И хотя юристы склонны называть нынешнюю кампанию «свободу МБХ» адвокатской авантюрой, шумиха в СМИ раздута изрядная. Не исключено, что она и есть главная цель всей летней кампании.
Напомним, что тема освобождения Ходорковского, осужденного на 8 лет колонии общего режима, не сходит со страниц отдельных интернет-изданий уже не первый месяц. Ответ президента РФ Дмитрия Медведева на вопрос журналистов «И к процедуре помилования, как и к другим процедурам, может прибегнуть любой осужденный гражданин, в том числе Ходорковский» - был однозначно воспринят как «обнадеживающий» для экс-владельца ЮКОСа.
В последовавшей дискуссии о том, должен ли Ходорковский писать прошение о помиловании, возобладала достаточно странная точка зрения о недопустимости подобного прошения. Якобы помилование означает признание заключенным своей вины, что недопустимо для «политзаключенного»-олигарха, который планирует судиться с Россией в Страсбурге.
Несмотря на мнение многих юристов о том, что процедура помилования формально не означает признания заключенным своей вины, была выбрана другая, достаточно странная тактика. Накануне в читинский суд было подано ходатайство об условно-досрочном освобождении Ходорковского. «Никакой необходимости в моем содержании в условиях лишения свободы не было изначально, тем более ее нет в настоящее время… - написал олигарх в обращении в суд. – Я осознаю, что вправе при необходимости обратиться непосредственно прямо к президенту нашей страны. Однако уважая действующий закон и институт судебной власти как одну из конституционных основ общества и государства, считаю необходимым прежде всего использовать судебный порядок реализации всех предоставленных мне этим законом прав».
Адвокат заключенного Юрий Шмидт, со своей стороны, специально подчеркнул: право на условно-досрочное освобождение есть у каждого заключенного и это не является просьбой о помиловании или амнистией. По его словам, для подачи ходатайства об УДО от заключенного не требуется ни признания вины, ни раскаяния.
Странность ситуации в том, что, как и в случае с процедурой помилования, условно-досрочное освобождение действительно формально не требует раскаяния и признания вины. Но как комиссия по помилованию, так и суд, разбирая подобные дела, обязательно учитывает искреннее раскаяние преступника и становление его на путь исправления. Это немаловажный фактор принятия положительного решения.
Таким образом, УДО в случае с Ходорковским ничем не отличается от прошения о помиловании. Причем, прошение о помиловании, если бы целью ставилось действительно освобождение Ходорковского из тюрьмы, было бы даже предпочтительнее. Дело в том, что реальных шансов получить «условно-досрочное» у экс-главы ЮКОСа нет вообще. Адвокат Заур Мамедов, комментируя эту ситуацию, напомнил, что для применения УДО заключенный должен отбыть наказание в 2/3 срока (у Ходорковского же лишь половина), иметь примерное поведение и не привлекаться к дисциплинарной ответственности (Ходорковский привлекался трижды).
А бывший главный юрист ЮКОСа Дмитрий Гололобов, который ранее высказывался за прошение о помиловании, нынешнюю позицию защиты Ходорковского и вовсе назвал адвокатской авантюрой: «Кончится она ничем».
В свою очередь директор Фонда исследований проблем демократии Максим Григорьев напоминает, что Ходорковский в данный момент находится в СИЗО под следствием по новому уголовному делу. «Если даже не рассматривать старые вопросы по старому делу, в любом случае обстоятельства дела, которое рассматривается сейчас, потребовали бы его заключения в СИЗО, - говорит он. - Поэтому рассматривать вопрос об УДО вообще не имеет смысла».
И уж совсем курьезной становится ситуация, если предположить, что по старому уголовному делу Ходорковского освободят и привлекут к ответственности по новому уголовному делу - уже как рецидивиста.
Однако все становится на свои места, если рассматривать нынешнюю шумиху вокруг освобождения экс-олигарха с точки зрения подготовки к процессу «Ходорковский против России» в Страсбургском суде. Естественно, отказ в условно-досрочном освобождении будет подан как очередное свидетельство «несправедливости» российского правосудия, лишний аргумент для страсбургских судей в пользу политизации процесса.
С той же точки зрения политизации процесса можно рассматривать и сегодняшнее обращение матери Ходорковского к президенту России - с просьбой отпустить сына. Вряд ли только незнанием можно объяснить эту совершенно невыполнимую просьбу, в которой, фактически, звучит призыв к главе государства воспользоваться «телефонным правом» и оказать давление на суд.
Учитывая эти обстоятельства, шумиху вокруг ходатайства об условно-досрочном освобождении Михаила Ходорковского* можно рассматривать как попытку перевести рассмотрение дела в неправовое поле и организовать пиар-кампанию перед началом рассмотрения дела в Европейском суде.
