Очередной взрыв в Кузбассе. Очередные десятки жертв. Очередной раз чиновники произнесли для СМИ правильные слова об «усилении контроля» и подчеркнули цифры денежной компенсации родственникам погибших. На этот раз, впрочем, есть исключение, почти названа компания-виновник. ОАО «Объединенная угольная компания «Южкузбассуголь».
Еще не улеглась земля на месте могил 110 могил шахтеров, погибших в результате взрыва на шахте «Ульяновская», принадлежащая к «Южкузбассуглю», как у этого же угольного концерна на прошлой неделе погибли на шахте «Юбилейная» еще 38 человек. От совпадения не уйдешь, так что даже Ростехнадзор «не исключил, что компания может быть лишена лицензии на проведение горных работ».
Казалось, не только техника, но и сама судьба предостерегала об опасности руководство этого крупнейшего на Кузбассе предприятия. За несколько дней до взрыва на шахте произошел случай с воспламенением метана. Больше недели счетчики фиксировали на «Юбилейной» скачки содержания этого газа в шахте, превышавшего норму порой в 5-7 раз выше положенного. В результате конвейерная лента подачи угля останавливалась по несколько раз за день — ее блокировала система газоконтроля. Не смотря на все эти предупреждения об опасности, так топ-менеджеры «Юбилейной» не остановили добычу угля. Коньюнктура рынка сегодня как никогда благоприятствует владельцам угольных разрезов.
Никто не исключает, что завтра фишки на капризной лондонской бирже могут поползти вниз, и нынче кузбасскую руду гонят в ритме, что стахановцам и не снились — советские рекорды добычи угля в Кемеровской области не только давно достигнуты, но и уже значительно перекрыты. Увы, «кузбасский прорыв» сопровождался применением новых методов угледобычи, зачастую снижающих ее безопасность.
На шахте «Юбилейная» новые собственники изменили метод добычи «черного золота» кардинально. В «застойные времена», учитывая завышенное содержание метана в породе, на этой шахте, называвшейся тогда «Бадаевская-Северная», добывали уголь, используя безопасный гидрошахтовый метод, когда угольные пласты размывали водой и уже смесь из воды и горной массы подавали на горнообогатительную фабрику. Однако из-за высоких расходов на энергетику, нынешние угольные генералы сочли этот метод добычи нерентабельным и перевели переименованную шахту на значительно более дешевую добычу угля — с помощью стандартных механизированных комплексов.
После этого на «Юбилейной» началась череда опаснейших вспышек и выбросов метана. Чего стоит хроника происшествий только этого года.
Середина февраля: вспышка метана в момент, когда под землей находились 243 человека. К счастью всех успели поднять на поверхность. 6 марта: возгорание в районе ствола шахты. 88 шахтеров оперативно смогли уйти с места аварии. 10 марта: завал в тупиковой выработке «Юбилейной». Отрезанными от выхода оказались 5 человек, которым чудом удалось выбраться на поверхность. Выводов сделано не было. Ситуация, из-за которой случилась трагедия, понятна всем.
Хозяева шахт требуют от своих директоров бесперебойной добычи «черного золота». Не можешь обеспечить, на твое место поставят другого. Ссылки на проблемы не принимаются. Согласно выводам госкомиссии, взрыв на «Ульяновской» произошел потому, что на шахте стали хитрить с датчиками, показывающие содержание метана. Ведь при его повышенном проценте работу предприятия добычу «черного золота» пришлось бы остановить. В угольной отрасли легче, чем во многих других, найти стрелочника. За постсоветский период Кузбасс потерял сотни шахтерских жизней. Виноватыми назывались инженеры, начальники смен, а чаще всего — «стечение обстоятельств». Ни один собственник угольного разреза наказан не был.
На Кузбассе между властью и собственниками принято договариваться. В администрации Кемеровской области гордятся тем, что у губернатора Амана Тулеева налажено с владельцами бизнеса так называемое «социальное партнерство». В конце каждого года здесь даже подписываются официальные договора — в них подробно описывается, что коммерсанты должны сделать для области, и что «область» - для коммерсантов.
В Кемерово уже в ноябре знают, какая компания в следующем году «спонсирует» тот или иной фестиваль, спортивный праздник, принимает официальную делегацию. Если кто-то из владельцев бизнеса не согласен с предложенной ему губернатором программой, работать в области им просто не дадут. До такого не додумались ни в одной другом регионе России. Везде принято «нагибать» бизнес неофициально.
Преимущества у Кемеровского эксперимента налицо: проводимых социальных проектов здесь едва ли не больше, чем в огромной Московской области. Но налицо и еще одна сторона подобного партнерства: власть при таком раскладе не сдает бизнес, бизнес не сдает власть. Если на твоей машине попросивший ее знакомый, не дай бог, сбил пешехода, то тебя, как владельца «средства передвижения, представляющего потенциальную опасность», по закону могут привлечь к ответственности. Если на кузбасской шахте, не дай бог, погибли десятки людей, то тебя как владельца предприятия, представляющего потенциальную опасность для его работников, к ответственности не привлекут — такого закона в Кемеровской области не существует.
Показателен факт, что ни в одном из многочисленных репортажей и аналитических материалов, посвященных событиям на шахтах «Ульяновская» и «Юбилейная», в прессе практически не упоминалась компания, имеющая самое непосредственное отношение к обеим трагедиям — крупнейший угольный концерн «Евразгруп». Именно «Евразгруп» является основным владельцем ОАО «Объединенная угольная компания «Южкузбассуголь».
Компания проводит активную, если не сказать больше, крайне агрессивную политику на угольном рынке. Но ни одного намека на ошибки, неправильные действия или, тем паче, рейдерские действия холдинга, как в федеральной, так и в кемеровской прессе вы не найдете. Так же как не встретите в российской прессе критических упоминаний в адрес губернатора Амана Тулеева. Руководителя области можно увидеть на страницах газет исключительно на открытии новых школ и больниц, на поздравительных мероприятиях, при рапортах об экономических достижениях в регионе…
«Партнерство» бизнеса и прессы обходится для первого недешево. Тем более, если пресса — федеральная. Так называемый годовой «рекламный контракт», дающий коммерческой структуре право на своего рода индульгенцию от критики, только с одним ведущим московским изданием может составить несколько сотен тысяч долларов. Зато в ответ с пресс-службой компании будет согласовываться буквально каждое слово.
Вполне объяснимо, что самые громкие преступления в стране — и не только экономические — совершались при полном молчании российских СМИ. Лояльность масс-медиа обходится гораздо дешевле, чем прекращение той же добычи «черного золота» при первой опасности для жизни шахтеров.
