском районе Ленобласти, показал Баснер, а эксперт ахнул и позже предложил Васильеву через посредника.
После этого детектив начал походить на фельетон. Проверка показала, что Аронсон четырежды судим, в Таллине торгует стеклотарой, а в Россию в это время не заезжал.
– К тому же в довесок к этому я неожиданно узнаю, что еще в 1986 году Русский музей выпустил каталог завещанных музею работ из коллекции профессора Бориса Окунева, в котором мое приобретение было описано как картина Бориса Григорьева. Автором предисловия и одним из составителей каталога была искусствовед музея – ныне знаменитая Елена Баснер. А когда под моим напором посредник все же назвал имя человека, который отдал ему картину для меня, и им оказалась та же Баснер, то я понял, что заплатил за подделку, – обвинял Баснер в 2011 году Васильев.
Елена Баснер давала в ответ возмущенные интервью, ее адвокат Лариса Малькова обвиняла в подделке самого Васильева, а дело тем временем приостановили.
О джокере в руках реставраторов
В августе прошлого года, продолжает «Фонтанка», в стенах Следственного комитета Ленобласти на Торжковской улице, куда прибыл глава ведомства Александр Бастрыкин, начался следующий этап. Он похож на современный российский сериал «Как торжествует справедливость». Васильев оказался на приеме. По левую руку от Бастрыкина сидел руководитель СК Петербурга Клаус, по правую — СК области Лоскутов. Бастрыкин выслушал и вместо ущерба всмотрелся в глубину истории. Коллега Клаус согласился взять дело в свое производство.
В деле накопились десятки экспертиз. Криминалистических, независимых, судебных. Заключительная гласит: «Представленная картина является безусловно профессиональной подделкой».
За скобками этого эпизода остаются размышления о месте подделки. Заметим, что подделки были всегда. Даже при жизни мастеров Средневековья. Но для этого нужен подлинник. Если в Русском музее — Григорьев настоящий, а подделка профессиональна, то, вероятно, ее могли бы исполнить и внутри храма (конечно, главный процесс происходит не рядом с подлинником, в современных реалиях необходима предельно качественная фотография).
А это уже совсем другая история. Если у вас есть эталонная база и господин исполнитель, то у вас джокер. Кстати, настоящие поддельщики — не художники, а реставраторы. Это как хирург и патологоанатом. (Фото: Lenta.ru)
Если следствие не остановится перед непреодолимыми факторами в лице моральных авторитетов, на свет может выйти и этот принципиальнейший ответ.
Для интеллигенции задержание Баснер — шок. Остальному антикварному миру это может подломить сложившиеся правила. С непредсказуемыми последствиями. Как для владельцев, так и для музейщиков.
Ранее мы слышали реакцию директора Русского музея Владимира Гусева на заявление Васильева, сообщает Евгений Вышенков. Он говорил, что скандал на совести коллекционера. Заместитель директора Евгения Петрова грозила подать на Васильева в суд за клевету.
«Фонтанка» пыталась поговорить с Андреем Васильевым.
– О Баснер мне стало известно из вашей же публикации. Я ничего не хочу сейчас комментировать, – ответил он.
На вопрос, знает ли, где и когда будет суд по мере пресечения, Васильев сказал:
– Не знаю, но, если бы меня спросили, я был бы категорически против ареста. Что бы ни было в прошлом, но этого я Лене не желаю.
Елена Баснер – автор красивого запатентованного метода определения подделок живописи. В его основе лежит гипотеза, что до начала эры ядерных испытаний на планете Земля, то есть до Хиросимы, на полотнах не было «изотопов», которые появились после 1945 года.
Теперь история петербургской субкультуры антиквариата также будет делиться на «до ареста Баснер» и после него, предполагает «Фонтанка»."
