А дальше глаз сам собой лег на карантинную Москву. Она лежала передо мной в первозданном блеске. Памятники на солнце блестели, здания сияли, башни высились, флаги трепетали, куранты били, колокола звонили, церкви пели, гиды мегафонили. Нет, не увидел я Москвы коленопреклоненной перед вирусом. Стояла она, родная и державная, на нулевом километре и взывала буквально: запечатлей меня. Расскажи обо мне. Люди уже стали забывать меня. Мог ли я не откликнуться? Отвернуться. Не мог. Вытащил телефон. И ...вот, представляю Москву карантинную.
Не ждите кадров вымершего города. Такого не застал. Хотя попритихла, конечно, столица. И кадров эффектных тоже не ждите. Не дал Бог дара и профессиональной камеры. Но нановек равняет всех - и профессионалов, и любителей. Приглашаю на прогулку с любителем.
Есть ли для русского сердца адрес более ценный и значимый, чем этот? Я искал во многих странах. И не нашел. Всё не то. Этот - мать адресов русских. С него начинается Родина - большая. Российская Федерация. Трубы и провода слегка лишают кадр ореола святости. Зато на их фоне чистым изумрудом смотрится табличка с цифрой 1. Она наполняет кадр магической информативностью.
Маршала Жукова временно убрали с пьедестала у Исторического музея. И правильно. Пройдет эпидемия - вернут. И его, и его знаменитого коня, на котором он гарцевал на Параде Победы. Герои тоже должны уходить на карантин. Чтобы никакая зараза к ним не липла.
И эта мера правильная. Если закрывать учреждения, прекращать доступы - то без всяких исключений. Невзирая на лица.
Интересно, на какие жесткие меры пошел бы Сталин (его бюст справа), достанься ему удел - спасать страну от вируса. Я знаю, с чего бы он начал. Вызвал бы товарища Суслова (тот стоит бюстом левее, я просто моделирую, мог бы и Пескова вызвать, стой он левее), закурил трубку и сказал: "Товарищ Суслов, отправьте на карантин все газеты и журналы. Победим - откроем снова. Без газет и журналов мы справимся с задачей значительно быстрее".
Диктаторы в критические минуты любят тишину. Им так лучше работается.
Ну а границы закрыть - это вообще в момент. Всех туристов объявил бы изменниками Родины. А их родственников пособниками. Иначе говоря, остановил бы коварный covid на внешних рубежах России. Covid б и пискнуть не успел, как на него бы СЭС насел. Точнее, насела. Санэпидемстанции у нас женского рода.
А пока стоит товарищ Сталин у Кремлевской стены и ничего поделать с бедой не может. Газеты выходят, туристы возвращаются. Пособников не сажают. Жизнь течет не по его законам. Может, и к лучшему.
Где-то там под этим флагом, под этим куполом бьется сердце Путина. А может, не там. Может, в Завидово. Может, на Рублевке. Главное - бьется. У нас самый мобильный президент в мире. Но на его месте я не хотел бы оказаться ни за какие коврижки. Тем более, в пандемические времена. Все клянут, умоляют, просят защиты, льгот, денег. А у президента зарплата - 3 млн руб в год. Ну чуть больше. Как помочь всем? Ума не приложу.
Нет, лучше пусть громче бьется сердце Путина. Оно у него широкое. Кому-то да подаст.
Почетный караул давно не охраняет вождя. Как ему там, в вечной изоляции? Уже скоро 100 лет как на карантине. Раньше хоть слышал перестук прикладов, печатный шаг. А сейчас - только бой курантов доносится со Спасской башни. Да раз в год оркестр прогремит. Такая судьба...
Вождям все же нужно писать прощальные завещания. При жизни защищать себя от бессмертия. Ленин не написал, не защитил. Теперь не знает тело покоя. Лежит под открытым приглядом. И душа скорее всего тоже мечется. Носится по свету. Ищет контакта. Чувствует, что что-то не так.
Да и без караула, без бравых кремлевцев с ружьями, без церемониальных разводов и сам Мавзолей что-то не такой. Мраморная гробница и только. Нет пафоса, нет таинства, нет сакральности. Верните караул Ленину!
Благодарная Россия временно перекрыла проход и к гражданину Минину и к князю Пожарскому. И к Василию Блаженному. Опять - на время карантина.
Но для папарацци - какие запреты?
Не мог я пройти мимо национальных геров, которым обязаны мы, что живем в своем государстве.
400 лет назад (почти 400) нижегородский староста Козьма Минин и новгородский князь Дмитрий Пожарский спасли Москву от другой чумы - самозванной. Не захотели чтобы вместо Рюриковичей правил Русью католический королевич, поляк. Наши бояре тогда меж собой замутили такую свару, такие козни друг другу строили, что пришлось простому люду идти в Москву и разбираться. Разобрались. И еще тут казнили в 18-м веке разбойника Емельяна Пугачева. Прям на том месте, где я снимал. Пугачеву московская власть тоже не нравилась. Но уже законная. Потому и разбойник. Ах ты гой еси, люди русские. Ну что у нас в стране не так устроено, что мужики должны с топорами и вилами, от жен и детей отрываясь, идти в столицу мирить бояр. Какой-то винтик в системе изначально контрафактный вкручен. Кто накосячил? Рюриковичи? Романовы? Большевики? Не знаю ответа. Но Минин и Пожарский ни в чем не виноваты. Они хотели как лучше.
Фотогорафы еще веруют. Еще надеются, что придет к ним клиент в это сложное время. Снимет себя за 500 рублей форматом А4 на памятном фоне. Или за 300 рублей - вдвое меньшим форматом. Но напрасно, похоже, веруют. Не гудит многоязычным гамом Красная площадь. И когда еще загудит?
Ну где тут сыскать клиентов?
А Никольская не так безлюдна
Зато в торговых рядах ГУМа - грустно. Совсем грустно. Как делать прибыль в таких нечеловеческих (в прямом смысле) условиях?
На Камергерском встретил я эту монументальную парочку - Станиславский и Немирович Данченко. Основатели МХАТа. Основоположники русской театральной школы. Мы так привыкли к ним, что по отдельности их фамилии и не произносим даже. Словно это один персонаж - Станиславский и Немирович Данченко. Но этот памятник вносит определенность. С шарфиком на шее - Станиславский. С шарфиком на груди - Немирович Данченко. Для их учеников наступают аховые времена. Похожие в театральной истории случались только в войну. В 41-м, когда все висело на волоске и театры пришлось эвакуировать из Москвы. Эпидемия, что ты подлая, сделала? Без хлеба и воды можно прожить. Но как без театра?
Мой любимый герой. И мой любимый памятник. Ленин на нем выбился из штампов. Нет протянутой руки, нет руки-фиги в кармане, нет руки с кепкой, нет головы с кепкой, нет вождистской поступи. Сидит мудрец в позе Сократа. Держит в одной руке не то книгу, не то блокнот. В другой карандаш. С печалью на челе. Как будто не революцию замышляет, а обдумывает план нового романа. Или философских тетрадей. С таким Лениным я бы посидел в кафе "Вареничное", что здесь же, рядом с Тверской площадью. Поговорил бы и о короновирусе, и о Конституции (а нужны они нам, эти поправки?) и о вообще, как нам обустроить Россию. Что не так делаем?
Молодец, скульптор Меркулов. Даже удивительно, как в 40-м году придумал такого Ленина. Такой разве мог призывать к гражданской войне, к бучам и беспорядкам, к расстрелам попов и спекулянтов, к жесточайшей диктатуре. Такой не мог. Тем мне памятник и дорог.
Увы, история, как дождь, не смывает все следы. Наоборот, новые открывает. Но в карантин о плохом - зачем? Только распространению вируса помогать. Не буду.
А вот с Юрием Долгоруким посидеть в кафе вряд ли бы получилось. Больно суров. Да и слезть с такого высоченного пьедестала даже если бы был живой, - как? А потом еще снимать кольчугу, шлем, латы. Столько звону и лязгу бы было в гардеробной. Облачил его так основательно скульптор С.Орлов еще в 1947-м году. По случаю 800-летия Москвы. Словно знал, что придет в Москву черная болезнь. И что надо от нее защитить героя. С такой защитой внутрь основателя Москвы точно никакой вирус не проникнет. Все перекрыто. Будет здоров Долгорукий - будет здорова Москва. Держись, великий князь!
А этой малышке неведомы страхи взрослых. Она забылась в блаженном сне в самом центре Москвы. Так и надо пережидать вирус. Но только не на площади. А дома. Родителям - двойка за воспитание. Но за жизнеутверждающий кадр - благодарность.
Вот он, заветный нулевой километр! Загадываю желание. Пусть вирус через неделю покинет Москву. Оставит корону и уйдет на покой. Достал уже хуже некуда. Изыди, окаянный. Изыди, окаянный! Изыди, окаянный!
Три раза повторил. Должно исполниться.
Ну и последний кадр. Большая Дмитровка клаксонит как в добрые допандемические времена. Надеюсь, сегодня будет не так. Народ послушается президента и заточит себя в четырех стенах. Так скучно, но так надо. Чтобы жить долго и счастливо. Больше я на нулевой километр не ходок.
