«Возможно, придется отказаться от проведения ежегодных акций протеста, которые традиционно проходят в октябре, - говорит источник. - Российская экономика сейчас балансирует над пропастью, как канатоходец. Возникает опасность того, что если профсоюзы начнут выводить людей на улицы, власти могут это расценить, как дестабилизацию ситуации, «раскачивание лодки».
Даже высокопоставленные подчиненные председателя ФНПР Михаила Шмакова понимают, что, отказавшись от протестов, он лишит свою организацию единственной возможности влиять на ситуацию и защищать права рабочих. По прогнозам пресс-службы ФНПР, этой осенью работу потеряют около 400 тыс. россиян. Хуже всего будет чувствовать себя Приволжский федеральный округ – там сосредоточено больше 40% проблемных предприятий страны. И в этой ситуации ФНПР планирует перекрыть протестный поток.
«Кроме массовых акций, мы ничем другим не вооружены, - продолжает источник из ФНПР. - Например, у профсоюзов нет реальных возможностей для того, чтобы восстановить уволенного работника. Все что мы можем – только бить тревогу. Вот глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова заявляет, что у нас с безработицей все хорошо. А мы ей в ответ – свою информацию, согласно которой осенью ожидается мощная волна увольнений и сокращений. А это означает, что возможен социальный взрыв. Правда, взрывы, скорее всего, будут локальные, глобальных федеральных потрясений не будет. Тем не менее, конфликты ожидаются, причем, как прогнозируют уже коммунисты, люди могут не ограничиться экономическими требованиями к властям и добавят к ним политические. Да, профсоюзы наши ручные, прикормленные, однако, потребовать, чтобы нас хотя бы перестали обманывать, мы можем. Вернее, пока что можем».
Впрочем, у инициативы ведомства Михаила Шмакова есть и практическая подоплека. Дело в том, что руководство ФНПР прогнозирует небывало низкий уровень поддержки своих акций со стороны населения – авторитет «защитников рабочих» стремительно падает. «Кто выйдет на улицу под профсоюзными знаменами? Уволенный человек, которого профсоюз не смог защитить, будет совершенно справедливо на него обижен, - говорит источник. - Теоретически народ собрать можно, а практически – это малореально. Массовости протестов ожидать не приходится, не чиновники же и не профсоюзные боссы выйдут на демонстрации. Плюс непонятно, какие лозунги сейчас выдвигать. В поддержку антикризисной программы, которая с кризисом не справляется? «Долой правительство?» Смешно. Поэтому, наверное, правильно вообще не выходить на улицы, чем выходить в жалком составе и без понятной идеологии».
Отказ от протестов – это, по сути, выполнение руководством прямого приказа Кремля: «Никакого шума!» Безработица в России, согласно официальной версии, в пределах нормы, экономика достигла «дна кризиса» и страна вот-вот встанет с колен. По мнению социолога и эксперта в практике рабочего движения Карин Клеман, подмена задач ФНПР – очень симптоматична. «Да, формальные мероприятия ФНПР никогда не имели настоящего боевого смысла, это такая традиция вроде первомайской демонстрации, которая не несет реальной протестной нагрузки, - сказала она «Веку». - И все равно отказ от этих протестов показывает, что федерация – сильно политизированная организация, которая ради реверансов властям отказывается от того единственного рычага борьбы, который у нее сейчас есть».
Отсюда, полагает эксперт, и новая тенденция – растут протестные настроения среди рядовых членов профсоюза, разочаровавшихся в своих руководителях. «Профсоюзные боссы не хотят выглядеть в глазах властей теми, кто бузит и шумит, а люди наоборот хотят привлечь к своим проблемам внимание, - продолжает Клеман. - Вот и выходит, что у тех и других совершенно разные цели, причем руководство ФНПР боится несанкционированной инициативы низов, проявляемой без его отмашки. Значит, можно ожидать намеренного подавления активности в рядах ФНПР. Это, как вы понимаете, к защите прав трудящихся имеет совсем уже мало отношения».
Однако приходится признать, что Михаила Шмакова его организация устраивает именно в том виде, в котором она существует сегодня. Доставшаяся ему в наследство империя советских профсоюзов приносит прибыль лишь при условии абсолютной лояльности к властям и пренебрежения к реальным нуждам рабочего человека. Отсутствие политической воли к защите его прав у руководства ФНПР – медицинский факт.
Можно, конечно, возразить – мол, ФНПР бездействует в силу инертности и неповоротливости своей структуры. Однако, например, после того, как в руководство одной не менее бюрократизированной государственной природозащитной организации вошел один чиновник-энтузиаст, развитие «зеленого проекта», как минимум, сдвинулось с мертвой точки. Можно по-разному оценивать фигуру Олега Митволя, но за время его работы в Росприроднадзоре тема защиты экологии поднялась на уровень федеральных новостей. Это, к слову, о роли личности в истории.
Михаил Шмаков свою роль, похоже, видит только в подсчете уволенных и сокращенных, сборе профсоюзных взносов и дальнейшей эксплуатации доставшегося ему по наследству золотоносного профсоюзного имущества.
