Поступил в Белорусский мединститут (не исключено, страна обрела бы отличного работника здравоохранения), но началась финская война, и студент Константин Михаленко отправился на фронт в качестве санинструктора разведвзвода. Возвратившись с войны, он продолжил учебу в институте, а заодно и свое увлечение планерным спортом. Да так, что после очередного успешного выступления на городских соревнованиях его направили на обучение в Харьковскую Военную авиационную школу лётчиков и лётчиков-наблюдателей. Страна остро нуждалась, как тогда их называли, в «сталинских соколах».
С первых дней войны Михаленко оказался на фронте. Прошел боевой путь от Москвы, через Сталинград, Курск, Минск, Брест, Варшаву, до Берлина. Совершил 997 боевых вылетов на бомбардировку, разведку, к партизанам, на заброску разведчиков во вражеский тыл. В этих полетах его не спасали от смерти ни броня «летающего танка» Ил-2, ни авиапушки «яков» и «лавочкиных», лишь дерево и перкаль открытой кабины «небесного тихохода» По-2, в годы войны ставшего ночным бомбардировщиком, на котором Михаленко пролетал все огненные годы. А летал он сквозь смертельные трассы зенитных пулеметов и разрывы снарядов, под слепящими лучами прожекторов, на той высоте, где по большей части не спасет парашют, который просто не успеет раскрыться, когда ты покидаешь подбитую «этажерку». И так все годы войны!.. За одну ночь во время Сталинградской битвы ему доводилось совершать до 12 вылетов. И Михаленко снова возвращался живым на родной аэродром, хотя не всем его однополчанам это удавалось. Слишком рискованной была эта боевая работа. Немцы прозвали По-2 «кофейной мельницей» и «руссфанер», но боялись не меньше легендарных «илов»: «кукурузники» наносили врагу ущерб, сопоставимый с потерями от налетов «черной смерти», и вклад «ночных ведьмаков» в нашу Победу не просто велик, а бесценен.
За успешное выполнение боевых заданий Константин Фомич Михаленко был награжден тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, удостоен звания Героя Советского Союза.
После войны Михаленко с легкой руки знаменитого Ильи Мазурука поступил на работу в Полярную авиацию. Летал в труднодоступных районах Арктики, на ледовую разведку всех арктических морей и морей Дальнего Востока. Участвовал в организации и снабжении научных дрейфующих станций «Северный полюс», начиная с «СП-3» и заканчивая «СП-18». В 1957-1958 годах возглавлял морской авиаотряд советской Антарктической экспедиции Академии наук СССР. В небе Арктики и Антарктиды налетал 22 тыс. часов и получил звание «Почетного полярника».
Начиная с 1958 года он публикуется в периодической печати: «Правда», «Известия», «Труд», «Советская Россия», «Неделя», «Огонек», «Советская женщина», «Лесная новь», «Крылья Арктики», «Авиация и космонавтика», «Советский Сахалин», «Неман», «На севере дальнем», «Полярный круг». В 1963 году выходит его первая книга для детей «Горячее сердце», а через год – сборник рассказов «Ледовая разведка», в 1970-м – книга для детей «От края до края» и повесть «Кукурузники», в 1972-м – повесть «Нехоженые параллели», в 1973-м – повесть «Служу небу», в 1981 году – повесть «Небо стоит верности», получившая диплом на Всесоюзном конкурсе издательства «Детская литература», в 1986 году – повесть «Четвертый разворот» (первая и вторая части), в 1997 году – «По курсу – полюс», в 2008-м – «1000 боевых вылетов», в 2010-м – «Здесь всё не так».
Книги Михаленко проиллюстрированы его акварелями. На протяжении всех лет он каждую свободную минуту не уставал рисовать. Первая художественная выставка Михаленко состоялась в 1958 году после возвращения из Антарктической экспедиции. С этого времени он начинает выставлять свои работы в московских кинотеатрах, участвует во Всесоюзной выставке, посвященной 50-летию Гражданского воздушного флота, персональных выставках в музее Морского флота СССР, в ЦДРИ, в Министерстве национальностей России и, наконец, посвященной 300-летию Российского флота «Виват, Россия!» в Московском Доме ветеранов войны и Вооруженных Сил. В 2007 году префектура Южного административного округа Москвы организовала выставку его работ «Арктика и Антарктида», которая стала увлекательным рассказом о героическом труде первопроходцев, о буднях полярников – моряков, летчиков и ученых. На его полотнах - лица друзей, с которыми вместе проходила жизнь, с кем его свела счастливая судьба.
Константина Фомича Михаленко не стало 4 декабря 2011 года. Но и сегодня живут его книги, картины.
Предлагаем нашим читателям самим оценить уникальность летчика и художника, вчитавшись в строки его книг, посвященных войне и боевым товарищам, вглядевшись в дивные художественные полотна, написанные с такой любовью к людям и северной природе.
Из книги Константина Михаленко «1000 боевых вылетов»
Федор Маслов
...В полку мы знаем друг о друге все. Летчики полка живут одной жизнью, одними интересами. С Масловым мы сделали 33 боевых вылета до того, как я стал летчиком и начал летать сам. Летает он отлично, у него безукоризненная техника пилотирования, превосходная ориентировка в воздухе, великолепные взлеты и посадки. А в бою? В бою он просто спокоен и сдержан. Так откуда же в его глазах слезы? Тогда я не знал, что ненависть может иметь и такое выражение... Как же, «мессера» сожгли наши самолеты, солдаты лишились своего оружия!..
Потом я понял, что есть люди, которые могут годами носить в себе горечь какой-либо утраты и прятать ее за внешней беспечностью, чтобы, не дай Бог, не расплескать ее яд на других. Это под силу только очень сильным людям. Сильным и добрым. По-видимому, таким и был наш Федя, мой первый командир, с которым мы так и не стали близкими друзьями. И я искренне сожалею об этом.
Как известно, при поступлении в авиационное училище будущие летчики проходят медицинскую комиссию, где, помимо всяких других требований, предъявляется требование и к росту — «от» и «до». Рост Федора был на первом миллиметре «от». Ему всегда требовалось что-то подложить под сиденье, чтобы он мог хорошо видеть землю. Естественно, небольшой рост Федора позволял полковым острякам лишний раз почесать языки.
Маслов не подавал вида, что это его трогает, хотя все мы знали, с каким трудом подавлял он свое негодование по поводу всех этих насмешек относительно его роста и физической слабости. Знали мы и то, что у Федора был избыток других сил — моральных.
Однажды в период ожесточенных боев на Курской дуге, вернувшись с задания, Маслов посадил самолет, выключил двигатель, отстегнул лямки парашюта, как-то неуклюже вылез на крыло и упал, потеряв сознание. Еще над целью вражеская пуля вошла в колено и раздробила кость, но Маслов не сказал об этом даже штурману, он только весь сжался, искусал в кровь губы и все-таки привел самолет на свой аэродром. Врач полка, делая перевязку, все ахал и удивлялся, откуда у тщедушного летчика нашлось столько физических сил? Он забыл о силах моральных, забыл о том, что Маслов был коммунистом. Это обязывает ко многому. Еще не окончена война, еще стране нужны солдаты. И Маслов вернулся в полк с протезом вместо одной ноги. Ему не позволили летать. Тогда неожиданно для всех он увлекся... танцами. Федор не пропускал ни одного вечера, ни одной возможности потанцевать. Однажды выдался свободный от полетов день. Выступали самодеятельные артисты, были и танцы. Из-за отсутствия дам летчики танцевали друг с другом. Маслов подошел к командиру полка:
— Приглашаю на вальс, товарищ командир!
Командир пытался отказаться, сославшись на неумение, но вдруг понял, что для Федора это просто необходимо. Федор танцевал замечательно. Глядя со стороны, нельзя было подумать, что маленький летчик танцует на протезе. И командир сдался:
— Убедил, Федя.
Он увел Маслова в сторону от танцующих.
— Будешь летать. Только...
— Только без скидок, Анатолий Александрович!
— Я не об этом, Федя... Медицина, высшее командование... Э, да ладно! Все шишки возьму на себя!
И Маслов летал. Летал до самого конца войны. И непонятно было молодым летчикам из недавнего пополнения, почему однажды чертыхался их командир, когда вражеский снаряд разорвался в кабине его самолета, и почему вместо врача попросил прислать на аэродром сапожника.
В годы войны средства массовой информации не баловали нас вниманием. Больше того, о делах нашей авиации умалчивали. Уж не потому ли, что она так и не получила определенного названия? Были штурмовики, истребители, дальние и скоростные бомбардировщики, а куда относились мы? Да и можно ли было серьезно относиться к нашим «тихоходам»? Не случайно, видимо, вышедший еще в годы войны фильм с многозначительным названием «Небесный тихоход» напоминал водевиль из развеселой жизни «военных» летчиков. Зрителю, по сути дела, он не поведал о боевых буднях летчиков этих «небесных тихоходов». А ведь и они, сражаясь на своих маленьких и беззащитных самолетах, творили чудеса!
Всем известно имя Героя Советского Союза Алексея Маресьева. Летчик совершил подвиг: потеряв в бою ноги, он вернулся в строй и стал вновь летать. Я не знаю, сколько вражеских самолетов он сбил до и после, и не это важно. Сколько бы их ни было на его счету, уже одно возвращение в воинский строй после такого тяжелого ранения — подвиг!
Федор Маслов не стал Героем. Но он совершил 750 боевых вылетов на бомбардировку вражеских объектов, на разведку, в тыл врага, к партизанам. Он не сбивал самолеты, он летал на По-2. Но сколько на его счету взорванных вражеских эшелонов и уничтоженных переправ! Сколько подбитых танков и разрушенных укреплений противника! Последние 110 вылетов Федор сделал уже после того, как потерял ногу!
Через 20 лет после войны мы встретились с Федором в Москве на Красной площади. Немногие из наших однополчан пришли на эту встречу, немногие остались в живых. Пришел и наш первый командир полка, теперь генерал-майор Анатолий Александрович Меняев, тогда он был переведен на должность заместителя командира дивизии пикирующих бомбардировщиков, а после войны возглавил один из факультетов Военно-воздушной академии.
Тем дороже была наша встреча…
