И снова навеяно карантином
Вспомнилось. Осень 2019-го. Самарканд. Музей Тамерлана. Сотни сувениров ручной работы. Одна другой ярче. Я сразу выделяю среди них портрет девушки с глазами, которые из-под хиджаба отдают таким светом, что рука сама тянется к портмоне. Немного прозаично, но так и было. Из музея ушел с Гульнарой. Имя ей присвоил сам. Накануне был в гостях у самаркандских друзей, их юную и столь же красивую дочку звали так же. На ассоциации точно не богат.
И вот сейчас глянул на Гульнару, и... Наряд ее показался мне лучшей санпросветительской иллюстрацией - в таком хиджабе не страшен не только СОvid 19, но и 119, если тьфу-фу он нас когда либо посетит.
Восточная цивилизация явно раньше западной столкнулась с вирусными вызовами. И нашла эффективное решение - спасти женщину! В эпидемию важнее всего сохранить именно её, как продолжательницу рода. Подозреваю, именно этот мотив и принудил древних модельеров облачить женщин в паранджу, хиджаб, чадру и прочие антивирусные наряды.
Ну а под этот мотив подвели потом и другой - скрыть спасенную красоту от завидущих глаз.
Так я думаю. И скорее всего правильно думаю.
Не потому ли сейчас в Узбекистане справляются с вирусом куда лучше нас, россиян. Да, и там все же есть заболевшие, симптомные и бессимптомные. Увы, от издержек глобализации никому не спрятаться, не скрыться. Даже потомкам могущественного Тамерлана - слабо. Но все равно - древний позыв древних модельеров отзовется, уверен, добром узбекским женщинам. Миллионы Гульнар сейчас вытащили (я так надеюсь) из шкафов и коробов забытые наряды. Если еще не вытащили и не облачились - срочно вытащите и облачитесь! Хуже не будет, а лучше будет точно.
Ну а затем взгляд мой переметнулся от Гульнары к другой картине - глазуновской "Незнакомке". Купил ее пару лет назад в галерее художника на Волхонке. Понятно, не оригинал. Но раз купил - значит, тоже понравился портрет. Художник написал его по мотивам блоковской "Незнакомки". Помните:
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Но глянул я на портрет. И... не увидел вуали.
Увидел в ней
"И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука".
А вуали - нет! Как жаль. Она дала бы мне сейчас повод сказать доброе слово и в адрес художника, и продолжить санпросветительскую тему. Мол, дорогие русские женщины, вот эта деталь туалета поможет вам тоже защититься от коронавируса. Увы, подвел живописец. К Илье Глазунову у любителей живописи много претензий. Теперь и я свой пятак вставлю - неточен в деталях.
Впрочем, я понимаю художника - оказался бы он точен, скрылись бы за темной вуалью и пронзительное лицо, и пронзительные глаза. Почти такие же, как у Гульнары, только с большей печалью. А без них ушло бы и очарование.
На самом деле я, конечно, сейчас не о коронавирусе, а о женской красоте. Она меня за гаджет посадила. Коронавирус лишь повод обратиться к откровению более духоподъемному и трепетному.
Если художники пишут женские портреты, если мужчины их покупают и если в критические моменты (а сейчас куда уж критичней) на них (на портреты, а не на мужчин) падают солнечные лучи и подвигают к светлым мыслям, значит, приходит конец эпидемической активности. Всё не зря и всё не случайно.
Таковы приметы. Я их легко прочитываю и верю в них.
Близок час нашего общего освобождения из насильственного карантина и добровольной самоизоляции (кому какая доля досталась - мне вторая). Мир точно спасет красота. Достоевский и князь Мышкин имели, правда, ввиду красоту духовную, а не женскую. По мне так одно из другого вытекает и одно другое рождает. Главное - мир будет спасен.
Носите, женщины, вуали, хиджабы, шляпки и шелка! А мужики - оставайтесь дома. У нас такой защиты нет.
