Жаргонизм «кореш» употреблен не случайно: президент РФ Дмитрий Медведев прямо высказался – в будущем парламенте не должно быть людей с криминальным прошлым, Прохоров в свое время поддержал Дмитрия Медведева в этом вопросе, а потом дал «задний ход», отстаивая Ройзмана.
Помимо прочего, претензии к вождю предъявили и многие соратники, посчитавшие, что благодаря его деятельности от «Правого дела» осталась лишь вывеска. Например, вице-президент фонда «Либеральная миссия» Ирина Ясина утверждает, что в штабе Прохорова ее пытались обидеть, обзываясь словом «либерал»! Ничего себе заявочка, для либеральной-то партии. «Прохорову стоило бы быть немножечко попринципиальней», - деликатно сказала Ясина.
Журналист Сергей Доренко был куда как менее деликатен: «Вы можете сейчас дать 10 тезисов Прохорова – ответы на ключевые вопросы, стоящие перед страной? Нет, не можете. Потому что выявится, что Прохоров конъюнктурен и в каждом конкретном пункте он говорит то, что ему выгодно электорально, демагогически, не прослеживая никакой последовательности. Если выгодно, он уже не либерал, а социалист и социалист куда левей Явлинского и возможно в некоторых вопросах левей Зюганова. Тогда скажите мне, это политика или ловкачество?»
Директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий* уверен, Прохоров не ведает, что натворил, ибо так и не переквалифицировался из бизнесмена в политика, а команда, которая его поддерживает, способна устраивать лишь «корпоративы»: «Эти люди умеют организовывать корпоративы. Они политикой занимаются так же, как они занимаются бизнесом (хотя не очевидно, что они так же хорошо занимаются бизнесом, между нами говоря). То есть, уровень российского бизнеса и его культура деловая и тоже оставляет желать лучшего. Но когда они эту весьма слабую бизнес-культуру переносят еще и на политику, то получается весьма плачевный или забавный результат».
Писатель и телеведущий Сергей Минаев, наоборот, не видит здесь ничего «забавного», а просто «не понимает»: «Я не очень понимаю, зачем Ройзман вообще понадобился Прохорову. То есть, я так думаю, пиарщики сказали – смотрите, Ройзман очень популярен в Интернете, причем, я знаю антинаркотическую деятельность Ройзмана и нередко его поддерживал, но к политике это имеет отношение малое, - прокомментировал упрямство олигарха Минаев. - Ему указали список из 5 лидеров общественного мнения, и он выбрал Ройзмана зачем-то. Изначально задача по созданию партии с националистическим толком Прохорову не ставилась. Очевидно, что эта кандидатура вызвала негативную реакцию. Непонятно, почему дальше Прохоров не договорился с Кремлем и решил
идти на конфликт. В итоге он отстоял Ройзмана, но потерял партию».
Все дело в отсутствии «политической гибкости Михаила Дмитриевича», считает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов, говоря проще, в элементарном эгоизме: «Он в данном случае больше думал о своем образе, чем об успехе партийного проекта».
По мнению политолога, на отношения Прохорова с действующей властью оказало влияние то, как бывший лидер «Правого дела» повел избирательную кампанию. По словам Михаила Ремизова, Михаилу Прохорову был выдан некий политический аванс: «Все-таки не с каждым новоиспеченным партийным лидером президент встречается лично».
Но Прохоров стал ориентироваться совершенно не на тот электорат, о котором шла речь, «не на тех самостоятельных образованных горожан, исповедующих либеральные взгляды, которые изначально были целевой аудиторией этого партийного проекта», полагает Михаил Ремизов.
«И в целом возникали опасения по поводу содержания кампании. Примером популистских ноток является не только Ройзман, но и Алла Пугачева», - заметил эксперт и «все это как раз указывает на совершенно другой образ электората, нежели традиционный либеральный избиратель».
