В результате ему мало того, что не удалось убедить Си Цзиньпина ограничить поддержку России, он еще и вызвал дипломатический резонанс своим интервью по прилету домой, в котором призвал Европу выработать собственную, независимую от США позицию по поводу напряженности между Пекином и Тайванем. Политики, дипломаты и аналитики по обе стороны Атлантики назвали его высказывания глухими и несвоевременными.
Аналитик по вопросам европейской безопасности Франсуа Эйсбур считает, что Макрон, возможно, и прав: Европе необходимо стать более сильной и независимой. Однако французский президент проявил опасную наивность, сначала в отношении России, а теперь и в отношении Китая. «Это романтизированный способ ведения внешней политики. Макрон действительно верит, что благодаря своему интеллекту и обаянию он сможет убедить таких лидеров, как Владимир Путин или Си Цзиньпин, действовать по-другому», – объяснил Эйсбур.
Макрон, как и другие современные французские президенты со времен генерала Шарля де Голля, руководствуется идеей, что Франция играет особую роль во внешней политике и должна определять свою собственную внешнюю политику отдельно от США. Он приверженец концепции Франции как «балансирующей державы» между блоками сверхдержав. Однако в попытке реализовать теорию на практике, он часто провоцирует дипломатические разногласия. Но самый громкий фурор на сегодняшний день произвели именно недавние слова Макрона, связанные с Тайванем. Некоторые другие страны ЕС разделяют озабоченность Франции по поводу китайско-американского балансирования на Тайване и давления США, требующих экономического отсоединения от Китая. Однако высказывания Макрона перекрыли усилия Брюсселя по выработке более последовательной позиции ЕС в отношении Пекина. Особенно призывом французского президента к ЕС приобрести большую «стратегическую автономию» были раздражены страны Восточной Европы.
Аналитики и европейские чиновники говорят, что очевидное пренебрежение французского президента к фундаментальным интересам безопасности стран восточного фланга ЕС подорвало доверие к нему и его способности формулировать точку зрения ЕС. Возможно, Макрон надеялся, что его поездка в Китай укрепит его притязания на роль стратегического мыслителя и главного дипломата Европы. Вместо этого он стал выглядеть еще более изолированным и в плохих отношениях с европейскими партнерами.
Ситуация совершенно отличается от 2017 года, когда Макрона только избрали на пост президента. На него возлагали большие надежды, ведь он стремился заполнить пустоту в руководстве Европы, образовавшуюся после того, как Ангела Меркель начала свои последние годы на посту канцлера Германии. При этом идея «стратегической автономии ЕС» не была оригинальной, но Макрон придал ей импульс. Со временем программа стратегической автономии ЕС в определенной степени укоренилась: например, блок принимает меры по снижению зависимости от цепочки поставок, например, чипов и электрических батарей. Но вот автономия в сфере безопасности и обороны всегда была спорной, поскольку многие страны ЕС рассматривали ее как последнее проявление стремления Франции ослабить Атлантический альянс – и эти подозрения только усилились после комментария Макрона о «вассале». Аналитики отмечают, что Макрон всегда подчеркивает, что он не против США, однако его риторика и то, как он выражается, особенно в последнюю неделю, «всегда имеет антиамериканский оттенок».
Бывший министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин говорит, что внешнеполитический подход Макрона к США вытекает из исторической линии, которой Франция придерживается со времен де Голля. Он заключается в том, что Париж будет поддерживать союзников в трудные моменты, но при этом сохранит свою свободу. «Эта идея хороша и сегодня, но на самом деле Франция больше не может играть эту роль – ее экономика слишком ослабла, чтобы она могла быть авторитетной державой», – сказал Ведрин.
По словам бывших чиновников и аналитиков, неудачи Макрона во внешней политике связаны как с его методами, так и с содержанием. Он силен в концепциях, но слабее в наведении дипломатических мостов и иногда слишком много говорит публично. Он любит дебаты и избегает кратких ответов на вопросы, предлагая вместо этого исторический контекст и сложность. Да, он блестяще анализирует проблемы, но он не может добиться результатов, учитывая роль Франции как средней державы.
«Макрон – самовлюбленный нарцисс, который не может признать свои ошибки, – заявил один бывший французский дипломат. – Его большая проблема в том, что он думает прежде всего об идеях и концепциях, а не о тактике, что приводит к тому, что он говорит не те вещи не в то время».
