Декабрьская амнистия, давшая журналистам массу информационных поводов, оставила неприятный осадок. Оказалось, что наше правосудие по-прежнему избирательно, при этом, как рассказали «Веку» эксперты, практически никто из россиян не застрахован от произвола российской судебной машины. «Прививки» от преследования правоохранительных органов есть только две - деньги и связи.
Так, под амнистию попали фигуранты «игорного дела», прогремевшего в Подмосковье три года назад. Напомним, бизнесмен Иван Назаров, которого «крышевали» высокопоставленные сотрудники прокуратуры, наладил в Московской области целую подпольную игорную империю, которая приносила доход до $10 млн. в месяц. К амнистии фигурантов этого дела подвели очень технично, фактически развалив дело и переквалифицировав его в «незаконное предпринимательство», которое подпадает под государственное прощение. Впрочем, злые языки утверждают, что владельцам 15 казино просто «повезло» - противостояние Генпрокуратуры и Следственного комитета не позволило вести расследование в полной мере, обе структуры ставили друг другу палки в колеса, что и позволило смягчить статью.
Примерно то же самое произошло с бывшим заместителем главы Министерства сельского хозяйства Алексеем Бажановым. По версии следствия, Бажанов с подельниками заключал договоры лизинга на поставку подконтрольным сельхозпредприятиям комплексов высокотехнологичного оборудования для производства рафинированного подсолнечного масла. Бюджетные деньги переводились на расчетные счета карманных организаций и обналичивались. Ущерб государству превысил 1 млрд. рублей, однако переквалификация «дела Бажанова» позволила ему и бывшим топ-менеджерам холдинга «Маслопродукт» Роману Малову и Сергею Дуденкову выйти на свободу по экономической амнистии. Даже ущерб возмещать не пришлось.
Вся страна с интересом следит за расследованием уголовного дела, возбужденного в отношении Евгении Васильевой - подруги бывшего министра обороны. Под покровительством Анатолия Сердюкова она, как полагает следствие, «распродавала недвижимость» и «расхищала средства» в таких количествах, что все это уместилось в целых четыре уголовных дела, в которые вошли 12 преступных эпизодов. В результате - домашний арест в элитной квартире в Москве и жалобы Васильевой на запрет посещения бутиков.
Можно было подумать, что российская судебная система - самая гуманная в мире, если бы не суровая действительность. Например, риелтору из Твери Наталье Забулоновой, которой инкриминировали попытку подделки документов при продаже земельного участка, присудили 3,5 года тюрьмы и штраф в 400 тыс. рублей. Причем, в деле не было ни потерпевших, ни ущерба. Забулонова оплатила штраф, истец отозвал заявление, после нескольких месяцев отсидки она вышла на свободу. Правда, будучи беременной, потеряла ребенка. Однако через неделю после освобождения прокуратура вдруг решила, что сам факт нахождения Забулоновой на свободе негативно «влияет на социально-психологическую атмосферу и правопорядок», и вернула ее в тюрьму. Двум ее детям предстоит переселение в детдома.
Абсурдный случай произошел в Санкт-Петербурге. Работник метро Александр Шаров увидел, как спящего на скамейке человека «шмонает» вор. Шаров хотел его задержать, вор, угрожая пистолетом, ретировался. На следующее утро к Александру нагрянули судебные приставы (сам он был на работе) и сообщили домочадцам, что у них есть приказ доставить Шарова в суд. Выбили дверь, а мать и жену Шарова привлекли к административной ответственности за то, что они не хотели эту дверь открывать.
По словам кандидата юридических наук Артема Кирьянова, причины неожиданных на первый взгляд и зачастую противоречивых судебных решений лежат в том, что большинство судей - выходцы из тех же самых правоохранительных органов, которые инициируют уголовные дела.
«По сути, судьи в России сегодня - это прямое продолжение правоохранительной системы с четким обвинительным уклоном, - рассказал Кирьянов «Веку». - Если и есть судьи, пришедшие из адвокатуры, то их - единицы. Должно быть не так - судья обязан быть «над схваткой», но против своих не пойдешь. Вторая проблема судейского корпуса - низкая квалификация. Достаточно посетить пару заседаний районного суда где-нибудь в центральной России. Да и зачем напрягаться рядовому судье, если председатель по заметным делам позицию всегда обозначит, а вышестоящая инстанция приговор засилит. О профпригодности мировых судей вообще говорить не хочется».
О том, как председатели «обозначают позицию», можно посмотреть в лентах новостей. В Забайкальском крае судья ограничился условным сроком в отношение четырех полицейских, пытавших подростков. В столице под залог в 3 млн. рублей отпустили замдиректора ГУП «Дирекция строительства и эксплуатации объектов гаражного назначения Москвы» Владимира Ермолаева, который, как выяснило следствие, «выбил» из предпринимателя 10 млн. рублей. В Иркутске приговор Анне Шавенковой (дочь председателя областного избиркома), которая сбила на автомобиле двух женщин (одну - насмерть), отсрочили на целых 14 лет - пока подрастет ее ребенок. Целых три года длилась судебная эпопея с прокурором по надзору за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью Волгоградской областной прокуратуры Еленой Ивановой. Она сбила на дороге ребенка, даже не попытавшись притормозить. Сначала ей присудили 2,5 года лишения свободы с отсрочкой на 5 лет. И только активность семьи погибшего мальчика заставила судебную машину пересмотреть дело - Иванову посадили на 3 года и 8 месяцев.
«В России создали судебную систему, ориентированную только на себя, которую невозможно корректировать извне, - поясняет Артем Кирьянов. - Соответственно, на сегодняшний момент судья - наиболее безнаказанный субъект правовой системы. Полное отсутствие внешнего контроля приводит подчас к открытой демонстрации судьями презрения к состязательности процесса. Вплоть до того, что судья может порвать доверенность представителя прямо в судебном заседании со словами «а теперь вы здесь вообще никто» - и это реальный пример из практики».
Понятно, почему большинство россиян не хотят сталкиваться с судами. Благо, что коррумпированная правоохранительная система позволяет им избежать общения с Фемидой. По словам оперативного уполномоченного работника одного из столичных РОВД, откупиться на досудебном этапе может каждый.
«За убийство следователю достаточно дать 600 тысяч рублей, - рассказал оперативник «Веку». - Избиение обойдется в 150-500 тысяч рублей в зависимости от тяжести побоев. С торговлей наркотиками сложнее, там нужно дать следователю около 800 тысяч, чтобы скорректировать объем найденного, плюс судья возьмет миллион. Дело по экономическому преступлению развалят за 3 миллиона рублей. Сбил насмерть человека - если давать на месте гаишникам, то обойдется в 200 тысяч рублей, если дело дошло до следователя, ему нужно дать около 600 тысяч. Такса за мелкое мошенничество - 300-400 тысяч. Если покрупнее, то все зависит от суммы ущерба, причем, такие вещи делаются уже через начальников отделений».
«Надо понимать, что для человека столкновение с правоохранительной и судебной системой - это в определенном смысле переход в иное состояние, в состояние войны, - говорит Кирьянов. - Если война неизбежна, надо мобилизовать все силы, иметь стратегию наступления и отхода и понимать, что победа в войне никому не гарантирована, за какое бы правое дело ты ни сражался. Настойчивость потерпевшего, усилия юристов и адвокатов, их правильный подбор - вот необходимые, но далеко не достаточные условия победы».
Победить судебную систему удается далеко не каждому - сейчас в России сидят около 700 тыс. человек. Переполненность тюрем и лагерей и стала причиной декабрьской амнистии, в рамках которой в ближайшие месяцы планируется освободить около 20 тыс. заключенных. В основном, уголовников, а вот большинство политических активистов останется за решеткой. Кроме «элиты» международного масштаба типа Ходорковского и Pussy Riot, на свободу вышли несколько самых известных «болотных узников» - Мария Баронова, Анастасия Рыбаченко и другие. Обвинения не сняты с организаторов массовых беспорядков Сергея Удальцова**, Леонида Развозжаева и Константина Лебедева.
Все это говорит о том, что заниматься политикой сегодня гораздо опаснее, чем, например, воровать. А поскольку последнюю точку в любом уголовном деле ставит суд, только судебная реформа способна оградить граждан от произвола чиновников, чьи приоритеты меняются в зависимости от установок «сверху».
«Судебная реформа необходима, необходим приток новых юридических кадров - гражданских юристов, адвокатов, - говорит Артем Кирьянов. - Возможно, введение ценза научной степени для федеральных судей. Возможно, необходима система ротации судей по субъектам Федерации - поскольку за срок полномочий «длинною в жизнь» слишком высока вероятность возникновения коррупционных схем на одной территории. Обязательно надо изменить систему формирования квалификационных коллегий судей так, чтобы это был не орган защиты плохо работающих представителей судейского корпуса, а реальный механизм контроля. Необходим общественный контроль судей - и не просто в качестве декларации, а вплоть до выбора «общественных судей» населением вместе с депутатами органов местного самоуправления, и чтобы эти судьи имели право вето на приговор первой инстанции в случае несогласия с позицией суда. Конечно, это может разрушить нынешнюю судебную систему, но меры должны быть радикальными. Судебная система должна быть не отражением неприглядной картины жизни в стране, как бы повторяя ее гримасы в кривом зеркале, а флагманом перемен».
