Работа кровного родства
Изолировщик цеха ремонта тяговых двигателей ВТРЗ Оксана Мурашко — уникальный донор. Отцу восемьдесят пять лет. Всю жизнь проработал контрольным мастером на заводе железобетонных изделий. Мама ушла из жизни шесть лет назад, отдав двадцать лет цехам Воронежского авиационного завода и проработав двадцать два года на заводе электронно-лучевых трубок (ВЭЛТ).
Мама была воспитанницей детского дома, а потому вместе с отцом трем своим ребятишкам вакцину труда на всю жизнь привили: все зависит от вас, а не от того, кто за вас словечко скажет и на местечко тепленькое пристроит.
Оксана поступила в железнодорожный техникум. Большая роскошь — получать вольготно знания, когда семья твоя, откровенно говоря, трудности финансовые испытывает. Учась на дневном отделении, приходит в цеха лампового завода, где работала мама. Так что, получив диплом, уже получала зарплату.
А в 1997 г. завод развалился. Крупнейшее предприятие страны продали голландской фирме. Но и эти финансовые ходы привели к тому, что сейчас на территории завода крупный… торговый центр.
Экономический развал в стране вынуждал профессиональных заводчан осваивать челночные рейсы, добывая копейку для своей семьи и весомую прибыль для хозяев вещевых ларьков. Никаких социальных гарантий, никакой юридической поддержки. Сильнейшей в обмане она быть не хотела и не могла. В 2000 г. пришла в дизельный цех Воронежского тепловозоремонтного завода мойщицей подвижного состава.
Засучив рукава, не склонила голову: в 2005 г., окончив РГОТУПС, получает диплом по специальности «Экономика управления предприятиями железнодорожного транспорта». Переводится специалистом в экономический отдел, а потом… уходит в декретный отпуск. Оксана Васильевна улыбается:
— Так и не стала офисным сотрудником. Сожалений нет, когда дома ждут муж и два сына! А работодателей понять можно: место экономиста было уже занято, и я вернулась в рабочую стезю, пополнив женский коллектив цеха ремонта тяговых двигателей. Дениска ходит во второй класс. А первому сыну Сергею уже девятнадцатый год. Учится в железнодорожном колледже. Весной призывается в армию. Защитник. Впервые сдавала кровь, когда Сережа был еще маленьким.
А когда медики проанализировали сданную кровь, выяснилось, что в ее составе содержатся антитела, обладающие высокой лечебной эффективностью.
— Это какую же особую наливочку вы пьете, чтобы кровь играла особыми гранями?!
— Наливочки — исключены. А уникальность… От банальности, которая по жизни не бывает, видимо, случайной. Когда первенцу было три с половиной месяца, попала с ним в инфекционную больницу: у ребенка дисбактериоз… В моем молоке обнаружены бактерии стафилококка.
Кормление запретили, переведя грудничка на молочную кухню. Двое суток ребенок плачет. Никаких смесей не принимает. Что делать? Подходит женщина: «Я жена военного. Двоих родила в полевых условиях. Подобная проблема была. Не переставай кормить: материнское молоко — лучшее из лекарств. Но я тебе ничего не говорила, а ты ничего не слышала!»
Я вняла совету. Оказалось — природу не обманешь. Организм выработал нужные антитела. Дело пошло на поправку. Более того: теперь в моей крови эти антитела против стафилококка — есть. Так я и стала иммунным донором. Теперь, если есть потребность в переливании крови для пациентов, тяжело переносящих болезнь стафилококком, меня вызывают на станцию. Стараюсь никогда не отказывать. В основном берут кровь для маленьких деток, которые плохо переносят болезнь, а привиться антибиотиками не позволяет состояние здоровья.
Перед рождением второго сына уже было больше двухсот кроводач. Нет ничего героическо- го. Есть просто помощь людям.
— Но это же не воздушный поцелуй! Раньше давали шоколадку на восстановление, кормили обедом…
— И сегодня льготы остались. Пусть в меньших объемах, но все же… Как Почетный донор, на счету которого больше тридцати кроводач , я могу (не приведи Господь!), оказавшись на операционном столе, не искать для себя доноров: будут пользоваться моим банком. Скидка на лечение зубов. Мелочи, но приятно. А из весомого — раз в год здравоохранение перечисляет на мой счет порядка двенадцати тысяч рублей. Но весомо, сами понимаете, не это. Все мы грешны. Подвиг… Слово громкое. Публичное. А незаметное, тихое добро может каждый из нас делать каждый день. Хотя бы «кровь друг другу не портить» — уже хорошо.
Я знаю одного пятнадцатилетнего мальчика (и то не в лицо), которому благодаря моей крови была успешно сделана операция на сердце. Скольким я помогла — не важно.
Важно не замыкаться в личностных благах, когда кому-то жизненно необходима помощь.
Кстати, мой муж Олег тоже Почетный донор. Тоже работал на нашем заводе, но по стечению жизненных обстоятельств ушел в охранное предприятие. Все мы по этой жизни если не доноры, то те, кому нужна поддержка. Все мы — кровные родственники, живущие под небом. А значит, о душе забывать не надо!
