Факты по сей день настолько скудны, что невозможно избавиться от впечатления, будто здесь намеренно пытаются что-то скрыть. Улики никому не нужны Отсутствие убедительных доказательств наводит на мысль о попытке сокрытия фактов - пишет Propagandaschau.
Уже вскоре после крушения малайзийского авиалайнера, следовавшего рейсом МН 17, западные СМИ начали свою «пропагандистскую битву», в ходе которой ополченцам и России вменялось в вину, что именно они ответственны за произошедшую катастрофу. Шума при этом было много, а факты по сей день настолько скудны, что невозможно избавиться от впечатления, будто здесь намеренно пытаются что-то скрыть, считает Propagandaschau.
Для сравнения автор статьи напоминает о том, что при расследовании крушения самолета компании Germanwings виновные были установлены в течение нескольких дней. Между тем вся важная информация, которая позволила бы установить, кто несет ответственность за крушение пассажирского авиалайнера рейса МН 17, придерживается и замалчивается, утверждает автор немецкого портала.
Примечательно, что западные СМИ даже не пытаются потребовать обнародования соответствующих данных, таких, как показания бортовых самописцев, радаров и спутников США и НАТО или информация о воздушном коридоре и авиадиспетчерах, а также результаты вскрытия и обследования обломков, подчеркивается в статье.
Вместо того чтобы детально исследовать вопрос, западные СМИ публикуют производящий несерьезное впечатление вздор, достойный, в лучшем случае, социальных сетей и предоставленный неквалифицированными аналитиками, причем делается это исключительно потому, что в таких низкокачественных сообщениях содержатся указания на вину России, отмечает автор.
При этом благополучно замалчивается тот факт, что основной груз вины за произошедшую катастрофу лежит на Украине уже хотя бы потому, что она «ведет преступную войну в Донбассе» и, более того, не закрыла для пролета воздушное пространство над опасным регионом из-за собственной финансовой выгоды, пишет Propagandaschau. Как поясняет автор, вокруг расследования крушения самолета рейса МН 17 разворачивается дезинформационная кампания, которая сама по себе должна быть кусочком мозаики в поиске виновных.
Когда на вопросы, имеющие решающее значение, не дается ответов, вывод можно сделать только один, подчеркивает автор: мы имеем дело с попыткой сокрытия фактов».
«План Б» для заданного шоу
Действительно, в истории вокруг расследования катастрофы MH17 в небе над Донбассом, заявлениями высокопоставленных должностных лиц подменяются факты, которых недостаточно для предъявления общественности «удобной» США, ЕС и Украине, версии, где «во всем виновата Россия». Попытка провести через Совбез ООН беспрецедентное решение по созданию трибунала для расследования летного происшествия, провалилась. Внятно обосновать необходимость устраивать, мягко говоря, шоу, где в основу обвинений ложатся не фактические обстоятельства дела, не данные технических и прочих экспертиз, а газетные надиктованные политической целесообразностью публикации, выдумки, запущенные в социальных сетях, и громкие заявления тех же США, никто из инициаторов создания трибунала не смог. Теперь Малайзия ищет не менее политизированные варианты создания межгосударственного суда. Как выразился министр транспорта страны Лиоу Тионг Лай, «мы должны рассмотреть «план Б», - сказал он. По его словам, или будет сформирован межгосударственный суд, или дело передадут в Международный уголовный суд. И это на фоне речей о засекречивании материалов расследования. Получается, что об объективности разбора авиационного ЧП никто и не думает. Новая форма международного расследования авиационных происшествий выглядит так: вместо реального расследования – формирование общественного мнения в строго заданном направлении, создание некоего подобия суда, которому все известно заранее, в основном из публикаций газет и выкриков политиков. «Суд», соответственно, подпишет заранее известный приговор на основе «засекреченных материалов».
Однако такая ангажированность не только недопустима, но и создает угрозы для международных перелетов в будущем, поскольку факты у «расследователей» не вызывают никакого интереса. И отсутствию такого интереса есть доказательства.
«Это не то, чего стоило бы ожидать…»
Британский журналист Грэм Филлипс долгое время скрупулезно собирал информацию и свидетельства в зоне падения рейса MH17, сбитого в прошлом году в небе над Донбассом. Им в частности были найдены детали, которые могли бы быть очень важны для следствия. Так полагает Грэм, и потому предлагает следствию всевозможную помощь в выяснении истины, в которой следствие, очевидно, совершенно не заинтересовано. Подробности такого саботажа – в материале Грэма Филлипаса на страницах Russia Insider*.
Фото деталей, о которых пойдет речь, также снимки с места падения, переданы официальному следствию в составе приведенной ниже переписки
Если ваш опыт в расследовании авиакатастроф ограничивается лишь наблюдением, вы все же знаете: следствию необходимо собрать все до последней детали, оставшейся на месте крушения – это единственно верный путь к истине.
Именно так я и рассуждал, - пишет Грэм Филлипс, - когда более 9 месяцев назад, начал работать на месте падения. Мною было найдено и задокументировано бессчетное количество деталей. Я работаю с официальным следствием с февраля этого года, отсылая следователям все свои доклады, фото и видео с места падения, имеющие значение для следствия.
В течение июля на месте крушения было найдено множество деталей: от человеческих костей до обломков Боинга внушительного размера. Вскоре после трагедии 17 июля 2014 года я начал работать на месте крушения вместе с журналистом Патриком Ланкастером; следствие, штаб-квартира которого находится в Амстердаме, получало информацию о каждой находке.
В отличие от голландского журналиста Джероена Аккерманса, решившего вывозить находки с места падения, я придерживался принципа никогда не перемещать ничего найденного с места, лишь фиксировать все на фото и видео, включая место нахождения обломков. 22 июля, когда я опрашивал жителей близлежащих деревень, в зоне разброса обломков сбитого лайнера, некоторые из них говорили, то обломки падали буквально на их дома. Эти обломки до какого-то времени так и оставались в их дворах.
Двое жителей вызвались передать найденные детали. Одна из деталей, вентиляционный блок, представляла особый интерес – она была вся деформирована с явными признаками взрыва. Я немедленно связался со следователями. Электронные письма представлены как есть, имена и электронные адреса я не упоминаю по просьбе следователей.
Здравствуйте, …
Патрик и я сегодня побывали в деревнях, в районе которых произошло падение рейса MH17. Двое жителей, с которыми довелось побеседовать, заявили об имеющихся деталях самолета, буквально упавших на их дома, люди просто не имели понятия что делать с ними. Прошу вас, просмотрите прикрепленные к письму фото, похоже, что часть вентиляционного агрегата с очевидными следами разрушений, является очень важной. Они находятся у меня, и я имею намерение передать их вам как можно скорее.
С наилучшими пожеланиями, Грэм
На следующий день мне ответили:
Приветствуем, Грэм!
Снова благодарим за информацию. Я все передал ………@mindef.nl
Ты уже вступал с ним в контакт.
На следующий день я ответил:
Спасибо
Мне очень хотелось бы передать вам найденные детали как можно скорее. Я буду в России на следующей неделе, дайте знать, что лучше предпринять.
С наилучшими пожеланиями, Грэм
Далее я написал:
У меня с собой детали самолета, скоро буду в России – я намереваюсь передать их вам, привезу в Амстердам, если необходимо.
Дайте знать, Грэм.
На следующий день мне ответили:
Здравствуйте, Грэм,
Большое спасибо за эл.письмо. Мы ценим ваше участие. В настоящее время у нас назначены встречи с мэрами Грабово, Рассыпного, Петропавловки и начальника пожарной службы Тореза. Они занимаются сбором всего, что найдено, как то человеческие останки, личные вещи пассажиров, детали самолета, до того как мы их вывезем.Вы бы очень помогли, если бы доставили найденное любому официальному лицу, указанному выше. Еще раз благодарим.
К этому времени я уже выезжал из Донбасса в Россию, был практически на границе, и мне предстояло сделать выбор. Обе найденные детали были со мной, и Патрик был готов отвезти их обратно на Донбасс. Но мне совершенно не хотелось отдавать детали, которые могли содержать важную информацию, в любое из помянутых в письме мест. Я написал ответ:
Здравствуйте, … .
Меня удивил ваш ответ. Одна из найденных мною деталей может играть ключевую роль. Кроме того, мне пришлось писать вам несколько дней кряду, прежде, чем я получил ответ. И ответ, в котором вы рекомендуете передать важные находки третьим лицам в разных местах, не представляется мне адекватным. Как лица, расследующие катастрофу, которым необходимо как можно скорее прийти к результату, тем более, учитывая, что отдельные промежуточные доклады уже подверглись утечке, вы должны быть заинтересованы в получении любых деталей и свидетельств без промедлений. Я, более того, лично предложил доставить вам найденное. Кроме того, мне не известно о каких-либо договоренностях между вами и упомянутыми лицами о доставке вам предметов с места падения. Также люди, работающие в зоне падения над сбором предметов, относящихся к рейсу MH17, тоже ничего не знают о каких-либо договоренностях с упомянутыми вами людьми, и предполагают, что собранное ими будет передано представителям ОБСЕ в декабре. В любом случае, невнятное указание передать важные свидетельства одному из лиц в одном из нескольких мест, не говорит о наличии у вас заинтересованности в скорейшем их получении. Это не то, чего стоило бы ожидать от заинтересованного в правдивых результатах следствия, добивающегося справедливости для 298 жертв этой трагедии.
Я старался верить в ваше расследование, несмотря на свидетельства и сообщения о том, что следствие коррумпировано и даже некомпетентно.
Как бы то ни было, я нахожу факт отсутствия интереса к вещественным доказательствам, которые могут быть ключевыми, вопиющим.
Я покинул Донбасс, одну из найденных частей я оставил моему коллеге Патрику, которого вы знаете, другой, вентиляционный агрегат, находится со мною в Москве. Он оставался у меня все это время и находится в том состоянии, в котором я его обнаружил.
Дайте знать, если вы настроены продолжить.
Всего наилучшего, Грэм.
Я получил ответ в тот же день:
Здравствуйте, Грэм!
Поскольку я тоже в разъездах, мне нужно обсудить ваше сообщение со штаб-квартирой, я дам вам ответ не позднее четверга. Между тем, излишне упоминать, что мы крайне признательны вам за помощь.
Всего наилучшего.
5 августа я получил следующее:
Здравствуйте, Грэм
Как и обещал, пишу вам ответ относительно деталей, найденных вами в зоне падения рейса MH17. Наши договоренности м мэрами на местах в зоне катастрофы эффективно работают. Мне очень жаль, что вы придерживаетесь иного мнения на этот счет и ваши наблюдения говорят об обратном.
Наши представительства разрабатывают план вывоза (в ближайшие недели) обломков, собранных местными жителями в зоне катастрофы. Детали, находящиеся у вас и у вашего коллеги Патрика, также включены в этот план. Мы сообщим вам, когда представители следствия будут на месте, где вы могли бы передать им детали, находящиеся у вас.
И снова позвольте выразить вам благодарность за вашу помощь и поддержку.
Я ответил немедленно:
Давайте начистоту: по сговору или из некомпетентности, вы ведете расследование авиакатастрофы, которое с уверенностью можно назвать худшим в истории авиаиндустрии. Если вы дойдете до истины, это случится скорее чудом, нежели намеренно. Позвольте мне апеллировать к тому, что вы называете «прекрасно работающими» договоренностями. Вот насколько прекрасно они работают:
- никто из сотен местных жителей, с кем мне довелось говорить, не имеют понятия об упомянутых вами договоренностях.
- вы не указали адресов тех мест, куда вы предлагаете доставить детали.
- вы не дали мне ни одного контактного имени, не пояснили, каким образом я должен подтвердить личности тех, кому должен передать детали, какую документацию я могу там найти.
- вы не поинтересовались, в каких именно местах были найдены мною детали
- Я уверен, что в таком важном деле все должно делаться в соответствии с протоколом.
- должна существовать документация, регламентирующая все процедуры
Не стоит упоминать о том, что в таких случаях все должно делаться быстро, между тем прошло две недели с тех пор как я вступил с вами в контакт. Я не в силах понять почему вы не приняли моего предложения лично доставить вам важную деталь из соображений срочности. Я предполагал доставить ее ближайшим рейсом, за собственный счет, с тем, чтобы максимально помочь следствию найти истину. Для этого, безусловно, вам необходимо максимальное количество улик.
Отмечу, что в течение последних недель имели место утечки информации и отрывочные сведения от вас, что вы-де опережаете график и т.п., в преддверии заявлений о результатах в октябре.
Я нахожу утверждения, что вы «опережаете» или хотя бы укладываетесь в график, как минимум озадачивающими. Достижение значимого результата требует анализа всех значительных деталей. В зоне падения остается много важных деталей, включая человеческие останки, о которых я и Патрик вам сообщали на протяжении месяцев. Также там остается множество иных деталей повсюду.
Ничего в этом расследовании нельзя отнести к «прекрасно работающему», и можно назвать не иначе как хаосом. Мы стучались в двери домов местных жителей, они передавали нам найденные детали, не имея представления куда они могли бы отнести их сами. Сколько еще таких деталей лежит где-то там, потОму, что людям никто не сообщил куда и зачем их нужно доставить.
До сентября я не вернусь на Донбасс, пожалуйста, сообщите как мне доставить вам часть вентиляционной системы, Патрик также готов привезти вам часть фюзеляжа, находящуюся у него. Мы оба будем требовать полного соблюдения протокола и всех формальностей – 298 погибших рейса MH17 заслуживают много большего.
Сохраняю за собой право опубликовать часть моей с вами переписки на своем вебсайте. Ожидаю от вас инструкций в отношении многократно упомянутой мною детали.
Я глубоко разочарован опытом сотрудничества со следствием. Гибель рейса MH17 была трагедией, расследование, проводимое спустя рукава, станет еще одной» – подводит неутешительный итог британский журналист.
Грэм Филипс прав, прав хотя бы в том, что расследование любых авиационных происшествий имеет свои четко регламентированные правила. Если при сборе частей потерпевшего катастрофу лайнера не хватает хотя бы одного, условно говоря, болта, то этот болт будут искать до тех пор, пока его не найдут, даже если придется вручную просеивать снег. В случае же с МН17 бурная деятельность «следствием» по большей части ведется только на страницах газет и в телевизионных репортажах, из которых весь мир, а это потенциальные пассажиры международных рейсов, только и слышат пропагандистские заявления американских, европейских и украинских политиков. Они, похоже, решили, что на основании фальшивок очень удобно «расширять санкции против России». Факты же, будь они собраны и оценены непредвзятым образом, очевидно, им таких оснований дать не могут. «Тем хуже для фактов» - вероятно посчитали в «специальных комиссиях», вместо расследования, решая конъюнктурные задачи политического и экономического давления на Россию. Однако это давление никоим образом не ведет расследование к результату, который следствие предъявить не может до сих пор. И не потому, что не умеет профессионально разбирать авиационные происшествия, а, скорее, потому, что профессиональные выводы дают совершенно другую картину, которую более года «продают» обществу Украина, США и Европа.
