16 апреля 1945 года. 1395-й день войны
В течение 16 апреля на Земландском полуострове северо-западнее и западнее КЕНИГСБЕРГА войска 3-го БЕЛОРУССКОГО фронта, продолжая наступление, с боями заняли более 40 населенных пунктов, в том числе ГЕРМАУ, ПОВАЙЕН, РОТЕНЕН, ЗАЛЬТНИКЕН, ГОДНИКЕН, БОНАУ, КАЛЛЕН, ГАЙДАУ, ГРОСС-БЛЮМЕНАУ, ФОРКЕН, КОББЕЛЬБУДЕ.
По уточненным данным, за 15 апреля войска фронта взяли в плен не 3 тыс., а более 6 тыс. 600 немецких солдат и офицеров и захватили следующие трофеи: самолетов - 50, полевых орудий - 110, пулеметов - 295.
На территории Чехословакии войска 2-го УКРАИНСКОГО фронта, преодолевая сопротивление противника, с боем овладели городом БРЖЕСЛАВ; заняты также населенные пункты НОВАЯ ЛГОТА, ВЕЛКА, ЛИПОВ, ШАРДИЦЕ, ТОВОРАНЫ, ЧЕЙЧ, БРУМОВИЦЕ, ГОРНЫЕ БОЯНОВИЦЕ, СТАРОВИЧКЫ, ЗАЕЧИ, РАКВИЦЕ. Севернее ВЕНЫ войска фронта с боями заняли на территории Австрии населенные пункты ГАВАЙНСТАЛЬ, ТРАУНФЕЛЬД, ШЛЕЙНБАХ, МАНХАРТСБРУН, ШТЕТТЕН, ЦЕОБЕНДОРФ.
Западнее ВЕНЫ войска 3-го УКРАИНСКОГО фронта, наступая по южному берегу ДУНАЯ, заняли на территории Австрии более 30 населенных пунктов, среди них БАГРАМ, НУФСДОРФ, КЛЕЙН-РУСТ, ОБЕР-МАМАУ, ВИТЦЕНДОРФ, ШВАДОРФ. Одновременно восточнее города ГРАЦ войска фронта с боем заняли город ФЮРСТЕНФЕЛЬД. В боях за 15 апреля войска фронта взяли в плен более 2 тыс. немецких солдат и офицеров и захватили следующие трофеи: танков и самоходных орудий - 98, полевых орудий - 93, минометов - 183, пулеметов - 337, автомашин - 826, железнодорожных вагонов со снарядами - 600, складов с военным имуществом - 10.
На остальных участках фронта - бои местного значения и поиски разведчиков.
17 апреля 1945 года. 1396-й день войны
В течение 17 апреля на Земландском полуострове западнее КЕНИГСБЕРГА войска 3-го БЕЛОРУССКОГО фронта, продолжая наступление, с боями заняли город и порт ФИШХАУЗЕН и населенные пункты ЛИТТАУСДОРФ, ГАФФКЕН, ЗАНГЛИНЕН, НОЙЕНДОРФ, ДАРГЕН, ТЕНКИТТЕН, КАЛЬКШТАЙН, ЛЕГИНЕН, РОЗЕНТАЛЬ, КАРЛЬСХОФ, ВИШРОДТ, БЛЮДАУ, НЕПЛЕКЕН, ЦИММЕРБУДЕ, ПАЙЗЕ. Остатки разгромленной группы немецких войск отброшены в район порта ПИЛЛАУ, где и уничтожаются нашими войсками, в боях за 16 апреля войска фронта взяли в плен 5 тыс. 650 немецких солдат и офицеров и захватили следующие трофеи: самолетов - 47, танков и самоходных орудий - 47, бронетранспортеров - 78, полевых орудий - 385, минометов - 210, пулеметов - 730, автомашин – 2 тыс. 512, тракторов и тягачей - 64, железнодорожных вагонов - 350, складов с военным имуществом - 36.
Войска 2-го УКРАИНСКОГО фронта, продолжая наступление, 17 апреля овладели центром нефтеносного района Австрии - городом ЦИСТЕРСДОРФ, а также заняли более 30 других населенных пунктов и среди них ПАЛЬТЕРНДОРФ, МАУСТРЕНК, КЕТТЛАСБРУН, ПААСДОРФ, ХЕБЕРСБРУН, ВОЛЬФПАССИНГ, ХАУТЦЕНДОРФ и железнодорожные станции ДОБЕРМАННСДОРФ, ГЕСТИНГ, ПААСДОРФ. На территории Чехословакии северо-западнее города ГОДОНИН войска фронта заняли населенные пункты КРУМВИР, ЩИТБОРИЦЕ, КРЖЕПИЦЕ, ГУСТОПЕЧЕ, СТАРОВИЦЕ, ПОПИЦЕ, ВРАНОВИЦЕ.
Войска 3-го УКРАИНСКОГО фронта на территории Австрии севернее и западнее города САНКТ-ПЕЛЬТЕН с боями заняли населенные пункты ОБЕР-ВЕЛЬБЛИНГ, АМБАХ, ХАУЗГЕЙМ, ОБРИЦБЕРГ, ВАЙТЦЕНДОРФ, ГЕРЕРСДОРФ, ХАФИНГ.
На остальных участках фронта - бои местного значения и поиски разведчиков.
(Из оперативных сводок Совинформбюро)
Мне не исполнилось и десяти лет, когда дедушки не стало. По словам мамы, последние его мысли были обо мне. Единственная внучка. Сын погиб на фронте, трое детей умерли в раннем возрасте. Моя мама, младшая, больше не заводила детей – здоровье не позволяло ни ей, ни папе. Последствия той же войны.
Когда я появилась на свет, дедушка вышел на пенсию. Мы жили в городе, но дом был деревянный, с участком. Не помню, чтобы дедушка прохлаждался, хотя именно он был всегда со мной. Бабушка на кухне, как водится, или за швейной машинкой «Зингер»: профессиональная портниха, она шила все - от наволочек до верхней одежды. Родители же, если не болели (а болели они, увы, нередко), были, естественно, на работе.
Гулял со мной дедушка, читал дедушка, играл дедушка. Детских фотографий больше всего с ним. Когда мы выходили за калитку, с ним почтительно раскланивалась вся улица. За что его любили? Как я теперь понимаю, за доброту. Всегда приветливый, улыбающийся, радушный. Со всеми вопросами улица шла к Сергею Иванычу. Знали: он и поможет, и посоветует, и посочувствует. Но он не был «добреньким» - такой вывод делаю я сейчас, вспоминая единственную с дедушкой ссору.
Похоже, в школу я тогда еще не ходила. Мы возвращались с прогулки, уже ставили санки у крыльца. Дедушка был мною недоволен и выпалил в сердцах: «Ты меня совсем не любишь!» Я запротестовала, это, мол, неправда, а он и говорит: «Какая же это любовь, если ты делать для меня ничего не хочешь и просьбы мои не выполняешь!»
«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».
Дедушка закончил три класса церковно-приходской школы еще до революции. Учился прилежно, чему свидетельство – подаренный ему на выпускном от Попечительского совета школы томик Нового Завета с Деяниями и Посланиями Апостолов. Уж как он уцелел при переездах, пожарах, гонениях на веру православную!.. Нашла я это издание уже будучи студенткой МГУ, дедушки лет десять как не было с нами.
Он умер внезапно, от инфаркта, в марте 1965 года. Как раз тогда впервые готовились всенародно отмечать День Победы. Двадцать лет спустя. Ничего не понимая во всемирно-историческом процессе и нюансах государственной политики, я видела, как радуется дедушка, и радовалась вместе с ним. Он обсуждал с соседями и домашними, как оденет фронтовые награды и с гармошкой пройдет по улице.
На фронт он ушел добровольцем. Ему уже исполнилось 45 лет, и он работал мастером на ткацкой фабрике в Москве, куда поступил 13-летним подростком в 1909 году. Летом деревенских отпускали домой помогать семье. Собрав урожай и заготовив дров на зиму, они возвращались в Москву к станкам. В начале 30-х годов наша семья окончательно перебралась поближе к Москве, в Мытищи.
В первые же дни войны Сергей Иванович Филиппов вступил в народное ополчение Сокольнического района. Защищал Москву на Калининском фронте, был ранен подо Ржевом, лечился в госпитале в Мамонтовке. После выписки был направлен в саперную часть и с ней прошел всю войну от Москвы до Берлина. В красноармейской книжке деда указано: «135-й отдельный моторизованный понтонный мостовой батальон. В составе батальона сержант Филиппов участвовал в боях по форсированию рек Днепр, Днестр, Зап. Буг, Висла, Одер, Нейсе, Шпрее, Эльба. Награжден орденом Красной Звезды и медалями».
Мой дедушка жил и умер с мыслью, что наша страна потеряла в войне с Германией 20 миллионов жизней. Такова тогда была официальная цифра невосполнимых людских потерь. Колоссальная цифра… Но – народ сомневался. Каждому, кто пережил эти страшные годы на фронте, в тылу или под фашистской оккупацией, казалось, что жертв было больше. Особенно сильно сомневались в истинности официальной статистики фронтовики. Ведь у них на глазах гибли тысячи… Сколько смертей видел мой дедушка за четыре года «от звонка до звонка»… И потом на глазах фронтовиков цифра людских потерь менялась, от названных Сталиным после окончания войны 7 миллионов к озвученным Хрущевым и подтвержденным Брежневым 20. Потом, к 45-летию Победы, появились 27 миллионов, и подсчеты продолжаются по сей день. Однако ясно одно: наша страна за годы Великой Отечественной войны потеряла не менее 14% своего населения, в том числе 10% мирных граждан. И эти цифры подтверждают не столько нашу неподготовленность к войне (или ошибки руководства, или то и другое вместе), сколько чудовищные масштабы геноцида русского, украинского и белорусского народов, проводимого нацистами.
Мой дедушка Филиппов Сергей Иванович был не только самым добрым, но и самым миролюбивым человеком. Но, как я узнала лет 35 спустя после его смерти от родственника, 2 мая 1945 года мой дедушка и все его товарищи по оружию не столько праздновали взятие Берлина, сколько готовились идти дальше, на Запад. Они не считали тогда свою освободительную миссию в Европе выполненной полностью.
