52,6 млрд рулей, предусмотренных правительством на строительство региональных перинатальных центров, до субъектов РФ так и не дошли. К такому выводу пришли аудиторы Счетной палаты, проводившие плановую проверку эффективности средств бюджета Федерального фонда обязательного медицинского страхования, выделенных в 2011–2013 годах на модернизацию здравоохранения (есть у «Известий»).
Как показала проверка, не закуплено и не поставлено больше 4 тыс. единиц медоборудования, а оплаченное и установленное оборудование простаивает месяцами или вообще не используется. Аудиторы отмечают, что, хотя число бригад скорой помощи и увеличилось, треть из них не укомплектована в соответствии со стандартами, а дефицит врачей идет уже на тысячи. В пациентских организациях говорят, что порой предусмотренную стандартами ОМС помощь им приходится выбивать чуть ли не с боями.
Младенческая смертность в Башкирии, по официальным данным, за последние 5 лет увеличилась на 9,1% и составляет 7,7 умерших на 1 тыс. родившихся. Александр Баранов из Союза педиатров России говорит, что в снижении младенческой смертности решающую роль играют меры медицинского характера. И в Башкирии, хотя там и реализуются целевые программы, данный показатель не улучшается. Так, проверка Счетной палаты показала, что неонатальные инкубаторы интенсивной терапии из-за ремонта неонатального центра стояли без дела 48,6% времени (с начала эксплуатации), а аппараты искусственной вентиляции легких для новорожденных — 48,5%.
— По отношению к поставщикам, допустившим неисполнение сроков поставки, установленных госконтрактами, ГКУ «Управление материально-технического обеспечения Минздрава Республики Башкорт*остан» проводилась претензионная работа по 74 государственным контрактам, — сообщили «Известиям» в пресс-службе министерства здравоохранения Башкирии. — По состоянию на сегодняшний день, в Арбитражный суд Республики Башкортостан подано 31 исковое заявление на основании ранее направленных поставщикам претензий, в том числе удовлетворены требования о расторжении государственных контрактов по пяти исковым заявлениям.
Основная причина длительной задержки введения в эксплуатацию оборудования в ряде учреждений — неисполнение строительными организациями в срок своих обязательств, что привело к отсутствию своевременно готовых помещений, заявляют в республиканском Минздраве. По данным проверяющих из Счетной палаты, всего в Башкирии было оплачено, установлено, но не использовалось оборудование на 65 млн рублей, также выявлены и другие факты нарушения сроков ввода в эксплуатацию — еще на 214 млн рублей. В Ямало-Ненецком округе оплатили, установили, но не пользовались оборудованием уже на 109 млн рублей. Томограф за 73 млн и ангиографическая установка стоимостью 36 млн больше трех месяцев стояли без дела, потому что в Салехардской окружной клинической больнице были не готовы помещения, чтобы можно было на них работать.
В Ярославской области, как показала проверка, по вине поставщиков не установили в срок оборудования на 24,9 млн рублей. Более того, там даже закупили не то, что нужно. Так, например, на 58 млн рублей приобрели 38 аппаратов УЗИ и датчики к ним, госконтракт подписали. Правда, потом оказалось, что датчики куплены не с теми диапазонами частот и использовать их невозможно. Сроки поставок медоборудования в области срываются постоянно: компьютерный томограф за 13 млн рублей поступил позже положенного на 42 дня, а передвижная рентгенотелевизионная установка — на 279 дней. В областной клинической онкологической больнице последние 3 года со сроками просто беда: в 2011-м сорвано два госзаказа из четырех, в 2013-м — четыре из шести.
Игорь Степанов из ярославского областного пациентского общества больных рассеянным склерозом «Гефест» не понимает, почему закупается то или иное оборудование.
— Диагностику и контроль за течением нашего заболевания можно вести с помощью МРТ, а современных томографов на всю область у нас два: один в областной больнице, другой в коммерческом лечебно-диагностическом центре. В больнице № 6, где работают лучшие неврологи и специалисты по нашему заболеванию, томографу уже больше 20 лет и когда его заменят, никто не знает, — рассказывает Степанов. — При этом остаются серьезные проблемы с современными лекарствами: если препараты «первой линии», которые переносятся не всеми пациентами, еще закупают, то с лекарствами «второй линии», помогающих при агрессивном течении заболевания и которые должны закупаться за счет областного бюджета, просто беда. Хотя доля в нуждающихся составляет 30%, в реальности их получает лишь 1%.
По словам Степанова, все попытки получить необходимый препарат заканчиваются стандартными отписками, мол, «обеспечить всех нуждающихся в дорогостоящей терапии не представляется возможным, денег на лечение нет, финансы уже освоены».
— Но ведь финансы — это всего лишь денежные потоки, и направляют их люди, — восклицает Степанов. — Почему же нельзя их направлять в интересах пациентов, а не на закупку датчиков для УЗИ, которыми потом невозможно пользоваться?
Как отмечают аудиторы, в прошлом году по сравнению с 2012-м при госпитализации стоимость по ряду нозологий была снижена более чем на 50%.
«Снижение стоимости лечения без осуществления предварительных расчетов достаточности средств может привести к снижению качества медицинской помощи, ограничению применения современных высокозатратных методов лечения, сокращению объема применяемых лекарственных препаратов, и, в конечном итоге, — к ухудшению результатов лечения, росту осложнений и неблагоприятных исходов», — подчеркивается в отчете Счетной палаты.
Виолетта Кожерева из БФ «Подсолнух» (фонда помощи детям с нарушениями иммунитета) говорит, что в этом году принята Программа госгарантий, которая гарантирует всем пациентам одинаковый тариф.
— Министр Скворцова недавно заявила, что впервые был установлен единый подушевой норматив финансирования, читай, уровень медицинской помощи пациентам по всей стране, вне зависимости от региона проживания, дефицита бюджета и других факторов. Вот только не для всех видов помощи эти стандарты, тарифы и нормативы вообще предусмотрены: то есть заболевание есть, больные есть, а тарифов и, соответственно, денег на лечение нет, — замечает Кожерева.
Из года в год в Программе государственных гарантий оказания бесплатной медицинской помощи и утверждаемых во исполнении этих гарантий территориальных программах в рамках базовой программы ОМС (что является неотъемлемой частью программы госгарантий) в перечне страховых случаев — заболеваний, при которых больным бесплатно оказывается первичная и специализированная медицинская помощь, — указаны заболевания крови и отдельные нарушения, вовлекающие иммунный механизм.
Согласно Международной статистической классификации болезней, травм и причин смерти, все первичные иммунодефициты входят в класс III — болезни крови, кроветворных органов и отдельные нарушения, вовлекающие иммунный механизм. 70% больных первичным иммунодефицитом в России имеют дефект производства антител и нуждаются в пожизненной ежемесячной заместительной терапии внутривенным иммуноглобулином с преимущественным содержанием IgG (МНН Иммуноглобулин человека нормальный), включен в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП), по которому больные в рамках оказания специализированной медицинской помощи обеспечиваются бесплатно.
Но это в теории.
На практике три месяца назад в Новосибирске заезжий из Москвы эксперт-иммунолог поставил диагноз «первичный иммунодефицит — общая вариабельная иммунная недостаточность» 6-летнему Илье Мжельскому. А до этого была длинная история болезни: гнойные отиты, несколько пневмоний подряд, обструктивный бронхит, «обычные» вирусные заболевания мама уже и за болезни не считала. Вот только добиться жизненно необходимой заместительной терапии иммуноглобулином по месту жительства им никак не удается. В поликлинике говорят, что дорогостоящее лекарство (ежемесячная заместительная терапия стоит больше 25 тыс. рублей. — «Известия») дают только по инвалидности в лучшем случае, а в больнице, где Илья только что в очередной раз провел неделю с рецидивирующим бронхитом и пневмофиброзом иммуноглобулина для него не нашли, т.к. тарифа в системе ОМС по его заболеванию нет, и за чей счет лечить такого пациента в Новосибирской области никто не знает. Потому что Илья у них первый. Аналогичная ситуация и у 40-летнего Сергея Храмцова из Ханты-Мансийского округа. Впрочем, как и во многих других регионах.
— На то, чтобы добиться регулярной ежемесячной заместительной терапии для двух пожилых пациенток в Ленинградской области в рамках программы госгарантий, ушло ровно девять месяцев, — рассказывает Виолетта Кожерева из БФ «Подсолнух». — И все эти месяцы руководители медицинских организаций, ответственных за лечение этих больных, не только не способствовали решению вопроса, а откровенно унижали пожилых женщин, которым не посчастливилось родиться с диагнозом первичный иммунодефицит (ПИД), который у большинства врачей ассоциируется исключительно со СПИДом.
Это совершенно типичная для большинства регионов картина. Особняком стоят только регионы, где главные внештатные специалисты аллергологи-иммунологи обладают достаточной компетенцией не только в области аллергологии, но и иммунологии, чтобы обеспечить возможности и для диагностики, и для лечения. По оценкам экспертов, менее 2% из 1754 аллергологов-иммунологов России, по данным Росстата, занимаются диагностикой и лечением пациентов с первичным иммунодефицитом.
Как отмечают аудиторы Счетной палаты, только в 38% субъектах РФ деньги, выделенные на реализацию мероприятий по повышению доступности амбулаторной медпомощи, были полностью освоены. В 17 субъектах даже потратить их не смогли. «Рекордсменами» по никому не нужной экономии стали Новгородская область, где израсходовали лишь 73% выделенных средств, и Ненецкий автономный округ (87,6%). Реализация программ по открытию и модернизации 322 фельдшерско-акушерских пунктов (ФАП) тоже оказалась провалена. По сравнению с 2010-м годом, пишут аудиторы, количество ФАПов сократилось на 45,2%, и это случилось практически во всех субъектах страны.
Также проверка показала, что, несмотря на то что число бригад скорой помощи увеличилось до 28,5 тыс., в соответствии со стандартами укомплектованы из них лишь 69,5%. В Бурятии, Свердловской и Костромской областях не оборудованы самым необходимым каждая третья скорая. В Калининградской области — каждая четвертая и каждая пятая — в Мордовии, Кабардино-Балкарии и Ингушетии. Всего, отмечается в докладе, «низкая укомплектованность скорых медоборудованием отмечена в 58 субъектах РФ».
Не хватает и врачей, число которых в рамках модернизации должно было увеличиться до 507,9 тыс. специалистов. На практике же, пишут аудиторы, размер дефицита на январь 2014 года составил 208,7 тыс. человек, из них 115,5 тыс. — для оказания первичной медико-социальной помощи.
