В Междуреченском городском суде в Кемеровской области началось рассмотрение уголовного дела об аварии на шахте «Распадская». На скамье подсудимых 8 человек, в их числе директор предприятия, главный инженер и начальник горноспасательного отряда. Они обвиняются в нарушении правил безопасности, повлекшем по неосторожности смерть двух или более лиц. По версии следствия, трагедия произошла из-за желания руководства увеличить объем добычи угля и, соответственно, финансовую прибыль.
Авария случилась в ночь на 9 мая 2010 года. В момент ЧП в шахте находился 361 работник, погиб 91 человек - горняки и горноспасатели, еще 133 человека получили травмы. Взрыв на «Распадской», как говорят, послужил толчком к принятию Госдумой закона об обязательной дегазации шахт в случае превышения допустимой концентрации в их воздухе метана. 13 мая того же года Ростехнадзор начал проверки состояния всех угольных шахт страны. А под давлением губернатора Кемеровской области Амана Тулеева гендиректор компании Геннадий Козовой согласился выполнить требования профсоюзов и увеличить постоянную, не зависящую от выработки, часть зарплат шахтеров. Наблюдатели считают, что таким образом власти фактически признали: причиной трагедии стала бездумная погоня за прибылью вопреки требованиям безопасности.
Тем временем Ростехнадзор уже назвал вероятную причину аварии на шахте «Северная» в Республике Коми. Каким образом ведомство проверяло безопасность российских шахт в 2010 году, если эта трагедия стала возможной – непонятно. Главной версией служит все тот же вынос большого количества метана в лаву с последующим его воспламенением и взрывом.
Напомним, в конце февраля нынешнего года в результате серии взрывов погибли 36 человек, в том числе пятеро спасателей. Позднее «Северную» решили затопить. Причем это была уже не первая трагедия – в сентябре 2000 года при пожаре в наземной части комплекса расстались с жизнью 10 человек, включая трех женщин и ребенка. Смертельные травмы из-за обрушения горной породы получили пятеро горняков в 2004 и еще двое – в 2011 годах. Владелец АО «Воркутауголь» (которому принадлежит «Северная») и основной потребитель ее продукции – холдинг «Северсталь».
Глава Печорского отделения Ростехнадзора Александр Гончаренко в присутствии вице-премьера Аркадия Дворковича решительно объявил, что авария носит природный характер. Однако сами шахтеры говорят, что руководство шахты сознательно игнорировало показатели датчиков загазованности, не желая останавливать добычу. Глава «Северстали» Алексей Мордашов, безусловно, данную версию категорически опровергает. Складывается впечатление, что власти решили не привлекать к ответственности руководителей шахты. То же самое может произойти и с «Распадской», считают многие эксперты - к моменту аварии пакет акций ОАО «Распадская» имела группа «Евраз» Романа Абрамовича. То есть к обеим шахтам имели отношение люди, мягко говоря, не простые. А таких в России судят редко.
Показательный пример – взрыв метана в 2004 году на шахте «Тайжина», принадлежавшей «Южкузбассуглю», который в то время контролировался бизнесменом Георгием Ларвиком. В той трагедии погибли 47 горняков. Однако следователи Кемеровской прокуратуры и тогда списали все на стечение природных факторов, «предсказать которое невозможно». Возможно, все дело в том, что, как сообщает портал «Солидарность», отца Георгия Ларвика Владимира связывали долгие и дружеские отношения с губернатором Аманом Тулеевым?
В таком случае становится понятным, почему и после взрыва на шахте «Есаульская» в феврале 2005 года (тот же «Южкузбассуголь»), унесшей жизни 25 человек, госкомиссия признала виновными самих работников шахты. Были уволены 10 человек, а вот имя главного руководителя – Владимира Ларвика – в деле вообще не фигурировало.
По словам экспертов, главные особенности этих катастроф – в их предсказуемости. В погоне за прибылью руководство шахт даже не обращает внимания на жалобы профсоюзов, которые заранее предупреждают о крайне высоком уровне загазованности и угрозе взрыва. Очевидно, что для жителей некоторых регионов шахта – единственный источник заработка, поэтому они фактически играют в «русскую рулетку», выходя на работу в нарушение техники безопасности. Сыграла роль и оптимизация производства, при которой количество рабочих сокращалось, норма выработки повышалась, а качество контроля при этом, само собой, падало.
По сигналу о повышенной концентрации метана горняки должны прекращать все работы и подниматься на поверхность. Но в таком случае снизятся выработка и конечная оплата труда. По мнению некоторых СМИ, по всей видимости, и руководство шахт, где произошли аварии, снисходительно относилось к нарушениям требований безопасности ради непрерывности добычи угля и максимального извлечения прибыли – в противном случае рабочие вряд ли смогли бы добровольно идти на риск.
«50% взрыва метана – это нарушение электробезопасности, это человеческий фактор. Но самостоятельно один человек не может взять и нарушить. Взрыв метана должен созреть. Это неправильно нарезано шахтное поле, не проконтролировали перемычки, где-то закоротилось, где-то уголь вовремя не смыли. Это все должен контролировать горно-технический надзор. По инструкции за это ответственность несут гендиректор и главный инженер», - приводит агентство РАПСИ слова председателя Независимого профсоюза горняков РФ Александра Сергеева.
Но, как видим, практика показывает, что высшее руководство угольных компаний чаще всего остается в стороне. И, по идее, руководители регионов (будь то Аман Тулеев или врио главы Коми Сергей Галликов) должны были жестко контролировать безопасность на шахтах и проследить, чтобы наказаны были истинные виновные в авариях, а не назначенные «стрелочники». Кроме того, глава угольного региона должен регулярно отслеживать соблюдение техники безопасности на шахтах, поскольку бизнесменам важнее всего получение прибыли, а вот губернатору – по идее, люди. Но, видимо, довольно сложно наказывать и отдавать под суд своих давних друзей-бизнесменов? Без этого говорить о безопасности на шахтах бессмысленно.
Интересно, что губернатор Кузбасса Аман Тулеев потребовал от руководителей шахт и компаний в регионе усилить контроль за обеспечением безопасности и за состоянием рудничной атмосферы не после трагедии на «Распадской» или «Северной», а лишь после аналогичной аварии на шахте в Китае в начале марта. Из-за выброса газа, напомним, погибли 12 человек. В то время как трагедия на шахте «Северная» считается самым смертоносным инцидентом в горнодобывающей промышленности России в нынешнем десятилетии. В администрации сообщили, что Аман Тулеев потребовал проверить, насколько хорошо горняки в Кузбассе знают правила поведения при авариях и запасные выходы, а также умеют ли пользоваться средствами защиты. Так сказать, пока не грянул гром, причем, не в родном регионе, а в чужой стране.
Вот и получается, что за последние 5 лет в России на шахтах произошло около 50 аварий. Как сообщил в официальном заявлении представитель СКР Владимир Маркин, в связи с этим собственники угледобывающих компаний должны кардинально менять подходы к организации труда на подобных объектах, уделив особое внимание безопасности. «Несмотря на возможность учесть прошлые ошибки, трагедии не прекратились. Сейчас, как известно, мы расследуем такую же трагедию, которая произошла 25 февраля 2016 года на шахте «Северная» в Республике Коми. Пока активно проводятся следственные действия, говорить о причинах этой аварии преждевременно. Но хотелось бы знать, насколько собственники и руководители шахты «Северная» учли опыт предыдущих аварий, а также выработанные рекомендации. И насколько контролирующие органы знали об этом», - отметил Маркин.
По словам зампреда Росуглепрофа Рубена Бадалова, к примеру, в США ни работник, ни работодатель просто не понимают, зачем нужно нарушать правила безопасности. В России, увы, все - по-другому. «Многие профильные институты уже не работают. Раньше государство регламентировало на шахтах чуть ли не каждый технологический шаг, тогда как теперь - лишь ключевые моменты. А научное сопровождение горных работ - это фундаментальные вложения, которые дадут результаты только через 5 - 10 лет. К тому же результатами их будут пользоваться все, и работодателю это невыгодно. Здесь ничего не надо изобретать: система уже существовала. Надо ее восстанавливать и переформатировать», - заключает Бадалов.
