За всеми разговорами о кризисе российские власти неприметно нашли два стратегических направления выхода на старт роста мировой экономики в 2012 году - стимулирование платежеспособного спроса и создание инфраструктуры. Еще год назад столкнувшись с проблемой кредитования предприятий через банковскую систему, со скандалами, связанными с выводом капитала через оффшоры, с кумовством и воровством чиновничества премьер твердо заявил о продолжении курса на …увеличение пенсий населению! Действительно, в любом учебнике можно прочитать, что бывают периоды, когда «деньги для стимуляции спроса надо разбрасывать с вертолета». В нашей ситуации такие «мешки с деньгами», увы, могут украсть уже в аэропорту. Но пенсионер - это гарант и получения денег, и их траты. Могут сказать об угрозе конвертации сбережений в доллары, но проседающая валюта не вызывает доверия в третьем тысячелетии в отличие от лихих 90-х. К тому же сам рубль все больше похож на валюту – особенно на фоне гривны – и на него есть что купить. Особенно если пенсионеры становятся главными гарантами поступлений в семейный бюджет. Массовое повседневное потребление лучше любых директив стимулирует спрос на продукцию российского производства, за исключением случаев системной коррупции, как в некоторых мегаполисах. Но это вопрос не экономический.
Второй вектор – инвестирование масштабных проектов стратегического значения. Причем, в сферу, где мы с нашей продукцией будем востребованы в массовом порядке при сложившейся мировой схеме разделения труда (автопром сразу отпадает). Тогда это принесет быструю отдачу в условиях выхода мировой экономики из кризиса (авиационно-космические технологии исключаются). Нужна схема, гарантирующая от воровства (нанотехнологии в этом смысле бесперспективны). Остается энергетика – активная разработка и транспортировка углеводородов, создание новых трубопроводных магистралей в нефтегазовой отрасли. Мультипликативный эффект этого очевиден и для металлургии, и для машиностроения, и для химической промышленности со строительством. Причем, нам, «не успевшим» вступить в ВТО, даже не надо оправдываться перед кем бы то ни было за свой патернализм. «Газпром», «Роснефть», «ЛУКОЙЛ», ТНК-ВР, «Сургутнефтегаз», «Татнефть» и не только они стимулируют внутреннее развитие, производя закупки отечественных комплектующих, оборудования, труб, техники. Например, по информации с официального сайта «Транснефти», компания уже сейчас закупает в России 93% всех необходимых комплектующих. Одних только труб для второй очереди ВСТО предполагается приобрести более миллиона тонн!
Это и есть тот локомотив, который вытянет всю экономику России на стратегическом уровне.
Но, как говорится, кое-кто на пожаре любит не только погреться, но и чайник вскипятить.
Западные компании, работающие на российском рынке, понимают, что загружены будут, прежде всего, российские поставщики и подрядчики. Такова логика работы государственных компаний, такова логика «кризисного отбора» – и не только в России. Но стремительно теряющие ценность доллары необходимо куда то девать, вкладывать во что-то надежное, предполагающее быстрый доход. Давний прием – это скупка так называемой интеллектуальной собственности, а на самом деле раскрученных российских брендов. Причем, приобретение нефтесервисных и машиностроительных активов идет не с целью передачи новейших технологий, а с целью расширения географии своего бизнеса. Получая контроль над российским предприятием, западный «партнер» по сути либо преобразует производство в отверточную сборку устаревших западных образцов, либо продвигает западную «дочку», которая входит в одну группу с приобретенными отечественными заводами. И в том, и в другом случае уничтожается российский инжиниринг. «Отверточной» сборке русский инженер вообще главный враг. Все оргпреобразования «зарубежных инвесторов» начинаются не с увольнения пролетариата, а с ликвидации подразделений НИИ и КБ. Ненависть к «синим воротничкам» из России у них просто беспредельна.
Несомненно, есть и положительные случаи инвестирования. Например, в 2007 году был создан стратегический альянс российского предприятия «Борец», производящего оборудование для нефтегазовой отрасли, и американской нефтесервисной компании Weatherford. Но иностранная доля изначально составляла около 30%, американцы были заинтересованы в доходе от предприятия, а не в контроле над ним.
Новые «кризисные» инвесторы лишь позиционируют себя в качестве российского участника рынка, имея надежное «организационное прикрытие». Формой такого прикрытия становятся общественные организации, имеющие надежный политический тыл. Например, Союз производителей нефтегазового оборудования, выступая как открытый лоббист компании «Интегра», использует влияние левых, так называемых «оппозиционных» партийных деятелей: председателем Совета Союза производителей нефтегазового оборудования является Юрий Маслюков – депутат Госдумы, член фракции КПРФ, председатель Комитета по промышленности нижней палаты парламента. А публичный спикер идей Союза производителей – другой известный «производитель идей», бывший вице-президент «ЮКОСа» и бывший же главный политтехнолог Компартии Илья Пономарев*, в свое время весьма активно организовавший сотрудничество Ходорковского с КПРФ. Впрочем, он сейчас депутат Госдумы уже от другой левой партии.
Конечно, опыт «ЮКОСа» сделал этих людей более осторожными. Но есть простые вопросы, которыми еще до следователя прокуратуры должны задаться менеджеры поглощаемых предприятий. Почему, например, по итогам круглого стола, посвященного вроде бы вопросам прозрачности проведения торгов в нефтегазовом секторе, правительству дается рекомендация «рассмотреть вопрос об организации с привлечением государственных средств крупных нефтегазосервисных компаний, являющихся аналогами мировых сервисных гигантов («Halliburton», «Schlumberger»)»? Почему сопредседателем упомянутого Совета Союза становится Феликс Любашевский, президент группы нефтесервисных компаний «Интегра», которая сама не входит в Союз, но «приютила» его, выделив помещение? Как такое могло случиться? Может быть, все дело в том, а точнее, в тех, кто руководит вроде бы российской компанией? В том, чьи интересы они отстаивают? Например, в совет директоров этой компании входят Джон Фитцгиббонс – один из основных акционеров компании, Дж. Роберт Магуайр, Джон Кеннеди, Нил Гаскелл. Кто эти люди? Даже беглый анализ их бизнес-интересов показывает: у каждого из них и у «Интегры» в целом есть свои предпочтения, далекие от производства нефтегазового оборудования в России. Россия для них лишь «отверточный» рынок десятого порядка.
И тем не менее именно западные владельцы «Интегры» при посредничестве Союза производителей нефтегазового оборудования обвиняют в выборе «не тех» поставщиков подрядчиков отечественные госкомпании. Логика – логика публичного шантажа – понятна: выберешь какую-нибудь «Интегру», и волна критики прекратится. Не беда, что подавляющая часть комплектующих –иностранного производства, скорее всего, уже морально устаревшая. Зато под российским названием и с достижением практической (и отнюдь не естественной) монополии на внутреннем рынке. У нас принято стонать от регулируемых цен естественных монополий, а здесь придется столкнуться с диктатом агрессивного частного монополиста, получающего директивы из-за рубежа.
